— Точно, — Крисп пересек площадь. Подошвы стучали по мостовой.
По дороге императору пришлось переступить через несколько трупов. Ошеломленный размахом окружающих его зверств, он воспринимал их уже, как обычные препятствия на своем пути.
Но то, что перенесли священники, превосходило даже ошеломление.
Даже после нескольких дней на солнце по мертвым телам можно было прочесть, каким нечеловеческим пыткам подвергались они — словно посадить на кол мучителям показалось недостаточно. Одним священникам отрезали мужские органы, другим — взрезали животы, вытряхнув кишки на потеху воронам, третьим — сожгли бороды… вместе с лицами.
Крисп невольно отвернулся, потом заставил себя посмотреть на трупы снова.
— Да примет Фос их души в вечный свет.
— Да будет так, — отозвался Трокунд. — Но, кажется, Скотос позабавился с их телами. — Он и Крисп вместе плюнули.
— Эту землю, — сказал Крисп, — придется освятить, прежде чем отстроить город заново. Иначе кто пожелает жить здесь? — Он покачал головой. — Я отменю на время налоги для новых поселенцев и снижу потом, чтобы люди хоть так решились приехать сюда.
— Сказано императором, — заметил Трокунд.
— Сказано человеком, который хочет оживить Имброс как можно скорее, — нетерпеливо отозвался Крисп. — Это наш оплот против кубратских налетов. А в мирное время — главный центр торговли во всем пригорье.
— Что теперь, ваше величество? — спросил Трокунд. — Остановимся, чтобы похоронить мертвых?
— Нет, — все так же нетерпеливо ответил император. — Я хочу как можно скорее взяться за Арваша. — Он глянул в сторону стоящего низко на западе солнца — с тех пор, как он осаждал крепость Петрония, дни стали короче. Снова и снова приходилось ему проклинать гражданскую войну. — Лето скоро кончится.
— Не спорю, ваше величество, — согласился Трокунд. — Но… — Остаток фразы повис в воздухе.
Криспу не составило труда ее продолжить.
— Но Арваш тоже это знает. Я в этом уверен. И я уверен, что он готовит для нас какую-то страшную дьявольщину. В том, что мои солдаты не уступят его людям, я не сомневаюсь. Что же до колдовства — насколько этот Арваш силен?
Губы чародея сложились в обманчиво веселую усмешку.
— Полагаю, ваше величество, что скоро мне представится случай это выяснить.
* * *
Рвущаяся в бой, как никогда на памяти Криспа, армия мчалась на север вдогонку за налетчиками Арваша. «Имброс!» было их боевым кличем; и имя убитого города не сходило с их губ.
Заистрийские горы громоздились на северном горизонте; на высочайших пиках, несмотря на лето, лежали вечные снега.
Уроженцы западных равнин удивленно показывали на них. Для Криспа они были… не старыми друзьями, ибо он помнил, какие ветра дули с гор с осени до весны, но давними знакомыми.
Все здесь казалось знакомым: и солнечный свет, менее яркий и пронзительный, чем в городе Видессе, и поля, где зрели пшеница, ячмень и овес — теперь там трудились лишь те немногие крестьяне, что убереглись от налетчиков Арваша, — и проселки, отходившие от тракта то на восток, то на запад.
У одного из проселков Крисп выехал из колонны и долго глядел на запад, вглядываясь не глазами, а памятью.
— Что случилось, твое величество? — спросил наконец Гейррод.
Ему пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем Крисп очнулся от раздумья.
— У этой дороги стоит моя деревня, — ответил он. — Стояла, вернее. В прошлом году ее разорили разбойники Арваша. — Он покачал головой. — Когда я уходил из дому, то надеялся вернуться с полным кошелем денег. Я и подумать не мог, что вернусь Автократором — или что меня некому будет встретить.
— Таков мир, твое величество — он не всегда похож на наши мечты.
— Верно. Что ж, хватит тратить время попусту. — Крисп дал Прогрессу шенкелей. Гнедой мерин двинулся рысью, и вскоре Крисп занял свое обычное место во главе колонны.
Дорога шла прямо к перевалу, мимо опустевших полей, мимо кленовых, сосновых и дубовых перелесков, мимо журчащей речушки и — чем дальше, тем больше — мимо холодных серых скал. Пейзаж казался Криспу знакомым до жути, хотя он с девяти лет не бывал в этих краях. По этой самой дороге шли его родители, сестра и он сам, когда Яковизий выкупил их и еще несколько сот видесских крестьян у кубратов. Крисп тогда готов был лопнуть от напряжения, от страха, что кубраты вот-вот передумают и налетят на них вновь, и оттого возвращение домой запомнилось ему так ясно, словно это было только вчера. Вода сбегала с перегородивших речку валунов так же, как и двадцать лет назад, только тогда на них сидели лягушки.
А сами горы… «Я всегда рад был видеть, как они уменьшаются вдали», — подумал Крисп. Но теперь горы росли. Вглядевшись, Крисп уже мог различить перевал, ведущий в Кубрат. «Агапет прошел, а у него солдат было меньше моего, — подумал он. — Я справлюсь».
Когда он сказал это вслух, Маммиан фыркнул.
— Пройти-то Агапет прошел, но удержаться по ту сторону хребта не сумел. Арваш разбил его сначала в Кубрате, потом по эту сторону, потом разорил Имброс и разгромил армию Мавра. Похоже, у него большой опыт по части разгромов, если вы меня понимаете.
— Ты что же, хочешь сказать, чтобы я не нападал? — скривившись, осведомился Крисп. — Как я могу отступиться, после всего, что он сделал с нами?
В мозгу его вновь всплыла жуткая картина тысяч тел, насаженных на острые колья. А с нею — и новая: как сотни воинов спокойно и сосредоточенно острят эти самые колья. Как они могли, зная, для чего предназначены эти деревяшки? Даже кубратов стошнило бы от такой жестокости. А халогаи, сколько Крисп мог судить по опыту общения с дворцовой стражей, были жестоки, но не злобны. Что же за людей привел с собой Арваш?
Ответ Маммиана вернул его к действительности.
— Я говорю только, ваше величество, что Арваш кажется мне достаточно опасным зверем, чтобы ударить по нему всей мощью империи. И чем больше я вижу, тем сильнее это чувство. С нами немало сил — но достаточно ли?
— Богом благим клянусь, Маммиан, именно это я и хочу выяснить, — отрезал Крисп.
Генерал молча поклонился. Он мог делать предложения, но когда Автократор приказывал, ему оставалось подчиняться. «Или взбунтоваться», — подумал Крисп. Но у Маммиана и раньше было достаточно поводов для бунта. С Криспом он не соглашался лишь в том, как лучше разгромить Арваша, а не в том, стоит ли.
Тем вечером армия встала лагерем у самых предгорий. Вглядываясь в вечернюю мглу, Крисп уловил впереди, на склонах, смутное пятно мерцающего оранжевого света.
— Это то, о чем я подумал? — спросил он Маммиана.
— Подождите минутку, ваше величество, пока глаза к темноте не привыкнут. — Маммиан встал спиной к лагерным кострам. — Да, оно, — проговорил он наконец. — Встали там лагерем и ждут нас.