* * *
— Твое величество! — грохнул халогай-караульный. — В Плискавосе кто-то шевелится.
Крисп заворчал и проснулся. Шатер озаряла только коптящая лампа; солнце еще не встало.
— Я сейчас, — отозвался он, вставая. Воспользовавшись ночным горшком, Крисп натянул позолоченную кольчугу и вышел.
Небо на востоке посерело.
— Что случилось? — спросил Крисп стражника.
— Пока ничего, твое величество. Но лазутчики донесли, что через решетку плискавосских ворот видна толпа воинов. Придет рассвет — тогда и узнаем, чего они всполошились.
— Верно, — согласился Крисп. — Но готовиться надо к худшему.
Отряд музыкантов-сигнальщиков стоял в боевой готовности днем и ночью.
— Трубите «подъем» и «сбор», — приказал им Крисп.
Пока звучали трубы, он успел добежать до земляного вала, чтобы посмотреть на все самому.
Как и сказал стражник, что именно творится в Плискавосе, разобрать нельзя было, но город явно не спал. Деревянные створки ворот сгорели во время пожара, но опускная железная решетка осталась. За ней двигались смутные тени, но больше ничего разглядеть нельзя было, пока не встало солнце.
За спиной Криспа нарастал шум: имперская армия готовилась к бою. Перекликались солдаты, орали командиры, гремели доспехи, сабли и луки, ржали и фыркали кони, когда кавалеристы затягивали подпруги, и не переставая трубили горнисты, все громче и громче по мере того, как все новые вставали в строй.
Взошло солнце. Крисп очертил круг над сердцем и пробормотал символ веры вместе со всей армией, приветствовавшей в очередной раз главное воплощение благого бога.
К Криспу подошел Маммиан.
— Если они попытаются прорваться, ваше величество, — сказал он, — где нам встретить их: перед земляным валом или за ним?
— Если все пойдет как надо, выгоднее всего сидеть за укреплениями, — подумал вслух Крисп. — Но тогда мы растянемся вокруг всего Плискавоса, и они смогут, ударив в одно место, прорвать наш строй. — Он потер подбородок. — Противно говорить, но придется нам столкнуться с ними лоб в лоб. Что скажешь, Маммиан? Я почти надеюсь, что ты меня отговоришь.
Толстопузый генерал невесело хмыкнул:
— Нет, боюсь, вы все верно ухватили. Я-то думал, это вы меня отговорите, но мы оба видим одну и ту же угрозу. — Он снова хмыкнул. — Пойду отдам приказ.
— Спасибо, почтенный господин.
Музыканты отыграли «стройся» и начали трубить «к бою!». Команды офицеров подтверждали приказ: «Нет, парни, не за валом! Сегодня мы им покажем этим недоноскам, во что они ввязались!»
Крисп пробрался сквозь толпу к своему шатру. Как он и думал, оседланный Прогресс уже поджидал его. Император проверил, как затянута подпруга, и вскочил в седло. В памяти всплыло почему-то, как Мавр помогал ему выбрать серого мерина и долго торговался, сбивая цену.
— Еще одна победа, брат мой, — и я отомщу и за тебя, и за твою мать, — прошептал он.
Проехав сквозь брешь в земляном валу, Крисп занял свое место в центре торопливо строящихся рядов имперской армии. Он подумал, стоит ли еще раз посылать глашатаев, чтобы потребовать от халогаев сдаться, и решил этого не делать. Скоро северяне сами покажут, что намерены делать.
Стоило промелькнуть этой мысли, как решетки плискавосских ворот начали подниматься — медленно и со скрипом. Одна, видимо покореженная огнем, застряла, поднявшись от земли на пару локтей. Сотням халогайских воинов, выходящих из Плискавоса, приходилось под нее подныривать. Еще больше светловолосых варваров покидали город через другие ворота.
— Похоже, они не сдаваться идут, — заметил Маммиан.
— Похоже, — мрачно согласился Крисп. Халогаи в передних рядах тащили огромные щиты в человеческий рост, и за этой стеной — этаким передвижным укреплением — начала разворачиваться остальная армия. Крисп выругался.
— Если бы все наши люди были на месте, мы ударили бы по ним прежде, чем они встали в строй. — Он оскалился. — Благим богом клянусь, все равно ударим. Мы, конники, можем сами выбирать, когда и где атаковать.
— Слушаюсь, ваше величество. — Маммиан открыл рот, чтобы отдать приказ, да так и не закрыл. Из соседних, полностью открытых ворот, показался новый отряд халогаев.
Крисп глянул туда и тоже обмер. Это был отряд конников.
— А я и не знал, что среди них есть кавалеристы, — пробормотал он.
— Я тоже. — Маммиан попытался кашлем скрыть смех. — Кажется, они к этому сами не привыкли.
Халогаи восседали на кубратских низеньких лошадках — единственных скакунах, какие были в Плискавосе. Некоторые седоки настолько превосходили ростом своих рысаков, что ноги их волочились по земле. Потрясая топорами и мечами, они разворачивались в некое подобие строя. По собственному опыту, приобретенному на площади перед Собором, Крисп знал, что секира для конника — оружие никудышное.
— Но они хотят учиться, — раздумчиво произнес Маммиан. — Этим они опаснее макуранцев, которые сражаются неплохо, но всякий раз по-старому. Или, может быть, опаснее по-другому.
— Если они хотят учиться, пусть платят за уроки, — ответил Крисп, поворачиваясь к гонцу. — Передай генералу Богораду, чтобы вывел один взвод на ничейную полосу. Посмотрим, какие из них кавалеристы.
Гонец ускакал, недобро усмехаясь.
Вперед выехал отряд копейщиков и лучников, числом примерно равный конным халогаям, и остановился посреди поля. Халогаи поняли, что им брошен вызов. С громким воплем они пришпорили своих пони.
Видессиане тоже двинули коней в галоп. Лучники пользовались шенкелями — не теряя времени, они выпускали стрелу за стрелой. Несколько халогаев скатились из седел, раненые лошади, не подчиняясь неопытным седокам, скакали прочь. Но лучники не смогли вывести из строя всех противников до того, как отряды столкнулись. Пришла очередь копейщиков. Они выбивали врагов из седел еще до того, как те успели нанести ответный удар. И видессиане привыкли сражаться единым строем, а не по отдельности. Северяне умели драться пешими, но к конному бою не были привычны. Как и предполагал Крисп, они дорого заплатили за урок.
Наконец даже храбрость не могла удержать халогаев от бегства. Развернув коней, они помчались под защиту своих пеших товарищей. Имперцы устремились в погоню. Лучники выбили из седел еще несколько человек, прежде чем вернуться к рядам видесской армии. Их товарищи бурно ликовали; халогаи, которым гордиться было пока нечем, двинулись в атаку в мрачном молчании.
— Должно быть, их здорово приперло, раз они нападают конными, не умея держаться в седле, — заключил Маммиан.
— Наша кавалерия громила их не раз, сначала к югу от гор, а потом тут, — ответил Крисп. — Если их приперло, то нашими усилиями. И не забывай, что Арваш им больше не поможет. — «Надеюсь», — добавил он про себя.