Он знал, что существует энергия атома, но с тех пор, как Ган и Штрасман открыли закон деления ядра урана, печатные труды по ядерной физике появлялись нечасто. К тому же, проблема заметно усложнялась тем, что ученые из Металлургической лаборатории придумали свой собственный жаргон, непонятный простым смертным.
— Это значит, что вещества недостаточно, и мы не сможем сделать бомбу, — без всяких церемоний заявил Лео Силард.
Все физики, сидевшие вокруг стола, сердито уставились на Гроувса, словно он сознательно утаил от них пятьдесят килограммов бесценного металла.
Поскольку дело обстояло совсем не так, Гроувс тоже нахмурился в ответ.
— Мой отряд и я рисковали жизнью, проехали несколько тысяч миль, чтобы доставить вам этот груз, — прорычал он. — А теперь вы с улыбочкой утверждаете, будто мы зря потратили время!
Даже несмотря на то, что он сильно похудел, Гроувс был самым крупным человеком в конференц-зале, а, кроме того, привык прибегать к физической силе, когда хотел добиться желаемого результата.
— Нет, нет, мы совсем другое имели в виду, — быстро проговорил Ферми. — Вы же не знали, что находится в вашем рюкзаке, как, впрочем, и мы, пока вы его нам не отдали.
— Мы даже не знали, что у вас вообще что-то есть, пока вы не передали в наши руки металл, — вмешался Силард. — Фу! Идиотские меры безопасности!
Он пробормотал что-то себе под нос, наверное, на своем родном венгерском языке. Судя по всему, выругался. В политике он придерживался радикальных взглядов, но был блестящим ученым, и ему все прощали.
— Вещество, которое вы доставили, окажет нам неоценимую помощь в исследованиях. И мы сможем использовать его в сочетании с тем, что нам удастся сделать самим. Просто его очень мало.
— Ладно, вам придется заняться здесь тем же самым, чем вы занимались в Чикаго, — сказал Гроувс. — Кстати, как наши дела? — Он повернулся к единственному специалисту из Металлургической лаборатории, с которым встречался раньше. — Доктор Ларсен, каковы наши перспективы? Вы сможете продолжить начатые эксперименты?
— В чикагском университете мы строили графитовый котел, — ответил Ларсен. — Сейчас мы собираем его под футбольным стадионом. Работа продвигается… достаточно хорошо. — Он пожал плечами.
Гроувс одарил Ларсена изучающим взглядом. Тот не производил впечатления энергичного, заинтересованного в исследованиях человека, каким показался ему прошлым летом в западной Виргинии. Тогда под его страстным напором правительство, находящееся на нелегальном положении, согласилось с необходимостью сделать все, чтобы удержать Чикаго во время наступления ящеров. Однако Металлургической лаборатории пришлось сняться с места, даже несмотря на то, что ящеров в Чикаго не пустили… Сейчас у Гроувса возникло ощущение, что Ларсену на все наплевать. Генерала такое отношение к делу не устраивало, поскольку то, чем они занимались, носило срочный характер.
Совещание с физиками продолжалось еще полчаса, они обсуждали не такие животрепещущие, но не менее важные проблемы, вроде обеспечения Денвера, точнее, денверского университета, электричеством, чтобы работы ни на минуту не прекращались. До появления ящеров все в Соединенных Штатах считали электричество делом самым обычным. Сейчас для огромных территорий оно превратилось в неслыханную роскошь. Однако если Денвер лишится электроснабжения, Металлургической лаборатории снова придется перебираться на новое место, а Гроувс считал, что страна — да и весь мир в придачу — не может позволить себе очередную задержку.
В отличие от ядерной физики, с электричеством, благодарение Богу, он был близко знаком.
— Электричество у вас будет, — пообещал он, надеясь, что сумеет сдержать слово.
Если ящеры заподозрят, чем здесь занимаются люди, они примут самые решительные меры, чтобы им помешать. Следовательно, для обеспечения лаборатории электричеством, необходимо не допустить, чтобы инопланетяне пронюхали о том, что тут происходит.
Когда совещание закончилось, Гроувс догнал Ларсена и, не обращая внимания на попытки физика отвертеться от неприятной беседы, сказал:
— Нам нужно поговорить, доктор Ларсен.
— Нет, не нужно, полковник — прошу прощения, генерал Гроувс, — презрительно бросил Ларсен. — Армия и так уже испоганила мою жизнь. Мне ваша помощь не требуется. — Он повернулся к Гроувсу спиной и собрался уйти.
Однако Гроувс выбросил вперед сильную мускулистую руку и схватил его за локоть. Ларсен так резко развернулся, словно собирался хорошенько врезать обидчику. Драки с физиками не входили в перечень служебных обязанностей Гроувса, но он считал, что если это необходимо для того, чтобы привести кого-то в чувство… что ж, иногда мордобой помогает.
Скорее всего, Ларсен увидел в глазах генерала решимость, потому что передумал вступать с ним в прямую конфронтацию
— Послушайте, личная жизнь ученых нас не касается. Но когда она мешает им как следует выполнять свою работу… понимаете, то, что вы делаете, слишком важно, чтобы мы могли позволить себе игнорировать ваши проблемы. Итак, что вас мучает, и почему вы во всем обвиняете армию?
— Вы желаете знать? Вам действительно интересно? — Ларсен не стал ждать, когда Гроувс ему ответит. — Да, черт подери, я вам скажу. Не я, так кто-нибудь другой обязательно вас просветит. Мне удалось добраться до Западной Индианы — самостоятельно, понимаете? Там я встретился с генералом Паттоном, который не пожелал позволить мне отправить жене письмо, чтобы она знала, что я жив, и у меня все в порядке.
— Меры безопасности… — начал Гроувс.
— Именно, меры безопасности. Так вот, я не смог ей написать, а к тому времени, когда я добрался до Чикаго… ну, в общем, я опоздал, Металлургическая лаборатория уже уехала. Мне снова не разрешили связаться с Барбарой — очередные меры безопасности. И она решила, что я погиб. А что еще она могла подумать?
— Господи! — проговорил Гроувс. — Мне очень жаль. Она, наверное, пережила страшное потрясение, когда приехала в Денвер. Не сомневаюсь, вы были счастливы снова оказаться вместе.
— Точно! Несказанно счастливы! — заявил Ларсен ледяным тоном. — Барбара думала, будто я умер, и влюбилась в капрала, который стережет военнопленных ящеров. В Вайоминге они поженились. Я к тому времени уже приехал в Денвер, но полковник Хэксем, благослови его Господь, упорно не позволял мне написать ей письмо. Снова речь шла о безопасности. А теперь она ждет ребенка от своего нового мужа. Надеюсь, вы понимаете, генерал Гроувс, почему я так люблю нашу родную армию? Можете мне хорошенько врезать, если вам от этого полегчает.
Гроувс раскрыл от изумления рот. Потом захлопнул его. Он проехал через Чагуотер сразу после того знаменательного бракосочетания в Вайоминге. Гроувс видел, что с Ларсеном что-то происходит, но не знал, в чем дело. Не удивительно, что у бедняги депрессия. Даже Махатма Ганди вряд ли сумел бы остаться спокойным, уравновешенным и собранным, если бы на него такое свалилось.