– А это кто, одна из шлюх Варданеса? – спросил легионер у трибуна, ухмыляясь и указывая на Алипию. – Я видел мордашки и посимпатичнее, но, клянусь курчавыми волосками Венеры, не отказался бы, чтобы эти длинные ноги обвились вокруг меня.

– Это Алипия Гавра, племянница Туризина, так что заткни свою грязную пасть! – рявкнул Скаурус.

Легионер в страхе отступил на шаг и, торопливо пятясь, удрал. Трибун посмотрел ему вслед, удивляясь своей вспышке. Солдат дал наиболее правдоподобное объяснение увиденному, и вины его в этом не было.

По просьбе трибуна к Алипии подошел Горгидас. Он осмотрел девушку, уложил ее на плащ, подсунул ей под голову подушку и направился к раненому легионеру.

– Ну а дальше-то что? – спросил Марк. – Разве ты не собираешься ей помочь?

– А что я еще должен делать? – удивился Горгидас. – Я могу привести ее в чувство, но от этого ей легче не станет. Насколько я понимаю, бедная девочка получила сегодня больше ударов, чем шесть человек за всю их жизнь. Думаю, ее следует просто оставить в покое. Отдых – лучшее лекарство, которое ей нужно, и будь я проклят, если стану вмешиваться.

– Будь по-твоему, – мягко сказал Скаурус, вспомнив, как близко к сердцу принимает грек всякие попытки оспаривать его суждения, касающиеся врачевания ближних.

Алипия уже приходила в себя и что-то бормотала, когда Нейпос ворвался в здание в сопровождении одного из гонцов Марка. Несмотря на грустную картину разрушения и смерти, царившую в Тронном зале, толстый жрец был в отличном расположении духа. Большинство легионеров не обратило на него внимания, но некоторые из них, те, что начали поклоняться Фосу, а также видессиане из отряда Марка, склонились перед служителем бога, когда тот проходил мимо. Увидев Скауруса, Нейпос приветствовал его кивком и широкой улыбкой. Мгновением позже улыбка сошла с его лица и он пошатнулся, как от удара кулаком.

– Да смилостивится над нами Фос! – воскликнул жрец. – Что здесь произошло?

Он замедлил шаги, и Марку показалось, что Нейпос сгибается под сильными порывами ветра. Жрец взглянул на котел и вскрикнул от отвращения. Его горе и порыв негодования были даже сильнее, чем у Скауруса. Трибун видел в этом жестокую и жуткую пытку, но Нейпос, маг и жрец, понимал весь ужас этого колдовства и отступил в страхе перед его силой.

– Ты правильно сделал, что позвал меня, сказал он и замолчал, собираясь с силами. Пытаясь сосредоточиться, он выдержал длинную паузу. – Я никогда не подозревал, что они могут упасть в такую бездну. То, что Сфранцезы выступили против нас, – это одно дело, но это… это… – Он тяжело вздохнул. – Я знал, что Ортайяс Сфранцез – глупый мальчишка, но Варданес…

– …лежит мертвый наверху, – закончил Скаурус.

Нейпос широко раскрыл рот, в изумлении глядя на трибуна, который продолжал:

– Мы имели дело с колдовством, однако сам колдун… – В нескольких слонах Марк объяснил жрецу, что произошло. – Мы заперли его в комнатке наверху.

– Авшар пойман? Он в ловушке? – выкрикнул Нейпос, когда трибун замолчал. – Так что же ты теряешь время на разговоры?

Жрец отвернулся и бросился бежать к лестнице. Голубой плащ развевался за его спиной, сандалии стучали по ступеням. С грохотом Нейпос налетел на спускающегося по лестнице легионера и крикнул высоким тенором:

– Прочь с дороги, неуклюжий дурень!

Солдат извинился, уступил жрецу дорогу, и Нейпос с удвоенной скоростью помчался наверх.

Легионер в недоумении покачал головой:

– Какая муха его укусила? – спросил он, но ответа не получил.

Алипия Гавра открыла глаза. У Нейпоса не нашлось для нее времени – жуткое колдовство Авшара и известие о том, что князь-колдун в ловушке, заставили его забыть о племяннице Императора.

Девушка медленно и осторожно села. Марк хотел помочь ей, но она отмахнулась. Она была еще очень бледной, но губы ее дернулись в раздражении.

– Я была о себе лучшего мнения. Неужели я такая неженка?

– Это не имеет значения, – ответил трибун. – Главное – что вы в безопасности и город в руках Туризина.

Да, так ведь оно и есть, ошеломленно подумал он. Трибун был слишком занят боем, чтобы оценить одержанную победу. Его охватило радостное возбуждение.

– О да, я в полной безопасности. – В голосе Алипии звучали усталость и цинизм, которых Марк прежде никогда не слышал. – Мой дядя, вне всяких сомнений, примет меня с распростертыми объятиями. Меня, жену его соперника, игрушку для развлечений этого… – Она прервала себя, не желая продолжать.

Марк ответил, стараясь, чтобы его голос звучал веско и уверенно:

– Мы все хорошо знаем, что эта свадьба была насилием.

Алипия попыталась жалко улыбнуться, но сделала это скорее из благодарности, чем в знак того, что поверила его словам. И радость Марка погасла.

Разговор их прервало появление Нейпоса, спускавшегося по винтовой лестнице. Жреца легко было узнать по шагам. Его сандалии уныло шаркали по камням, в то время как подбитые гвоздями сапоги легионеров легко и весело цокали. Догадаться о его настроении было нетрудно, и первый же взгляд подтвердил опасения трибуна: радостный блеск в глазах Нейпоса погас, а плечи опустились, словно под тяжестью непосильного груза.

– Его там нет? – спросил Марк машинально – ответ был известен ему заранее.

– Нет, – эхом откликнулся Нейпос. – Запах его грязного колдовства останется здесь еще несколько дней, но создатель этих чар исчез, чтобы причинять нам мучения и в будущем. Пусть Скотос утащит его прямо в ад! Неужели нет предела его могуществу? Чары, помогающие перенестись из одного места в другое, хорошо известны в Академии, но они требуют длительной подготовки, а кроме того, не позволяют брать с собой вещи и оружие. Тем не менее Авшар сотворил заклинание за считанные минуты и исчез, взяв с собой оружие, доспехи и все необходимое. Могу только пожелать, чтобы в спешке он ошибся, чтобы Фос бросил его в жерло вулкана или в море, где он утонул бы под тяжестью своего снаряжения.

Однако, судя по горькому тону жреца, он не верил в такую удачу. Да и Скаурус сомневался в том, что Авшара ждет столь простой конец. Скорее всего, князь-колдун попал туда, куда собирался попасть, и какую бы цель ни избрал его дьявольский ум, он сейчас находится там, где может причинить Видессосу наибольшее зло. Эта мысль придала победе привкус горечи.

9

– Это еще раз подтверждает то, что я говорил раньше: видессианам нельзя верить ни на грош. Горожане поддерживали Сфранцезов, пока длилась осада, а когда те сбежали, повернулись против них, – мрачно произнес Виридовикс.

– Все далеко не так просто, как ты думаешь, – ответил Марк, откидываясь на спинку стула.

Римляне возвратились в казармы, которые занимали в прошлом году до того, как начался поход Маврикиоса против Казда. Ставни были распахнуты настежь, тонкая марля, натянутая на окна, не позволяла насекомым проникать внутрь, но не могла приглушить запах цветущих апельсиновых деревьев, наполнивший комнаты.