Вождь без колебаний схватился за рукоять меча.
Воин Варатеша презрительно усмехнулся. Ему было около сорока лет. Гордое лицо хамора могло бы показаться красивым, если бы не выражение близко посаженных глаз, которые горели под косо спущенными веками холодной жестокостью. Лошадь и вооружение всадника находились в отличном состоянии. Вероятно — добыча после битвы с Таргитаем.
Посланник “королевского кагана” не назвал себя. Он лишь проговорил с усмешкой:
— Что ж, убей меня. Поглядишь, что станет после этого с твоими людишками, которые сидят в нас в плену.
Мужество оставило Таргитая. Его плечи поникли. Виридовикс, наблюдая за ним, мог поклясться, что даже щеки у вождя в этот миг ввалились, как у дряхлого старика.
— Продолжай, — молвил Таргитай треснувшим голосом.
— Я так и думал, что ты найдешь в себе здравый смысл, — хмыкнул бандит. Он наслаждался поручением и теперь, готовясь перейти к делу, потирал руки. — Ныне, когда новый Королевский Клан поднялся над степью, настало время и остальным кланам в степи признать власть Варатеша. Мы решили начать с тебя.
Ничто в мире, казалось, не могло ударить Таргитая больнее. Жизнь снова вернулась к вождю. Вскочив на ноги, он заревел:
— Ах ты, ублюдок, овечье дерьмо, грязная лягушка!
Нельзя оскорбить хамора страшнее. Бандит сжал губы. Таргитай продолжал сыпать проклятиями:
— Убирайся к своему навозному Варатешу и скажи ему: пусть лижет мою задницу! Я никогда не приползу к нему!
Хаморы одобрительно загудели. Пауза позволила человеку Варатеша прийти в себя. Вожак выбрал для поручения отнюдь не глупца. Когда крики поутихли, посланец примирительно поднял руки и заговорил так мягко, как только мог.
— Кто говорит о том, что нужно ползти на брюхе? Кто требует вилять хвостом? Варатеш сильнее. Вы знаете это. Варатеш может раздавить вас, как ящерицу, вот так! — Он стиснул кулак. Виридовикс злобно оскалился при этом точном и грубом сравнении. Посланник медленно разжал пальцы. — Но Варатеш не хочет этого делать. Зачем? Ты станешь подчиняться ему. Лучше сделай это добровольно.
— Поставить Волка под черный стяг? Никогда.
— Ладно, — произнес бандит. У него был такой вид, будто он долго торговался и теперь проиграл в цене. — Он хотел сделать тебе подарок.
Таргитай презрительно сплюнул в пыль:
— Что же это должен быть за подарок, чтобы я взял его из рук Варатеша?
— Он отдаст тебе всех пленников, которые мертвым грузом висят у него на шее. Он не возьмет за них выкупа.
— Ты издеваешься надо мной, — проговорил Таргитай. Грустные лица хаморов слабо осветились надеждой. — Издеваешься… — повторил Таргитай, но теперь и в его голосе прозвучало сомнение.
— Клянусь моим мечом! Я не издеваюсь. Я говорю правду.
Кочевники притихли, переглядываясь. Среди их воинственного народа даже самый последний негодяй дважды подумал бы, прежде чем нарушить подобную клятву. Не в силах больше сдерживать себя, Таргитай вскрикнул:
— Есть ли среди них Батбайян?
— Да. И он более удачлив, чем большинство. Клянусь мечом!
Уныние наполнило душу Виридовикса, когда он увидел, что Таргитай внимательно слушает бандита.
— Да, конечно, — поспешно встрял кельт. — Но как ты можешь считать правдой слова негодяя? Что стоит слово Варатеша или Авшара?
Несколько хаморов согласно кивнули. Но их было немного. Знать, что сын находится в руках Варатеша… Иметь соломинку, за которую можно ухватиться… Этого было довольно, чтобы Таргитай ответил:
— Вридриш, дважды я следовал твоим советам. Вот результаты.
Галл только рот разинул. Слишком явной была несправедливость. Но Таргитай говорил и говорил, и каждая его новая фраза убивала жестокостью:
— Ты нашел в себе наглость снова давать мне советы?
— Но…
Таргитай остановил его резким движением руки, как бы нанося удар саблей.
— Радуйся, что они не попросили в качестве платы твою голову. Я обменял бы на нее Батбайяна и моих людей.
Кельт ошеломленно замолчал. У него не нашлось ответа. Решив договориться с врагами, Таргитай пустил в ход весь свой опыт. Он старался выгадать для клана как можно больше. Хорошо, он задержит клан, он рискнет и подождет пленников. Вождь выторговывал у человека Варатеша обещание не приближаться к лагерю с колонной пленных.
— Пленные будут безоружными и пешими. Надеюсь, это ты понимаешь, — предупредил бандит.
— Да, да, — нетерпеливо сказал вождь. — Если бы победили мы, то тоже ограбили бы вас.
Приняв решение, Таргитай шел вперед без задержек. Виридовикс, стоя в толпе хаморов, мрачно наблюдал за ним. Теперь очень немногие заговаривали с кельтом. Впервые он почувствовал себя в клане чужим. Но Сейрем улыбалась ему по-прежнему: она не хотела отказываться от любимого человека. Как долго он сможет наслаждаться ее любовью теперь, когда ее отец обратился против него? Рамбехишт тоже подбодрил Виридовикса, бросив ему несколько хитрых фраз.
— Может быть, в конце концов, вовсе не я сошел с ума, — сказал кельт самому себе, дергая рыжий ус.
Договор был заключен.
— Отправляйся быстрее, — говорил Таргитай на прощание человеку Варатеша. — Мы не сможем ждать долго.
Бандит ударил сапогами в бока своей лошади и помчался галопом, подняв на копье белый щит, чтобы разъезды Таргитая не напали на него, когда он будет возвращаться к своему повелителю. Легкий ветерок донес до хаморов его короткий смешок.
* * *
— Ну вот, теперь мы можем наконец отпустить их на свободу, — сказал Авшар. — Какие мы все-таки великодушные!
Не снимая шлема, он цедил кумыс через полую соломину и рыгнул, как любой кочевник, наслаждающийся напитком.
В эти страшные дни Варатеш начал страшно пить. Его терзало бесплодное сожаление. Хотел бы он повернуть назад и не отдавать тех приказов, которые были отданы вместе с решением освободить пленников. Сейчас было уже слишком поздно сожалеть.
— Да, их можно отпустить…
Дело было сделано. Отныне ему предстояло жить с сознанием того, что он сотворил. Дрожащей рукой Варатеш поднял бурдюк и поднес его ко рту. Он с жадностью начал глотать, даже не ощущая вкуса.
* * *
— Идут! Они идут! — крикнул всадник, подъезжая к лагерю Таргитая. Хаморы разразились радостными криками. Каждый стоял у своего шатра: мужчины в полном вооружении, женщины в самых нарядных одеждах, в красивых головных повязках из ярких тканей, украшенных золотом, бирюзой или нефритом.
День тоже казался подходящим для встречи с близкими. Было холодно, но ясно. Прошлой ночью гремела гроза, но она ушла, и вместе с ней к северу ушли все тучи.