— Лорд король! — сказал один из них. — Когда вы там остановились, мы подумали, что уже не увидимся с вами.
— Что ж, вот он я, — ответил Лис, решительно заставляя себя говорить самым что ни на есть обыденным тоном. — Так вы рады мне или нет?
— Конечно рады, лорд король! — воскликнул солдат, и остальные согласно загомонили. — А далеко ли погоня?
Дагреф и Вэн взглянули на Лиса. Он же искал наиболее подходящий ответ.
— Дальше, чем можно представить, — сказал он наконец, а затем, вникнув в смысл сказанного, с немалой долей иронии повторил: — Йо, дальше, чем вы можете себе это представить.
Воины восприняли сказанное буквально.
— Это хорошо, — сказал один из них. — Может, эти ублюдки свернут куда-нибудь не туда и вообще заблудятся посреди этого вонючего леса.
— Может быть, — сказал Джерин, и вновь ирония в его голосе ускользнула от этих храбрых, но простодушных парней. Однако когда он продолжил, веселости уже не было и в помине: — Я лишь надеюсь, что мы сами не заблудимся здесь.
— Как же мы можем заблудиться? — в недоумении спросил воин. — Дорога всего одна, и, кажется, она ведет прямо к выезду из лесу. Чего уж проще?
Джерин ничего не сказал. Он вновь переглянулся с Вэном и Дагрефом. Воин между тем заговорил снова, на этот раз озадаченно:
— Не очень понятно, что стряслось с остальными южанами, которые ехали по соседним дорогам.
— Я бы тоже хотел это знать, — произнес задумчиво Джерин. И добавил с нажимом, словно бы уговаривая сам себя: — Я тоже.
Он с облегчением обнаружил, что боец оказался прав. Дорога привела прямо к лесной опушке, и они выехали из-под деревьев на яркий солнечный свет. Райвин, оказавшийся на лугу одним из первых, уже выстраивал людей в боевую шеренгу, чтобы достойно встретить преследователей.
— Если мы разом ударим по ним, — кричал он, когда королевская колесница выкатывалась на опушку, — им крепко достанется, ведь мы уравняемся в численности, ибо их основная часть все еще будет тянуться по лесу.
— Ты ему скажешь, отец? — тихо спросил Дагреф.
Джерин помотал головой.
— Я еще ничего не знаю наверняка, — сказал он. — События сами все прояснят, и много лучше, чем я.
Описывая широкие круги в воздухе, к ним подлетел Фердулф.
— Ты знаешь, что мне пришлось трястись в колеснице, как простому смертному, пока не кончился этот уродливый лес? — спросил он возмущенно. — А? Знаешь?
— Но вроде бы ты уцелел, — сухо ответил Лис.
Фердулф одарил его злобным взглядом и улетел.
Войско провело в ожидании не один час. Наконец солнце стало садиться, и солдаты разбили лагерь. Имперская армия так и не появилась из чащи. Ни до заката, ни после.
Наутро Лис решил вновь проехаться через заросли. Почему-то теперь это представлялось несложным. Лес казался таким, каким был всегда, и даже менее настороженным, чем когда-либо. Возможно, его странные обитатели на какое-то время пресытились впечатлениями или чем-то иным.
Вскоре Вэн спросил:
— Мы ведь уже миновали то место, где обнаружили, что дорога исчезла, не так ли?
— Йо, думаю, да, — ответил Джерин, и Дагреф кивнул.
Через мгновение Лис добавил:
— Дорога на месте. Вернее, она опять появилась. В любом случае, кажется, будто она никогда и не исчезала.
— Да, так и есть.
Вэн пристально взглянул на Джерина. Через миг взгляд его сделался обвиняющим.
— Ты знал, что это произойдет? Отвечай!
— Это? — Джерин покачал головой. — Я понятия не имел, что именно произойдет. Я просто надеялся, что с южанами в этом лесу что-нибудь приключится, и мне повезло: я оказался прав.
— Не в лесу, — поправил его Дагреф. — Под деревьями. Так оно будет точней.
— Какая разница, черт подери? — воскликнул Вэн. — Лес, деревья. И что же? Ты ведь не бард, чтобы точить слезу, когда что-нибудь не рифмуется.
Он умолк на какое-то время.
Вид у Дагрефа был на редкость самодовольный, но он ничего не сказал — редкая выдержка для юнца его возраста. Джерин тоже не проронил ни словечка. Затянувшаяся тишина подсказала чужеземцу, что он чего-то недопонимает. Несколько отставая в сообразительности от Джерина с Дагрефом, великан был далеко не дурак.
В следующее мгновение Вэн щелкнул пальцами.
— Предсказание?!
Дагреф расплылся в улыбке. Джерин кивнул.
— Да, предсказание, — подтвердил он.
Вэн хлопнул его спине, едва не выкинув из колесницы.
— Ты хитрый сукин сын! — сказал он восхищенно. — Ты и вправду хитрец. Когда Сивилла упомянула о бронзе и дереве, я подумал, что она, безусловно, имеет в виду мечи, копья и наконечники стрел, с одной стороны, и боевые повозки — с другой. Как тут подумать иначе?
— Я тоже сначала так решил и не стыжусь в этом признаться, — сказал Джерин. — И мы продолжали сражаться с южанами, а они продолжали давать нам по зубам. Неудивительно, если вдуматься, раз у них почти вдвое больше людей, чем у нас.
— Когда ты вновь и вновь убеждаешься, что не прав, то поневоле начинаешь задумываться, а верно ли тобой поняты пророческие слова, — заметил Дагреф в манере, потрясающе схожей с отцовской. — Когда Райвин вызвал Маврикса, а тот отказался нам помочь, часть прорицания исполнилась.
— Верно, — кивнул Джерин.
— Однако некоторые его строки по-прежнему меня озадачивают, — продолжал Дагреф. — «Те, что дерзят, огрызаясь и рея». На кого это или на что, ради всего святого, намекал в этом случае бог?
Джерин глянул на Вэна. Чужеземец посмотрел на него. Нельзя было точно сказать, кто из них первым заулыбался. Дагреф возмущенно фыркнул. Все еще улыбаясь, Джерин произнес:
— Эта часть предсказания казалась мне очевидной даже тогда, когда все остальное выглядело совершенно неясным.
— Мне тоже, — добавил Вэн.
— Что ж, а я ничего тут не понимаю, — заявил Дагреф, злясь все сильней. — И к тому же позволь мне сказать тебе…
— Нет, позволь-ка уж мне кое-что тебе сказать, — перебил его Лис. — Вот ты сейчас огрызаешься, разве не так? Реять в воздухе, правда, тебе не под силу, но это отлично умеет один известный тебе мелкий типчик.
Дагреф замер и уставился на него во все глаза.
— Фердулф? — произнес он неожиданно тихо.
Джерин кивнул. Глаза Дагрефа стали еще шире.
— Фердулф и я?! Как только прозорливцу могло прийти в голову упомянуть о нас в своем прорицании?
Вэн рассмеялся:
— Ты, разумеется, не самый многообещающий паренек, но трудно судить о резонах бога. Мало ли что у него на уме.