Она весело пожала плечами. Однако даже сейчас тщательно продумала свой ответ:
— Не знаю. Совсем по-другому, и меня ничто не стесняет. Одного этого более чем достаточно.
Она вновь задвигалась, и обмен мнениями между ними продолжился, но выражался он уже не в словах.
Надев опять свою льняную тунику и натянув шерстяные штаны, Джерин скатал ткань и задвинул ее обратно в угол. В свете единственной горевшей в помещении лампы рулон выглядел совершенно прозаически: просто еще одна вещь, для которой не нашлось другого места в забитом всякой всячиной замке.
Неожиданно Силэтр захихикала. Лис вопросительно поднял одну бровь.
— Интересно, что бы подумал Фердулф, если бы случайно проходил в это время по воздуху мимо окна? — сказала она.
О столь каверзных проявлениях необычного дара Фердулфа Джерин пока еще не задумывался.
— Возможно, этот негодник чему-нибудь бы научился, — ответил он наконец, и Силэтр вновь рассмеялась. — С другой стороны, учитывая пристрастия его родителя, возможно, и нет.
И они засмеялись уже вдвоем.
Стало ли им несколько не по себе? Если и так, то ни он, ни она ничем этого не показали. Джерин отпер дверь, Силэтр задула лампу, и они отправились спать.
У Мэрланза Сырое Мясо был такой вид, будто он съел лимон.
— По-прежнему «нет»? — спросил он и глотнул эля, который вместе с хлебом и медом составлял его завтрак.
— По-прежнему «нет», — твердо ответил Джерин. — Если Бэлсер, сын Дебо, признает себя моим вассалом, а я думаю, что так оно и выйдет, я буду защищать его от всех соседей, включая Араджиса Лучника.
— Очень жаль, лорд король, — сказал Мэрланз. — Я передам твои слова моему королю. После этого, наверное, мы увидимся на поле боя. — Он положил обкусанный ломоть на стол и изобразил рукой колющие и рубящие удары. — Я преломил с тобой хлеб в твоем доме и потому не стану искать тебя в битве, но это не относится к твоим людям.
— Знаю, — ответил Джерин. — Передай также Араджису, что я не ищу с ним ссоры, если он не будет искать ссоры со мной. Скажи ему, что я не собираюсь использовать земли Бэлсера против него. Напомни ему, что мы с ним ухитрялись сохранять мирные отношения до нынешних пор, хотя и были самыми сильными правителями в северных землях на протяжении последних двадцати лет. Я не спешу изменить ситуацию.
— Я передам ему все, что ты сказал, лорд король. — Мэрланз опорожнил свою кружку и заглянул внутрь, словно бы удивляясь, что там стаю пусто. — Я ему все передам, но он уже принял решение. Если Бэлсер поклянется тебе в верности, Араджис начнет войну. Что-либо однажды им сказанное в таком роде так же непреложно, как и то, что завтра взойдет солнце.
Судя по тем скупым сведениям, что доходили до Джерина во все прошлые годы, Мэрланз ничуть не преувеличивал. Когда Араджис заявлял, что сделает что-то, он всегда держал слово, как бы ужасно ни выглядело его деяние. Этот человек никогда не отступал от намеченной цели, что, с одной стороны, делало Лучника более опасным, ибо его нельзя было устрашить, а с другой — более уязвимым, ибо он был предсказуем.
Однако имелось одно обстоятельство, сводившее эту предсказуемость к минимуму. Те земли, которыми теперь правил Лучник, и те, что признавали господство Лиса, охватывали уже огромную часть северных территорий. А потому нельзя было угадать, в каком именно месте Араджис вознамерится нанести свой первый удар.
— Передай Араджису еще кое-что, — сказал Лис, и Мэрланз Сырое Мясо кивнул, обратись в слух. — Скажи ему, что если он начнет эту войну, то я ее закончу, и ему это не понравится.
Судя по выражению лица Мэрланза, ему это тоже не понравилось.
— Я передам все слово в слово, лорд король, — пообещал он. Его лицо вытянулось еще сильнее. — Не думаю, что это чему-либо поможет, но я это сделаю.
— Хорошо. Тебе, Мэрланз, я тоже скажу кое-что, — продолжал Лис. — Я ничего не имею против тебя. Ты поступаешь как хороший вассал, следуя распоряжениям своего сюзерена. Однако я все равно считаю, что ты пожалеешь об этом.
— Все в руках богов, — с суровым видом ответил Мэрланз, но тут же в глазах его промелькнула растерянность.
Похоже, упоминание о богах заставило его вспомнить о Фердулфе с Мавриксом.
Сам Мэрланз, видимо, ведать не ведал, что Лис Мавриксу не очень-то нравится, а вот Араджису это было известно. Однако Араджису также было известно, что Джерину удалось заставить Маврикса выполнить его просьбу. Из этого Лучник вполне мог сделать вывод, что Лис и бог вина помирились. Если повезет, то перспектива (пусть даже и не очень-то вероятная) встретиться лицом к лицу с разгневанным божеством может заставить Араджиса призадуматься.
Подобная перспектива уже не раз заставляла призадуматься самого Джерина. Это, правда, не означало, что он отступал от задуманного. Это также не означало, что ему не удавалось в таких ситуациях выходить сухим из воды. Впрочем, у него не было никаких причин полагать, что и Араджису не удастся выйти сухим из воды. А как бы все же хотелось, чтобы такие причины существовали!
— Постарайся убедить Араджиса, что я не хочу воевать, — произнес он с нажимом. — В противном случае я бы уже запер тебя в своем замке, а сам бы отправил к его землям войска.
— Как я уже говорил, лорд король, я передам все, что тобой было сказано, — отвечал Мэрланз. — Но опять же, как я уже говорил, не думаю, что это что-то изменит. Король Араджис скажет, что ты не хочешь войны сейчас, именно в этот момент, а не вообще. — Он вызывающе выпрямился. — Можешь ли ты утверждать, что мой король будет не прав?
— Йо, конечно, могу, — ответил Джерин. — Если бы я хотел войны, я мог бы начать ее когда угодно. А я ни разу не напал на Араджиса за все минувшие двадцать лет.
Он вздохнул. У него был дар (а может, проклятие) насквозь видеть многое, и других людей тоже.
— Впрочем, на это Лучник ответит, что единственная причина, по которой я этого не сделал, состоит в том, что я не был готов к войне с ним, а теперь подготовился. — Он почувствовал, что очень устал, — Отправляйся домой, Мэрланз. Довольно скоро мы с Араджисом попытаемся уничтожить друг друга. Посмотрим, у кого это лучше получится.
Воины, сопровождавшие посла Араджиса, давно подготовили свои колесницы к обратному путешествию. Покорность, с которой Джерин отнесся к неотвратимости предстоящей войны, кажется, подействовала на Мэрланза сильнее, чем все предыдущие доводы. Встав на подножку своей колесницы, он повторил:
— Я постараюсь настоять на сохранении мира. Клянусь отцом Даяусом, постараюсь! Но послушает ли меня Лучник?
— Если он тебя не послушает, то, возможно, его убедят доводы заточенной бронзы. — Джерин махнул привратникам: — Опустите подъемный мост.
Привратники в сторожке принялись вращать ворот. Из него с лязгом поползла бронзовая цепь, звено за звеном. Лис снова махнул, на этот раз Мэрланзу Сырое Мясо.