Кротоначальник Губбио покачал головой:
— Горе тому, кто потревожит сон пчел и термитов! Буррр, да!
Борракуль перегнулся через парапет, пытаясь разглядеть, что происходит в стане врага. Его любопытство было возбуждено до предела.
— А что произойдет, когда они проснутся? Крегга поудобнее устроилась на стене.
— Как только удары топоров станут звучать глуше, значит, они добрались до источенной термитами середины.
Вэннана смотрела, как следующая пара вооруженных топорами зверей сменила уставших. Чернохвост подкатился к ней:
— Киййарр! Скоро, скоро большое дерево упадет! Лисица не обратила на него внимания. Она, словно музыку, слушала стук топоров по дереву.
Бам! Бам! Бам!
Одна из водяных крыс вдруг уронила топор и схватилась за щеку. Вэннана гневно прикрикнула:
— Ну, что ты там застрял?
— Меня кто-то укусил!
— Идиот! Давай работай, а то голову тебе снесу! Бам! Бам! Бам! Бууум!
Светлые глаза лисицы загорелись от предвкушаемой победы.
— Ну наконец-то! Рубите сильнее!
Вдруг она охнула, почувствовав внезапную боль. Посмотрев на левую лапу, она убила термита, который и укусил ее. В ту же секунду на ее правую лапу набросилось сразу несколько еще более разъяренных насекомых. Вэннана прыгала с одной лапы на другую, пытаясь расправиться с верткими и вездесущими врагами.
Чернохвост покатился со смеху:
— Кийй-аарр! Ха-ха-ха! Волшебнолис танцует! Смотрите!
Обе крысы бросили топоры и колотили себя, сходя с ума от ужасной боли. В воздухе раздалось басовитое жужжание. Чернохвост еще смеялся, когда ему на голову уселись несколько весьма разозленных пчел и тут же принялись мстить захватчику единственным доступным им способом. Теперь в воздухе беспрестанно раздавались удары и крики боли. От дерева во все стороны ползли и летели разбуженные среди ночи злые насекомые. Предак и Эскрод сбежали, как только почувствовали первые укусы насекомых, оставив им на растерзание Вэннану, Чернохвоста, толпу дикарей и водяных крыс. Несостоявшиеся захватчики скулили, рычали и вопили, некоторые катались по земле от боли, другие пытались взобраться на ближайшие деревья, но нигде не могли спастись от этой напасти.
Траггло Остроспин прогонял рэдволльцев со стены.
— Идите, идите. Не спешите, идите медленно и спокойно. Пока пчелы сюда не долетели, но скоро доберутся и до наших стен.
Рассвет окрасил небо в бледно-розовые тона. Барсучиха Крегга вместе с Эллайо стояла на пороге аббатства, слушая дружный хор птиц, доносившийся из леса. Эллайо посмотрела на северную стену:
— Сегодня утром птицы поют беспечно и радостно, Крегга.
— Да, верно. Я слышу дроздов, малиновок, даже зябликов — всяких пернатых. Ты знаешь, что они делают, Эллайо?
— Конечно. Они благодарят за обильный завтрак из термитов и пчел.
— Не думаю, чтобы наши враги думали о птичьем пении. Им бы больше помогли листья подорожника и мать-и-мачехи.
— Честно говоря, я считаю, что эти мерзавцы получили хороший урок. Никто из наших не пострадал, Крегга?
— Только один. У Флориана на кончике носа была капелька меда. Не будет в следующий раз воровать лепешки!
— Тесс! Вон он идет!
Заяц выглядел невероятно забавно с листом подорожника на носу. Он шел к пруду за новым листом, за зайцем бежали малыши и Траггло. Зловредные преследователи радостно во всех подробностях описывали то, каким образом заяц получил увечье.
Эллайо со смехом рассказывала Крегге:
— Хи-хи-хи, малыши танцуют вокруг господина Флориана и машут лапками, как крыльями. Слышишь, как жужжат? Не могу повторить, что говорит наш храбрый заяц!
Крегга усмехнулась:
— И не надо. Я и сама его отлично слышу. Флориан отмахивался от малышей одной лапой, другой он придерживал на носу лист подорожника.
— Уйдите! Оставьте меня в покое, маленькие плуты! Уберите от меня свои лапы, противные детишки! А вы, Траггло, вы-то что находите смешного в том, что воин пострадал от какого-то насекомого? Стыд и позор — так издеваться над несчастным раненым! Да-да! А петь вы совсем не умеете!
Траггло мгновенно сочинил первую строчку новой дразнилки:
— Спою я вам, братья…
Заткнув уши, Флориан ретировался, крича во все горло:
— Подушечка для булавок! Совершенно бездушная и не способная к жалости и сочувствию! Все меня оскорбляют и унижают! Уйдите и оставьте меня в покое!
К дамам, наслаждавшимся спектаклем с порога аббатства, присоединился Рузвел:
— Бедняга Флориан! Ему не очень-то везет! Хо-хо-хо-хо!
Из позорно бежавшей армии захватчиков меньше всех пострадали Эскрод и Предак. Чернохвоста было не узнать — вся голова у него покрылась волдырями и шишками. Чтобы уменьшить боль, он положил на них листья подорожника и сверху замазал глиной, отчего голова стала в два раза больше и тяжелее. У Вэннаны от укусов термитов лапы раздулись и стали похожи на воздушные шары.
Эскрод покачал головой:
— Кто бы мог поверить, что насекомые могут помешать нашим планам, сестра. Шестеро пропали без вести, то ли их закусали до смерти, то ли они сошли с ума и сбежали.
Предак мрачным взглядом обвела остатки своей армии. Потом решительно схватила топор:
— Но мы не разбиты, брат. Дело зашло слишком далеко, чтобы теперь отступить. Должно быть какое-то совсем простое решение, на которое никто не обратил внимания. Мы должны завоевать Рэдволл! И мы сможем это сделать, я совершенно уверена!
— Я тебе верю, Предак, но не представляю, что еще можно предпринять. Два Белолиса убиты, и кем?
Предак осмотрелась:
— Пусть эти дураки возятся со своими ранами. Пойдем, мы знаем, что никто не может перехитрить Белолиса. Мы вернемся к Рэдволлу. Мы будем его изучать и исследовать со всех сторон. Не станем торопиться и хвататься за первый же подходящий план. Мы будем слушать и наблюдать, замечать каждую мелочь, пока не придем к простому и правильному решению.
Никем не замеченные Эскрод и Предак вышли из лагеря и по лесу направились обратно к Рэдволльскому аббатству.
Мышонок Шалопай и его верные помощники во всех преступлениях Вугглер и Блинни снова превратились в Белолисов. Намазавшись мукой и золой, натянув на себя серые одеяльца, они прокрались в кухню и стащили оттуда тележку с большим сливовым пудингом. Считая себя невидимыми, они волокли свою добычу, то и дело оглядываясь через плечо и хихикая. Они уже выбрались из кухни, как дорогу им преградило копье Рузвела Регуба:
— Ха-ха-ха! Вы не знали, что я единственный в Рэдволле могу убить Белолиса? Готовьтесь к смерти, несчастные!