Парень кивнул. Да… А может, лучше повернуть ковер и лететь отсюда со всей возможной скоростью? Если демоны протестуют против политики Конфедерации, неудивительно, что на дорогах пробки. Ладно, будем надеяться, что Конфедеральное Здание устоит. Тут явно понадобятся ОМОНовцы и еще Бог весть кто, иначе остервенелые Силы превратят это место в ад.
Чувство долга все же победило инстинкт самосохранения. Я продолжил движение к Конфедеральному Зданию. Вскоре мне удалось приблизиться достаточно, чтобы все хорошенько рассмотреть. Первое предположение оказалось ошибочным: Силы, собравшиеся на демонстрацию, были не способны на насилие, и для их усмирения мага-полицейского не требовалось. Я все сразу понял, едва увидел их. Понимаете, они все были суккубами.
То есть не совсем все. Некоторые были инкубами, а некоторые – трудно сказать, каковы их пристрастия, но тех, к кому их влекло, они умели завлечь.
Что до меня, так на этих других я не обращал внимания. Я разглядывал суккубов и ничего не мог с собой поделать. Кой-какие картинки из тех, что висели на стене в заведении Иосифа, были довольно эффектными, но никакая картина не может передать сущности самих суккубов. Когда видишь их как бы во плоти, невольно думаешь, что эти существа действительно созданы единственно для того, чтобы соблазнять мужчин. Женщины рядом с ними просто блекнут.
Филлис Камински, благослови ее Господь, стояла у подъезда, препираясь с демонами и стараясь убедить их сдаться и разойтись. Филлис – миловидная девочка, помоложе меня, и фигура у нее что надо. Но в окружении суккубов она казалась неуклюжей марионеткой.
Одна маленькая дьяволица, одетая в голубое, случайно перехватила мой взгляд. Обещание, выразившееся на ее личике, влажный язычок, пробегающий по немыслимо сладостным, непередаваемо алым губкам, заманчивые, плавные движения бедер… Ох, я просто чудом не налетел на паривший впереди ковер.
Впрочем, не один я был виноват: девица, управлявшая ковром, тоже не следила за дорогой. Вместо этого она неотрывно глядела на инкуба – такого высокого, загадочного и красивого, что казалось, таких просто не бывает.
Если задуматься, то неудивительно, что сексуальные демоны так сильны. Они развиваются бок о бок с людьми, и посмотрите, как уверенно они себя чувствуют в нашем мире! Они спокойно переходят отсюда в Иную Реальность и из Иной Реальности к нам. Оно и понятно: чему не научишься за миллионы лет?
В отличие от борцов за свободу средвампов суккубы и инкубы не держали плакатов и не выкрикивали лозунгов. Они просто шествовали, и их вид говорил сам за себя.
Тем временем я уже подлетел к Филлис достаточно близко, чтобы расслышать, что она говорит.
– …но существование, которое вы ведете, унижает и вас, и людей. Разве вы не видите, что сексуальная эксплуатация ведет в тупик и разрушает душу?
– Вот в мусульманских странах нас уважают, а не обижают, – возразил суккуб.
Демоница тоже была разгневана, но по сравнению с ее голоском голос Филлис казался скрипучим и визгливым. Воркование демоницы ласкало слух, как ирландский сливочный ликер ласкает горло. Она продолжала:
– У нас нет душ, о которых надо заботиться, мы существуем ради удовольствия. И раз уж вы, люди, постоянно говорите о свободе воли, то должны признать, что любой человек свободен сам решить, быть ему с нами или же избегать нас.
Филлис тут же почувствовала себя в своей стихии.
– Своей привлекательностью, – сказала она, – вы обязаны Иной Реальности, где существует иное понятие свободы воли. Кроме того, некоторые люди обделывают свои грязные дела в местах, где вы собираетесь, ибо знают, что там всегда найдут клиентов. Вы не просто приходите сюда в гости, вы причиняете нам зло!
Суккуб пожал плечами просто с непередаваемой грацией.
– Это ваши трудности, нас это не касается. Мы получаем от людей то, что хотим, они получают, что хотят, от нас. Мы считаем, что это в порядке вещей.
Когда я наконец подлетел к паркингу, Филлис уже утратила терпение и начала кричать на суккубов. Непростительная ошибка – нельзя показывать Силам, даже самым незначительным, что ты зол. Демоны куда терпеливее людей. Конечно, при такой продолжительности жизни, как у них, можно себе это позволить.
Боюсь, что Филлис напрасно начала эту игру, она обречена на провал. Познания суккубов в биологии, конечно, эмпирические и имеют совершенно особые свойства, но их слова не лишены смысла. Суккубы, инкубы и люди всегда жили в симбиозе, и ни те, ни другие не пожелали бы отказаться друг от друга. И если за всю историю человечества никому не удалось еще их разлучить, вряд ли это удастся здесь и сейчас.
Но и Филлис тоже права. Из-за того, что одни идут к суккубам и инкубам в поисках острых ощущений, находятся другие, которые этими ощущениями торгуют. Там, где на каждом углу стоят суккубы, вам скорее всего не захочется гулять с детьми. На мой взгляд, этих сексуальных демонов не стоит выпускать на улицу.
Я припарковал ковер и направился к Филлис посмотреть, не нужна ли ей помощь. И тут та самая дьяволица в голубом вновь одарила меня взглядом. У меня перехватило дыхание. Я ничего не мог с собой поделать: суккубы совершенствовались в искусстве обольщения чуть ли не с доисторических времен. Естественный отбор в Иной Реальности столь же суров, сколь и в нашей. Силы, которым не поклоняются, вымирают, и их место занимают другие. И если моя реакция хоть что-нибудь да значит, эта дьяволица не вымрет никогда.
Филлис заметила мое поражение и возмущенно завопила. Думаю, я не вправе винить ее. Наверное, с точки зрения Филлис я скорее часть проблемы, нежели часть решения оной.
– Ну и что ты собираешься делать, Дэвид? – вопила Филлис. – Достань-ка лучше свой полицейский значок и арестуй всех разом!
Когда Филлис брызжет ядом, никому не хочется отвечать ей. По крайней мере мне. С меня ее сарказма более чем достаточно. И все же – поверьте, я не лгу, – на этот раз я готов был сказать ей в ответ что-нибудь такое… утешительное.
Я бы непременно это сказал. Но тут вмешалась та самая, в голубом платье:
– Я уверена, милочка, что он с большей охотой достал бы нечто другое.
От одного только звучания ее голоса сердце у меня запрыгало, как теннисный мячик. Когда же она снова облизала губки, я так начал потеть, что сделал единственное, что мог сделать (раз уж не имел возможности вытащить «нечто другое»), – позорно бежал с поля боя.
Филлис проиграла. Нет, я не вправе винить ее. Каково ей было смотреть на своего коллегу, превратившегося в трясущееся желе (а дрожал я очень и очень заметно, хотя по меньшей мере одна часть моего тела стала гораздо тверже, чем желе) от взгляда какого-то мелкого сексуального демона? Филлис заорала на демоницу. Демоница заорала на Филлис, используя отборную брань чуть ли не из всех языков мира, начиная с древнего индоевропейского. Должно быть, у нее было немало клиентов. Мне совершенно не хотелось служить живым доказательством правоты демонстрантов, и потому я отправился наверх заняться другими делами. Роза оставила записку: пока меня не было, звонил профессор Бланк из КУЭС.