— Да какие уж тут шутки, — ответил кротонец. — Гиппариний говорил, будто та несчастная маленькая птица стоила пять мин.
Менедем уже хотел рассказать парню, как Гиппариний попытался одурачить их при покупке птенцов, но тут Соклеем овладел приступ кашля, и он передумал.
Когда кротонец пренебрежительно отзывается о своем богатом соотечественнике — это одно дело, но чужеземцам лучше не ругать уважаемых граждан.
Еще немного поболтав, рабочий наконец ушел.
Соклей поспешил обратно на корму и взошел на ют.
— По-моему, нам нет никакого резона тут оставаться, — сказал он. — Гиппариний не был с нами особенно вежлив, когда мы виделись в последний раз. Теперь же благодаря проклятой собаке мы понравимся ему еще меньше.
— Да вдобавок мы еще выдали, сколько он на самом деле заплатил за птиц, — заметил Менедем.
— Да, и это тоже, — согласился Соклей. — Кроме того, мы уже продали тут все, что могли, еще в прошлый раз. Думаю, нам лучше завтра утром двинуться прямо к Каллиполю.
— Наверное, ты прав, — вздохнул Менедем. — Вот только ветер северный. Значит, придется лавировать или грести. В любом случае путь до залива займет два дня.
— Все было бы куда проще, если бы мы могли остановиться в Таренте, — заметил Соклей.
Менедем гневно посмотрел на него.
— Все было бы куда проще, если бы ты держал рот на замке. Мне уже осточертело об этом слышать!
Если бы Соклей продолжил развивать эту тему, Менедем задал бы ему по первое число, а потом бы догнал и еще добавил, но его брат только пожал плечами и сказал:
— Когда мы вернемся на Родос, мы оба будем рады отдохнуть друг друга некоторое время. — Он указал на север. — Ты можешь разобраться в тех облаках?
Рассмотрев облака, Менедем пожал плечами.
— Кто их знает. Сомневаюсь, что они грозят бедой. А ты как думаешь?
— Так же, — ответил Соклей. — Но я знаю, что у тебя нюх на погоду лучше.
Так оно и было, но на месте Соклея Менедем не признался бы в этом так небрежно, как и в некоторых других вещах. Он присмотрелся к ветру, пытаясь выведать его секреты.
— Думаю, мы попадем в дождь, если ветер не переменится. Но это будет всего лишь моросилка. До равноденствия штормов быть не должно.
— Вот и хорошо, — сказал Соклей. — Я надеялся услышать что-нибудь в этом роде. Теперь я спокоен, ты ведь у нас крупный специалист по погоде.
Менедем почувствовал гордость и гордился собой до тех пор, пока не вспомнил, как любит иронизировать его двоюродный брат.
* * *
Соклей проснулся перед рассветом. Небо на востоке только-только начало изменять цвет с серого на розовый, но не на ярко-красный.
Соклей слегка успокоился: ярко-красный рассвет стал бы предзнаменованием непогоды. Он посмотрел на северную часть небосклона. Теперь там было больше облаков, чем вчера, хотя и ненамного.
За его спиной Менедем сказал:
— Погода была бы мне больше по душе, если бы нам, скорее всего, не предстояло заночевать в море.
Соклей уставился на него.
— Я и не знал, что ты проснулся.
— Да, проснулся. — Менедем посмотрел через пирс на темную массу домов, лавочек и храмов, из которых состоял город Кротон.
— Боишься, как бы не появился Гиппариний с армией головорезов? — спросил Соклей.
— С армией головорезов и с гончей, отведавшей крови павлина. — Хотя Менедем произнес это легкомысленным тоном, но Соклей сомневался, что он шутит.
Поэтому его не удивило, что Менедем принялся трясти моряков, чтобы их разбудить.
— Давайте, ребята, — говорил он, — чем скорее мы выйдем в открытое море, тем лучше.
— Кто так сказал? — зевая, поинтересовался сонный моряк.
— Твой капитан, вот кто, — ответил Менедем.
— И твой тойкарх, — добавил Соклей, присовокупив свой обол к драхме авторитета двоюродного брата.
Диоклей сел на банке, на которой спал.
— И твой келевст, — сказал он.
Формально он был ниже чином, чем Соклей, но для моряков его слово имело больший вес.
«Афродита» благополучно покинула Кротон: Гиппариний так и не появился, ни один, ни в компании головорезов.
— Наилучшие прощальные пожелания городу — и пусть склюют вороны и Гиппариния, и его голодную гончую! — весело сказал Менедем.
Ветер продолжал менять направление: дул то с севера, то с северо-запада. При северо-западном ветре «Афродитой» было легко управлять, но всякий раз, как он менялся на северный, Менедему приходилось лавировать, прокладывая курс зигзагом, ловя ветер сперва с одной стороны, потом с другой. С натужными возгласами моряки перекидывали рей до тех пор, пока он не поворачивался на четверть румба и парус не наклонялся навстречу ветру. То была медленная работа, и вряд ли тут можно было говорить о точном курсе.
— Надеюсь, мы заметим Каллиполь, когда окажемся неподалеку, — сказал Соклей.
— Пока я веду судно на северо-восток, я где-нибудь да наткнусь на материк, — ответил Менедем. — А потом мы сможем пойти вдоль берега, пока не достигнем острова.
— Наверняка существует способ точнее находить путь в море, — заметил Соклей. — Другое дело, что он нам не известен.
— Если бы ты его знал, ты стал бы богачом на зависть Крезу. Все капитаны в мире купили бы у тебя эти сведения.
— Купили бы или попытались украсть. — Соклей указал на север. — Смотри, те облака надвигаются.
— Думаю, в конце концов они перестанут просто шляться вокруг да около, — грустно проговорил Менедем. — И когда они наконец закроют солнце, я вообще перестану толком понимать, куда же мы плывем. Вот еще один минус плавания в открытом море, откуда не видно земли.
— Во время последнего такого перехода мы чуть не потонули в шторм, — заметил Соклей. — Хотел бы я знать, не оскорбил ли ты невольно одного из богов.
Он сказал это шутя, и все равно Менедем сплюнул в подол туники, а Диоклей потер свое отводящее беду кольцо.
— Не следует говорить таких вещей, — пробормотал келевст достаточно громко, чтобы его услышал Соклей.
Вскоре начался дождь. Когда Соклей посмотрел туда, где, как он полагал, находится северо-восток, он не многое смог там разглядеть. Пожалуй, даже неплохо, что они сейчас далеко от земли: при такой плохой видимости ему вовсе не хотелось найти землю в самом неожиданном месте.
Менедема, должно быть, тревожили похожие мысли.
— Аристид, иди на нос! — велел он. — Ты ведь у нас самый зоркий.
— Хорошо, шкипер. Но вряд ли где-то рядом есть берег, — ответил моряк.
— Я тоже так не думаю. Но не хочу нарваться на неприятный сюрприз, — ответил Менедем. — Кроме того, ты сможешь присматривать за рыбачьими лодками и торговыми судами. В такую погоду на пути может внезапно появиться что угодно, и опомниться не успеешь.