— А, — сказал Птолемей. — Это я могу понять. Может, это и глупость, но я могу такое понять. Ладно, юноша. Я держу племянника Антигона в соседнем доме. Приходи туда завтра рано утром, и ты увидишь то, что хочешь увидеть. Но смотри не опаздывай, мои люди не станут ждать. Договорились?
— Договорились, — сразу ответил Соклей. — Спасибо, господин.
— Не благодари меня, пока не узнаешь, на что ты себя обрек. — Птолемей повернулся к Менедему. — А как насчет тебя? Ты тоже хочешь посмотреть на смерть Полемея?
Менедем покачал головой.
— Только не я. Все, что я хочу, — это получить плотника. Как по сигналу, в тот же миг в андрон вошел человек, которого отсылал с поручением Птолемей.
— Ну? — отрывисто спросил правитель Египта.
— О господин, — поклонился воин, — все корабельные плотники говорят, что эти родосцы им страшно надоели — цеплялись к ним, как пиявки в болоте.
— О, вот как? — проворчал Птолемей.
Посланец кивнул.
Генерал указал на Менедема.
— Ты получишь плотника завтра утром и сможешь наблюдать за его работой, вместо того чтобы наблюдать за смертью Полемея.
— Спасибо тебе большое, — ответил Менедем. — Думаю, я заключил более выгодную сделку, чем Соклей.
— Ты и твой двоюродный брат — вы оба хотите видеть то, что вас больше всего интересует, — сказал Птолемей. — Просто это разные вещи.
Он показал на дверь андрона.
— А теперь убирайтесь отсюда. Я и так уже потратил на вас слишком много времени.
— Можно попросить факел, чтобы не возвращаться на судно в темноте? — спросил Соклей.
— Возьмите один из тех, что освещают двор. — На этот раз Птолемей сделал еще более царственный жест.
Соклей ретировался, Менедем следовал за ним по пятам.
Снаружи все еще теплился слабый свет, достаточный, чтобы с помощью факела родосцы могли отыскать дорогу.
Едва они отошли на порядочное расстояние от резиденции Птолемея, Менедем выпалил:
— Ты что, спятил?
— Почему?
Повернув к брату голову, Соклей вляпался во что-то влажное и противное. Он повозил ногой по грязи, чтобы отчиститься.
— Нет, просто мне любопытно. Птолемей это понял. Он понял даже лучше, чем я ожидал.
— Он понял, что ему ничего не стоит ублажить сумасброда, — сказал Менедем.
Соклей снова покачал головой.
— Нет, я не верю, что он подумал именно так. Он сам читал Платона. Я никак не ожидал этого от македонца, хоть Аристотель и был учителем Александра.
Менедем молча прошел несколько шагов, потом заметил:
— Что ж, может, это и к лучшему. Ты все-таки убедил его, что мы не были в сговоре с Полемеем. И… — Менедем сделал пару танцующих шагов, его тень дико заметалась в свете факела, — мы все-таки починим «Афродиту»!
— Это хорошо, — согласился Соклей. — Это очень хорошо. Мы наконец-то сможем двинуться в Афины.
— Сперва — в Милет, — сказал Менедем, идя по причалу.
Соклей подавил вздох.
— Да славятся боги! — вскричал Диоклей, когда они вновь взошли на борт торговой галеры. — Когда вас увели воины, я и представить себе не мог, что с вами будет.
— Вообще-то мы тоже этого не знали, — ответил Соклей. — Но теперь все в порядке.
— Даже лучше, чем просто в порядке, — добавил Менедем. — Завтра мы получим плотника.
— Браво! — воскликнул Диоклей. Испросил: — А что получит Полемей?
— Глоток напитка, — ответил Соклей, — после которого ему уже никогда не захочется пить.
— Это… О! — Начальник гребцов быстро сообразил, что к чему. — Что ж, не могу сказать, что меня это удивило. Если играешь в такие игры и проигрываешь, будь готов платить.
— Именно так, — согласился Соклей и сделал паузу, ожидая, что Менедем расскажет Диоклею и немногим остававшимся на борту морякам о событиях этого утра.
Но Менедем сказал только:
— Клейтелий будет гадать, что с нами сталось. Надо завтра послать кого-нибудь в его дом, чтобы дать знать о случившемся. И я бы не возражал против того, чтобы сделать еще парочку заходов с его рабыней. — Он пожал плечами. — Что ж, завтра у меня будет твердая палуба, а не мягкая постель, да и девицы рядом не будет. Полагаю, тут уж ничего не поделаешь.
И он улегся на досках палубы так спокойно, как будто вокруг на тысячи стадий не было ни мягких постелей, ни женщин.
Диоклей прошел вперед, чтобы выспаться, сидя на скамье гребца, и прислонился к обшивке, как делал всегда, ночуя на борту судна.
Соклей снял хитон, сложил его в виде подушки и лег рядом с Менедемом, завернувшись в гиматий, чтобы было теплей.
— Спокойной ночи, мой дорогой, — пробормотал он.
— Спокойной ночи, — ответил его двоюродный брат. — Лучше тебе не спать завтра допоздна, или ты упустишь свой шанс.
Он сказал это саркастическим тоном и все-таки был прав.
— Ты обычно просыпаешься раньше меня, — отозвался Соклей. — Потряси меня, если я все еще буду спать.
— Хорошо, но почему ты хочешь такое увидеть… — Менедем не договорил, повернувшись спиной к Соклею.
Через несколько мгновений он уже храпел. Соклей еще некоторое время бодрствовал, но недолго.
* * *
Он проснулся оттого, что Менедем толкал его в плечо. Солнце еще не встало.
Соклею понадобилось мгновение, чтобы вспомнить, почему двоюродный брат будит его так рано. А вспомнив, он перестал тихо жаловаться и сказал:
— Спасибо. А то я спросонья было позабыл, что мне надо сделать.
Соклей проглотил хлеб, сыр и вино, натянул одежду и поспешил к городу.
Когда он добрался до улицы, где жил Птолемей, он без труда догадался, в котором из домов рядом с резиденцией правителя Египта держат племянника Антигона — это здание охраняло больше воинов, чем дом самого Птолемея. Сколько людей Полемея явились с Халкиды на Кос? Достаточно, чтобы правитель Египта поневоле нервничал, каким бы спокойным ни казалось все в настоящий момент.
Соклей назвал свое имя одному из стражников, дежуривших перед дверью.
— Скажи мне и имя твоего отца, — отозвался тот.
Когда Соклей это сделал, воин кивнул.
— Хорошо, ты и в самом деле тот самый.
Он слегка постучал в дверь.
— Откройте, родосец пришел.
Дверь открыл не раб, а еще один воин.
— Пойдем со мной, — отрывисто проговорил он и повел Соклея в андрон.
Во дворе тоже было полно вооруженных людей. Воины, собравшиеся в андроне, были старше и, судя по виду, более высокого ранга.