В этот день просители были сильно недовольны Анастасией Леонидовной. Она невнимательно выслушивала то, что ей говорили, отвечала невпопад и норовила побыстрее выставить человека за дверь.
– Может, заболела наша красавица? – сочувствовали ей сердобольные люди.
– Все они, занявшие теплые места, когда-нибудь оскотиниваются. Вот и Леонидовна туда же, – возражали циники и пессимисты.
А Черняева настороженно думала о том, что пришедший ей на ум повод для встречи может погубить их обоих, в лучшем случае превратить Комбата в ее заклятого врага. Она пыталась угадать развитие событий. Без сомнения, Рублев при его настойчивости и мертвой хватке доберется до Матроса. Ограничится ли Комбат именем киллера и хватит ли у Матроса отваги промолчать о Волыне и ее брате? Впрочем, о Волыне он не заикнется, даже если его будут поджаривать, усыпав жгучим перцем и солью. А вот Коровин в опасности. Хорошо, что он куда-то уехал. Если даст о себе знать, надо предупредить, пусть отсидится в другом месте парочку месяцев, денег она ему даст и работу магазина с киосками проконтролирует.
К тому времени, когда он вернется, довольный семейной жизнью и новой работой Рублев навсегда забудет о нем.
Валет уже почти год водил дружбу со скинами, хотя было ему это противно, да и Матрос, узнав, тут же вспылил:
– Че ты корешишься с отморозками! Им самое место в дурдоме, а ты…
Но Валет давно понял, какую они представляют силу. Он общался с вожаком стаи бритоголовых по кличке Борман. Главскин демонстрировал умеренный фанатизм, куда больше его интересовали радости жизни. Он любил выпить и закусить, особенно на халяву, и Валет изредка предоставлял ему такую возможность.
Вскоре наркоторговец сумел на личном опыте убедиться в мудрости известного выражения “запас беды не чинит”. Московский ОБНОН круто взялся за осевших в столице африканцев, торговавших наркотиками, одних арестовав, а других вытеснив из облюбованных мест. Часть негров перекочевала в район рынка, отбивая у Валета старую, проверенную клиентуру. Особенно досаждали ему два африканца, которые с легкой руки одного любителя телевизионных юмористических программ получили прозвища “Пошел на фиг” и “С Новым годом”. Уже внешний вид этих выходцев из дикого конголезского племени наводил ужас.
У них начисто отсутствовали изящество и пропорциональность черт лица, характерные для живущих в цивилизованном мире афроамериканцев. Плоский нос, в который руки сами тянулись подвесить кольцо, маленькие глазки, узкий скошенный лоб, выдающиеся при улыбке собачьи клыки напрочь отбивали желание связываться с ними даже у отморозков. К тому же “Пошел на фиг” и “С Новым годом” страховала толпа их соплеменников, занимавшая целый этаж в общежитии машиностроительного техникума. В одиночку людям Валета с таким стадом не управиться, а звать на помощь другие кодлы – никаких бабок не хватит, чтобы расплатиться. Кстати, негры вслед за кавказцами и среднеазиатами тоже подметили страсть русских к уголовно-феодальной раздробленности и ловко ее использовали.
Тут и пригодился Борман. Сначала Валет подпоил его, а затем стал науськивать на врага.
– Черномазые борзеют. Устроились по липовым документам в общагах, выжили оттуда русских парней, и все у них в елочку. Кайфуют, по кабакам шляются, девок наших трахают – смотреть больно.
Главскин оказался идеальным объектом для провокации. Он прекратил жевать, нервно дернул бритой головой, напоминающей гигантский флюс, покрытый щетиной, и яростно сверкнул глазами.
– Адрес, – напористо потребовал он. Валет мгновенно удовлетворил любопытство Бормана и многозначительно добавил:
– Я ради святого дела готов заплатить хорошие бабки. Если оформите “головешек” по высшему разряду, с меня кабак на всех пацанов.
– “Головешки” – это что-то новенькое, – довольно хмыкнул Борман. – Мы черномазых зовем “негативами”.
* * *
Холодное сентябрьское утро не таило в себе и намека на то, что ближайший час выдастся на удивление жарким. Зябко ежась, компания негров спустилась с крыльца общежития и шагнула на асфальт. Тут из-за кустов на роликовых коньках выскочил парнишка в вязаной шапочке и пронесся в опасной близости от уроженцев Черного континента. Расчет оказался верен. У одного из негров нервы не выдержали. Опасаясь столкновения, он выставил руку и угодил ею в любителя быстрой езды. Впрочем, у постороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что роликобежец не пытался избежать столкновения, а умышленно ткнулся боком в острый локоть. Парень отчаянно замахал руками, пытаясь сохранить равновесие, однако притяжение земли выиграло короткую схватку.
– Надо смотри, куда ехал, – наставительно сказал негр.
– Разве усмотришь, когда в городе развелось столько диких животных, – вставая, парировал владелец роликов.
– Это кто дикий животный? Это я дикий животный? – возмущенно спросил негр.
– Ну не человек же! Ты грязная шелудивая обезьяна! – воскликнул парень и бросился наутек.
У любого мужчины сохранились остатки инстинкта, заставлявшие его дикого предка преследовать убегающую дичь. Что уж говорить об африканцах. Они дружно бросились за наглым пацаном, однако успели сделать всего несколько шагов. Из-за кустов выскочили пятеро крепких ребят, вооруженных битами и обрезками труб. Негры вынуждены были отступить на исходные позиции, потеряв при этом одного товарища. Его хлестким ударом уложили на землю и стали жестоко избивать ногами.
На отчаянные вопли о помощи из общежития стали выбегать соплеменники пострадавших. Многие из них сначала выглядывали из окон и, заметив малочисленность нападавших, приняли решение драться, а не звонить в милицию.
Хитрая тактика скинов, учитывающая опыт предыдущих стычек у мест проживания иностранцев, сработала отлично. Бритоголовые выскакивали небольшими группами из разных мест и устремлялись на помощь своим. Биты и обрезки труб мелькали в воздухе с устрашающей частотой. Вот шипастый кастет впился в лицо полного негра среднего роста. Теперь оно напоминало раздавленную ягоду черники гигантских размеров – красное на черном. Рядом другой африканец выставил руку, защищаясь от удара. Хрустнула кость, рука бессильно повисла, словно у тряпичной куклы. Второй жестокий удар проломил ему череп.
Но и негры не оставались в долгу. Кто-то из приятелей-наркоторговцев, может “Пошел на фиг”, а может, “С Новым годом”, – разве их разберешь! – в тесноте драки обхватил могучими руками бритоголового с кастетом и впился ему в щеку. Клацнули острые зубы, как бумагу, прокусив мягкую плоть, скин истошно завопил от боли, а негр, растолкав дерущихся, от души размахнулся и одним ударом послал его в нокаут.
По окрестностям разнесся приближающийся вой милицейской сирены. Бритоголовые, подчиняясь приказу Бормана, попытались забрать с собой пострадавших дружков, но африканцы, видя испуг врага, сами перешли в атаку. Пришлось скинам бросить соратников на произвол судьбы. Негры ликовали. А зря.