«Где все те, кого я любила? Где Учитель и Лонерин?»
Еще два бесконечных дня она искала вход в ущелья: проверяя каждую щель, каждое углубление в скалах, и пришла в отчаяние. Первый раз в жизни она пыталась сделать важное, большое дело, и вот все напрасно, похоже, что эта задача ей не по силам.
Как она была рада, когда наконец увидела каменную стену, с узкой щелью! Дубэ не была уверена в том, что это вход, который она искала, щель могла закончиться тупиком, но ей нужно было верить. И она, не задавая себе лишних вопросов, с глупой улыбкой на лице вошла внутрь.
Таких ущелий она никогда не видела даже в Земле Скал. Это было что-то ошеломляющее: стены высотой не меньше чем сто локтей, а ширина такая, что между ними едва мог пройти один человек. Иногда Дубэ должна была сворачивать в сторону, иногда ей приходилось спускаться в узкие и темные проходы, не зная, увидит ли она снова солнце. Ей удавалось увидеть солнце только на самых широких участках ущелья и только в полдень. Все остальное время дня в ущелье стоял полумрак, и Дубэ устала напрягать зрение, чтобы увидеть, куда надо ставить ногу.
Меньше чем за два дня она совершенно потеряла ориентировку. Ущелье разветвлялось, гроты, в которые она входила, открывали новые извилистые ходы. У первой развилки она на какое-то время остановилась, чтобы подумать, и попыталась, насколько могла, сориентироваться, но не было ничего, что могло бы ей помочь: на земле — только камни, вокруг — скалы. И тишина.
И все же Дубэ шла вперед, не обращая внимания на усталость и на то, что ноги отказывались ей служить. На каждом углу, в котором от ущелья отходил еще один проход, она выбирала путь наугад, а с того момента, как перестала помнить указания Идо, руководствовалась инстинктом.
Скалы рядом с ней стали холоднее и мрачнее. На них рос мох, и это означало, что зимой по этому ущелью течет река. Тишина была сверхъестественная: кроме дыхания самой девушки, единственным звуком был стук каменных обломков, которые время от времени падали с вершины и катились вниз, пока не попадали в извилину ущелья.
Используя некоторые из трав Реклы и огниво, Дубэ делала простейшие факелы и освещала ими самые трудные проходы. Она отрывала кусок ткани от своего плаща, обматывала этим лоскутом конец стрелы и зажигала его. Каждый раз, когда девушка входила в какую-нибудь пещеру, ей казалось, что она вернулась в Дом. Зверь шевелился у нее в желудке, и ей почти казалось, что она чувствует руку Тенаара на своей голове.
Однажды один из проходов оказался длиннее, чем рассчитывала Дубэ, и девушка двенадцать часов подряд шла под землей. Если ответвления, по которым она шла, оказывались тупиками, она, задыхаясь от спешки, возвращалась назад, надеясь, что найдет главный проход. Так она оказалась в огромной пещере, повсюду в ней были известняковые наросты, со свода свисали многочисленные сталактиты: одни — толстые, как колонны, другие тонкие, как стрелы. Некоторые из них соприкасались со сталагмитами, и, когда Дубэ проходила мимо со своим факелом, все блестело. Это место словно излучало магическую силу.
Дубэ посмотрела вокруг себя и почувствовала, что ее конец близок. Здесь не было солнечного света, не было ни травы, которой можно питаться, ни животных. А она может бродить здесь целую вечность и не найти выхода.
«Видно, мне суждено всю жизнь искать дорогу к выходу и не находить ее», — сказала себе девушка и непонятно почему рассмеялась. Этот нервный, полный отчаяния смех, отдаваясь от стен, превратился в плач.
«Лонерин, где ты?..»
От этих мыслей ее оторвал какой-то глухой и низкий дрожащий звук. Она напрягла слух, но не смогла понять, что это такое.
Он был похож на приглушенное бормотание голоса под землей. Дубэ повернула голову направо, потом налево, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте за границей того участка, который был слабо освещен ее тусклым самодельным факелом. Никого. Возможно ли, чтобы Рекла уже догнала ее? Звук не был похож на шаги, но Дубэ в паническом страхе вскочила на ноги и поспешила прочь, не выбирая дорогу. Она шла наугад туда, куда падал свет ее факела, отыскивая путь на ощупь в глубокой тьме пещеры. Потом она заметила вдалеке слабый свет.
«Выход!»
Она побежала, чувствуя, как земля дрожит у нее под ногами. Если ей удастся вернуться в ущелье, то при солнечном свете у нее еще может быть какая-то надежда добраться до дома Сеннара. Свет стал таким сильным, что Дубэ прикрыла глаза. Она ожидала, что сейчас почувствует на коже тепло солнечных лучей, но вместо этого вздрогнула от сырости и холода. Тогда она открыла глаза.
То, что она увидела, изумило ее и привело в восторг. Перед ней был прозрачный водопад. Его струи падали вдоль одной из стен в маленькое, но глубокое озеро, занимавшее нижнюю часть пещеры. Повсюду были огромные прозрачные кристаллы, желтые и синие: они отражали свет факела, и переливавшиеся в них блики освещали весь огромный подземный зал. Эта красота никого не оставила бы равнодушным. Но прекрасное место было еще и тупиком: Дубэ нигде не видела выхода.
Это был действительно конец, финал ее похода. Она умрет одна, всеми забытая, в этом ослепительно прекрасном месте. Дубэ уронила факел, сжала кулаки и отчаянно заплакала.
— Но я никогда не буду твоей, ты меня понял? — крикнула она, подняв голову к своду пещеры, и эхо усилило ее голос. — Я никогда не буду твоей, Тенаар, и, когда умру, не спущусь в твое проклятое царство!
Вдруг она почувствовала желание искупаться. Она неподвижно сидела на корточках в углу грота, не в силах что-нибудь предпринять. Время от времени снова раздавался тот глухой шум. Дубэ снова подумала, что это пришла Рекла, и решила, что в таком случае даст волю зверю и сразится с ней. Она успокоилась и решила выкупаться — очиститься, омыться в воде, как она делала в Темном ручье, когда жила в Земле Солнца. Она приходила туда после каждой кражи, холодная вода омывала ее, и она снова чувствовала себя чистой.
Теперь, когда Дубэ видела впереди только смерть, она почувствовала неудержимое желание выкупаться в последний раз.
Она медленно встала на ноги; ступни осторожно опирались о камень. Водопад как будто звал ее к себе.
Девушка подошла к берегу озера и оглядела его, вода была черная, совершенно такая же, как в Темном ручье. На несколько локтей в глубину она могла видеть, что эта вода чистая и прозрачная, потом взгляд терялся в темноте, и этот почти непроницаемый мрак словно околдовал Дубэ.
Она наклонилась, точно так же, как несколько дней назад, над водоемом, к которому Филла привел ее, чтобы промыть ей рану. Потом окунула голову в воду, открыла глаза, чернота внизу манила ее.
И Дубэ просто дала себе упасть. Ее тело тихо скользнуло в воду, подняв всего несколько маленьких волн. Дубэ стала опускаться в темноту. Она ударила ногами, чтобы погрузиться еще на несколько локтей, потом остановилась: вода была ледяная, и ужасный холод обжег девушку словно удар плети. Но для нее это было не важно: она чувствовала, что находится в мире с самой собой. Темнота манила ее все больше, и Дубэ знала: ей достаточно начать думать об этом, и зверь вырвется на свободу. Она чувствовала неудержимое инстинктивное желание шевелить руками и ногами, чтобы спасти себя. Зверь не позволял ее телу медленно скользить навстречу смерти. Огромным усилием воли она справилась с ним. Она опускалась все глубже, вес оружия, которое было у нее на спине, и одежды, тянул ее на дно. Потом она почувствовала, что ее обнимают чьи-то надежные холодные руки. У Дубэ не хватило мужества отвергнуть это объятие, и она не стала вырываться, а отдалась на волю этих рук, прикосновение которых по какой-то причине казалось ей невероятно знакомым.