— Ты, вынуждая убивать невинных людей, приучил меня жить в страхе и в отвращении к самому себе. И этого я не прощу тебе никогда. Ты идешь прямиком в ад, а у меня еще есть шанс. Я смогу спасти Всплывший Мир.
— Всплывший Мир — это животное, которое нужно держать в узде, — грозно изрек Дохор. — И если бы не я пришел к власти, то нашелся бы еще кто-нибудь другой.
— Ты ошибаешься. Если я займу трон, на котором ты сидишь, то откажусь от всех твоих завоеваний, и от тебя не останется даже воспоминания.
Дохор с мрачным лицом облокотился о спинку трона.
— Ты действительно полагаешь, что никто тебя за это не осудит? Ты очень сентиментален, Леарко. Стремление к лидерству — в природе человека, и этого не изменить.
— Неправда, и до самого моего последнего вздоха я буду противиться этому.
Тень безумия промелькнула в лице короля. Затем он расслабился, как будто неожиданно нашел наконец решение всех проблем.
— Как бы то ни было, теперь все кончено. Я слишком устал от тебя, — произнес он, махнув рукой. — Пришло время возвращать долги моим соратникам. Ты отправишься в Дом Гильдии, и там тебя принесут в жертву Тенаару, тому самому богу, которому я обязан своей невероятной властью за такой короткий срок. Ты останешься доволен, ведь вместе с тобой будет та девица, которая спасла тебя и которая, к твоему удовольствию, тоже убийца, а если быть точнее, предательница.
Леарко вздохнул с облегчением. Значит, Дубэ жива. Возможно, что она также в тюрьме, но живая. Принц улыбнулся:
— А теперь ты остался в дураках.
Дохор вопросительно посмотрел на него.
— Ветер поменялся, и тебе пришел конец. Думаешь, что этот заговор возник на пустом месте? Думаешь, что тебе будет достаточно просто убить меня и других заговорщиков? Ты пожнешь то, что сам и посеял. Может, я и умру, но скоро и ты отправишься вслед за мной.
Дохор встал и подошел к сыну. Леарко видел морщины на его лице, он разглядел, что глаза короля побелели от начинавшейся катаракты, а его тело стало дряблым. И у юноши исчез страх перед отцом. Этот ничтожный человечишка, конечно, может убить его, но скоро и он испытает тяжкие страдания при виде своего гибнущего королевства.
Леарко знал про Идо, про Сеннара и про миссию, поддержанную Советом Воды. Юноше об этом рассказала Дубэ после того, как спала наконец окружавшая их пелена лжи.
«Это всего лишь старик, который, как и все, состоит из плоти и крови. И ему хватит всего лишь одного удара меча».
— Я умру на своем ложе через много, много лет, и весь Всплывший Мир будет у моих ног. Я достигну того, что не удалось Астеру… Память обо мне останется в веках.
Леарко продолжал смеяться.
— Я буду вместе с матерью ждать тебя в аду.
Дохор на мгновение пришел в замешательство, но затем он подал знак охранникам, стоявшим в отдалении. Солдаты взяли принца под руки и повели его прочь. Леарко с улыбкой покидал этот зал. Наконец он свободен, свободен от своего отца.
— Ничего не выйдет, — сердито произнес Сеннар. Вспотевший и запыхавшийся Лонерин устало на него посмотрел.
В его руке был кинжал, который дал ему старый маг: вот уже несколько часов юноша тщетно пытался переместить свой дух.
— Ты слишком долго не можешь овладеть объектом.
Лонерин уныло посмотрел на оружие. Оно было изготовлено самим Ливоном: Сеннар, еще в детстве, выиграл его у Ниал в одной дуэли. Получалось, что молодой маг сжимал в своей руке легендарное оружие, которое, впрочем, в этот момент было для него не более чем обычным кинжалом.
— Я попробую устоять, — произнес Лонерин, переведя дыхание. — Как будто что-то снова зовет меня в этот мир обратно…
Лицо Сеннара приняло ледяное выражение.
— Мне кажется это вполне естественным. Природа твоего духа явно не подходит для вселения его в кинжал.
Лонерин вздохнул.
— Нет ли здесь какой-нибудь хитрости, которую…
— Ты должен отыскать ее сам.
Юноша был обескуражен таким ответом. Неужели возможно, что такой гениальный маг, как Сеннар, не может научить его этому. Совсем другое дело Фольвар. Тот никогда не сердился и без устали хвалил своего ученика.
— Но я не нашел ее, — не сдавался молодой маг. — Возможно, ваша подсказка помогла бы мне начать двигаться в нужном направлении.
Лонерин почти сразу же раскаялся в опрометчивости сказанного, увидев, какими грозными стали глаза Сеннара.
— Мне нечего сказать тебе. Каждый маг должен отыскать свой путь.
— А если он не нашел его?
— Значит, ритуал не получится.
Лонерина переполняло негодование.
— Мой учитель старался протянуть мне руку помощи, когда я что-то не понимал. Простите, но вы ни в чем не помогаете мне, а, наоборот, используете любую возможность, чтобы уменьшить мое участие в этой миссии.
Лицо Сеннара приняло вызывающее выражение.
— Сильно сомневаюсь, что твой учитель когда-либо обучал тебя магии на таком уровне. В любом случае могу сказать, что ты уже и так достаточно зрелый, чтобы идти вперед без чьей-либо подсказки. Ты в совершенстве владеешь магией. А теперь ты должен найти решение самостоятельно. Я не могу тебе в этом помочь. — Старый маг показал юноше свою почерневшую и высохшую руку. — Это все, что осталось мне от моих прежних возможностей! Я спалил их почти полностью за одну только ночь. Я не в состоянии выйти за эту грань. Поэтому либо ты думаешь сам, либо навсегда распростишься с твоими мечтами о славе и откажешься от намерения стать героем любой ценой. Мы найдем другого мага, который овладеет этим быстрее тебя.
Уязвленный Лонерин потупил взор. Он слишком устал от этих упреков, от этой раздражающей манеры обращения, которую Сеннар позволял себе в отношении юноши с самого начала их совместного путешествия.
— Продолжим завтра, — резко оборвал разговор старый маг, укладываясь на ночлег.
При этом Сеннар не переставал язвительно улыбаться.
— Для человека, снедаемого жаждой мести, ты слишком непоследователен.
Лонерин резко обернулся:
— Зачем тогда вы сказали, что я — самая подходящая кандидатура для миссии, если на самом деле считаете меня таким бездарным? Вы могли взять с собой любого другого, объяснив Совету Воды причину своего отказа.
— Затем что у тебя есть все задатки, — произнес Сеннар без смущения. — У тебя есть необходимые способности и воля. Но ты, не без помощи твоего учителя, слишком уверился в том, что ты самый лучший среди его учеников, и продолжаешь верить, что все получится без особых усилий, так, как это было до сей поры.
Сеннар говорил правду, но так нестерпимо безапелляционно, что Лонерин был не в силах терпеть это. Он повернулся, чтобы высказать Сеннару свое возмущение, когда глаза двух магов встретились.