Андреа Бузони выдвинул ящик письменного стола и положил на полированное красное дерево столешницы четыре снимка.
– Вот, посмотрите, думаю, вы его не знаете.
На всех снимках был толстый лысый мужчина.
– О'кей, – сказал Ганс Штокман, – кто он? – и подал снимки Джордано Карлуччи.
Тот взял фотографии своими крепкими пальцами и долго рассматривал – так, как обычно рассматривают альбом. Казалось, взгляд Джордано Карлуччи оставляет на каждой фотографии пулевое отверстие.
– Это русский… – сказал Бузони и щелкнул пальцами – точно так, как это сделал Ганс Штокман.
Немец рассмеялся.
– Вы, итальянцы, большие мастера копировать других, – улыбка Ганса была ослепительной.
Андреа продолжал:
– Это русский. Раньше служил в разведке. Очень опасный человек. Его надо убрать, но лишь после того, как он передаст нам документацию.
– Детали обговорим позже, – вдруг сказал молчавший все это время Джордано Карлуччи и, сжав кулак, стукнул себя по колену.
– Да-да, Джордано, Закуривайте, господа.
Андреа Бузони снял с полки коробку с гаванскими сигарами и поставил на стол.
– Не имею вредных привычек, синьор Бузони, – сказал Ганс Штокман.
– А я думал, что ты уже куришь и пьешь.
– Когда я на работе, то не позволяю себе никаких удовольствий, кроме работы, – чуть-чуть коверкая слова, произнес Ганс.
Карлуччи кивнул, подтверждая слова партнера.
– Насколько я понял, вы согласны, господа? – постукивая сигарой о крышку коробки, спросил Андреа.
– Сколько это будет стоить? – осведомился Джордано Карлуччи и пристально взглянул на Андреа Бузони.
Взглянул так, что Андреа показалось, будто Карлуччи уже выстрелил. И ему сразу стало не по себе.
Хотя за свою жизнь он сотни раз отдавал подобные распоряжения об убийстве какого-то конкурента или ненужного свидетеля.
– По сто пятьдесят тысяч каждому. Деньги будут сразу же положены на ваш счет в банке Эскуразо.
Ганс посмотрел на Джордано. Тот утвердительно кивнул.
– Давайте обговорим время, синьор Андреа.
Штокман быстро прошелся по кабинету и ребячливо плюхнулся на кожаный диван.
Джордано Карлуччи все еще продолжал вертеть в руках фотографии.
– Дай мне, Джордано, – Штокман взял снимки и спрятал во внутренний карман своей куртки.
– Завтра во второй половине дня этот господин должен передать мне важные документы. Когда я покину отель, можете приступать. Правда, желательно сделать все это не в отеле, а где-нибудь подальше.
Ведь меня увидят и могут связать мою встречу с этим господином и его смерть. Так что придумайте что-нибудь.
– Хорошо, – сказал Джордано Карлуччи и словно пружина вскочил с дивана. – Пойдем, Ганс, надо обдумать детали. В каком отеле остановился «клиент»?
– Отель «Хилтон», восьмой этаж.
– Все ясно.
– Успеха вам, господа, – попрощался Андреа Бузони с наемными убийцами.
Затем он позвонил Антонио Эскуразо:
– Я все устроил.
– Молодец, Андреа, очень хорошо.
Андреа Бузони вложил в это дело два миллиона долларов и сейчас, конечно же, был заинтересованным лицом.
Джордано Карлуччи и Ганс Штокман тем временем мчались на своем «порше» к отелю «Хилтон», который стеклянной светящейся громадой выделялся на фоне темного неба.
* * *
Вот такая встреча произошла накануне вечером у Андреа Бузони с двумя наемными убийцами.
Об этой встрече, конечно же, Владимир Владиславович Савельев ничего не знал, но догадывался, что так просто итальянцы денег не дадут и у него скорее всего возникнут проблемы с тем, как ускользнуть от людей Антонио Эскуразо и Андреа Бузони.
Владимир Владиславович был готов к этому Единственное, чего он не знал, – какие силы на его ликвидацию задействуют Эскуразо с Бузони.
* * *
Савельев позавтракал безо всякого аппетита, выпил стакан сока.
На часах уже был полдень.
Ганс Штокман сидел в черном «форде» напротив входа в отель. Под задним сиденьем автомобиля лежал его карабин с оптическим прицелом и еще дюжина всяких приспособлений.
А Джордано Карлуччи устроился со вчерашней «Нью-Йорк Тайме» в холле, следя за всеми, кто входит и выходит из отеля.
Наконец подъехал Андреа Бузони. Вместе с двумя молодыми людьми, которые держались чуть поодаль, и тремя охранниками синьор Бузони пересек холл и поднялся на восьмой этаж.
Он не заметил Джордано Карлуччи, а вот тот даже сумел рассмотреть его серый с искрой костюм от английского портного.
Меньше чем через полчаса Андреа Бузони покинул номер Владимира Владиславовича Савельева В кейсе, который нес один из молодых людей, проверивший документацию на портативном компьютере, лежала дискета, за которую было заплачено девять с половиной миллионов долларов.
* * *
Владимир Владиславович сидел на диване, сунув руку под подушку и поглаживая рукоять пистолета с коротким толстым глушителем.
* * *
Джордано Карлуччи отложил в сторону газету и стад рассматривать трех молоденьких девушек, пытающихся договориться с портье о дешевом номере.
«Наверное, туристки из Европы. А блондинка ничего… Если бы сейчас не был занят делом…»
Но додумать Джордано не успел. В наушнике послышался голос Штокмана:
– Ты еще долго собираешься сидеть? Они уже полчаса как ушли. Действуй.
– Если что, то через десять минут поднимайся, – сказал себе в грудь Джордано Карлуччи, легко вскочил на ноги, сунул руки в карманы куртки и вразвалочку, помахивая газетой, направился к лифту.
На восьмом этаже, покинув кабинку лифта, он осмотрелся. Он хорошо знал этот отель. Номер, в котором остановился «клиент», находится в конце коридора по правой стороне.
Джордано Карлуччи тихо ступал по мягкому ковру.
Его правая рука лежала на рукояти револьвера. Он и сам не знал почему, но испытывал неуверенность.
Надо заметить, Джордано не любил русских.
Как-то раз года два тому назад он ввязался в потасовку в одном портовом баре И едва смог унести ноги.
Двое русских эмигрантов оказались настолько проворными и сильными, что Джордано пришлось не сладко.
Его лицо было в ссадинах, губы рассечены Русские дрались как черти, хотя и были очень пьяны.