Каменный лес сверкал, будто стеклянный. Очертания столбов были сглаженными, словно их действительно облили горячим стеклом — а, дождавшись, когда застынет и сделается прозрачным первый слой, повторили это ещё несколько раз. Каждый слой рождал внутри прозрачной оболочки зеркальные блики. Всё вокруг вспыхивало то красным, то синим, то золотым; переливалось перламутром и жидким серебром. Каменный лес, как зеркало, отражал сияние У-Наринны.
Между колоннами плавно скользили тёмные тени. В видимом мире их не было; они были заметны только магическому зрению. Стражи Каменного леса плавностью движений и неожиданными резкими разворотами напомнили мне больших хищных рыб. Ни один из них не подплывал ко мне ближе, чем на расстояние протянутой руки. Я не интересовала Стражей; они признали во мне Идущую и пропускали сквозь Каменный лес.
Но я хорошо представляла, как эти хищные тени набрасываются на того, кто пришёл сюда без соблюдения правил. Как они быстро и сосредоточенно рвут на части живое тело, и через десяток мгновений на землю с сухим стуком падает скелет. А стражи возвращаются к скольжению в магическом пространстве. Не подвластные ни времени, ни чувствам.
Колонны неожиданно расступились, и передо мной оказался крутой склон. Я смотрела на мир одновременно и магическим, и обычным зрением. В этот момент я испытала головокружительную двойственность чувств. Глаза говорили мне, что впереди — каменистая осыпь, ведущая вверх, на горное плато. Внутренний взгляд столь же уверенно сообщал, что склон ведёт в никуда. Где-то там, наверху, ослепительно сияет магическое Солнце миров, священная У-Наринна. Но меня отделяет от неё полоса пустоты. А мой мир заканчивается на верхней границе каменистого склона.
— Т-тёмное небо! — выдохнула я.
Я всё равно пойду вперёд. Даже если путь ведёт за край мира и пролегает через пустоту. Я временно погасила магическое зрение.
Четтан клонился к вечеру. Привычный красный свет родного солнца ободрил меня. Я поправила сумку за плечом и стала взбираться по склону.
Дорога вверх по осыпи заняла у меня примерно четверть часа. Сапоги скользили, и мелкие камешки сыпались у меня из-под ног. Приходилось внимательно смотреть, куда ступаешь. Я подняла взгляд, только когда подъём закончился.
Передо мной расстилалось большое ровное плато. На западе за ним рисовались силуэты холмов. А в центре плато высилась усечённая пирамида из чёрного камня, окружённая тройным кольцом дольменов.
У-Наринна.
Позабыв обо всём, я заворожённо шагнула вперёд.
Внешнее кольцо вертикальных каменных глыб, поверх которых лежали такие же, только горизонтальные, представилась мне цепью арок. Таких же точно, как та арка, через которую мы бежали от землетрясения. Как я теперь понимаю, бежали в другой мир. Неужели каждая из этих арок ведёт в свой мир? Или даже в несколько миров? Потому что миров много, но У-Наринна одна.
За пару шагов до ближайшей арки меня остановила невидимая стена. Понятно. Проход откроется только в урочный час. С наступлением Ночи.
Я с усилием отвела взгляд от каменного хоровода, за которым виднелась массивная глыба Трона, и осмотрелась. Джерхи в доме! Почему, кроме меня, здесь никого нет? Неужели я пришла первой? Не может быть.
Я задействовала внутреннее зрение. И чуть не завопила от неожиданности. Прямо на меня двигалось чудовищное создание, которое больше всего напоминало ожившую гору. Лапищи у него были сжаты в кулаки величиной с кузнечный молот. Кошмарное существо шагнуло ко мне… и прошло сквозь меня. Это был бесплотный призрак. Я шумно выдохнула. Ох, не хотелось бы повстречаться с ним во плоти.
Если в видимом мире плато казалось пустынным, то в магическом пространстве было не протолкнуться. Призраки людей, хорингов и совершенно незнакомых мне существ поднимались на плато и двигались к У-Наринне, проходя сквозь другие призраки и не замечая их.
Я поняла, что вижу одновременно всех, кто когда-либо приходил сюда. В прошлые Смутные дни, и позапрошлые, и поза-позапрошлые… Бесконечная вереница времён предстала передо мной в зримых образах.
И вдруг на краю обрыва мелькнула знакомая фигура. Я бросилась в ту сторону, боясь не разглядеть. Но призраки шли медленно, и я успела.
Да, я не ошиблась. Это был Унди Мышатник. Он шагал тяжело, опираясь на сучковатый посох. Вот он остановился и повернулся к своему спутнику, губы его зашевелились… жаль, что я не слышу слов. Идущая впереди Унди женщина оглянулась, тряхнув рыжей гривой. Мне показались смутно знакомыми упрямая складка её губ и настойчивый взгляд… Джерх на динне! Тьма и Тьма, это же я!
Я с размаха уселась на землю, больно стукнувшись задницей. Потому что ноги меня не держали. Это что же, Тьма, получается?
Во-первых, я увидела будущее. Значит, окружающие меня призраки принадлежат всем временам, а не только прошедшим. Во-вторых, судя по увиденному, я доживу по меньшей мере до следующих Смутных дней. А самое главное — Унди жив! Жив старина Мышатник, не упокоила его Тьма. Правду мне говорило чутьё. Уж и не знаю, как Унди сумел выкрутиться, потому что умер он всерьёз и по-настоящему… впрочем, я по пути в У-Наринну тоже однажды умерла — а вот живу. Ладно, если Унди захочет рассказать, как ему это удалось, расскажет при встрече. Хорошо знать наверняка, что эта встреча будет!
Рыжеволосая женщина о чём-то спросила Унди. И я неожиданно поняла, с какими словами будущая я обратилась — обращусь — к Мышатнику. «Тебе помочь, Ильгор?»
Ильгор! Так вот что сказал мне Унди, расставаясь надолго. До этой минуты я думала, что навсегда. Он назвал мне своё имя!
Одинец — Моран. Корняга — Скри. Унди — Ильгор. Оказывается, до сих пор я знала их всех под прозвищами. И вот настало время истинных имён. У-Наринна безжалостно смела внешнюю шелуху, обнажая суть.
Негромкий смех прозвучал у меня за плечом. Ещё один призрак? Но почему я его слышу, тогда как остальные беззвучны?
Я обернулась, вставая с земли. Лю-чародей протянул мне руку, и я невольно ухватилась за неё. Крепкий рывок поднял меня на ноги. Чародей не был призраком. И всё же его фигура странно расплывалась у меня перед глазами. Как будто несколько картин накладывались одна на другую.
— Лю? — я не вполне верила своим чувствам.
— Можешь звать меня Ассангом, — сказал чародей. Его голос звучал глухо, словно в тумане. — Раз уж ты ищешь соответствия имён… Ассанг — это тоже я.
— Тоже? Что значит — тоже?
Чародей досадливо вздохнул.
— Можешь задать мне один вопрос. Только один. Тебе до наступления Ночи ещё нужно отыскать Морана. А я присоединюсь к вам на закате Четтана. Ну?
Д-джерхи! Один вопрос? Думай, голова — косичку заплету…
Как учил меня хоринг Винор — да примет его душу мир, что за Тьмой, — надо определить, какой из вопросов самый важный. Что для меня сейчас важнее всего?
Важно знать, каков на самом деле тот, с кем я вскоре буду драться плечом к плечу. Кто он мне — равнодушный наниматель? Или друг? Я посмотрела на Лю-чародея… на Ассанга: