Мужчина расслабленно улыбнулся и, растягивая слова, с видимым наслаждением сказал:

– Рыльце в пушку! Боишься, что твои делишки могут ненароком всплыть там, где не следует? Мастеру плевать на твои делишки, его такие мелочи не интересуют. Как и ты, впрочем.

– Если бы не мои «делишки», он бы не вышел на нее, – сердито огрызнулась женщина и с приторной ласковостью в голосе пообещала: – Не обольщайся насчет Мастера. Ты его тоже долго интересовать не будешь. Выполнишь свои обязанности – и адьёс… Кинет тебя наш папочка, вот увидишь! Как котенка вышвырнет, только твоя миссия закончится.

– Посмотрим, милая. Злишься, что Мастер тебя из-за твоих «подвигов» разжаловал?

– Не разжаловал, а лишь ненадолго отстранил, милый, – в тон ему пропела женщина, но, не сдержав эмоций, стукнула кулачком по столу: – Проклятие! Его интересы катком прошлись по моим. Все мои старания рассыпались прахом! Все мои усилия! Но я все равно добьюсь своего! Слишком много сил было затрачено на достижение цели, чтобы сдаться!

– Но тебе сейчас мешает она. Неожиданный поворотец, – рассмеялся гость. Ему, похоже, нравилось дразнить хозяйку. – И ты сейчас подобна лисице, которая видит виноград, да не может достать его! Похоже, что ты боишься не столько Мастера, сколько ее. Если она наберется сил и знаний, она тебя в порошок сотрет.

Женщина постаралась пропустить колкости мимо ушей. Ей сейчас важна была информация:

– Когда папочка Мастер собирается вплотную заняться ею?

– Не могу точно знать. Я только лишь наблюдаю. Но могу тебя успокоить: сейчас тебе ничто не грозит.

– Может, Мастер еще переменит свое решение и оставит ее?

– Сомневаюсь, – скептически покачал головой гость. – Механизм запущен. Да и она, сама того не ведая, уже глубоко увязла во всем этом. Обратного хода нет. Так что, дорогуша, думай, пока есть время, о том, как спасти собственную шкурку.

– Ты мне поможешь. – Это был не вопрос, а утверждение.

– А какая мне польза – помогать тебе? – хмыкнул гость и оценивающим взглядом окинул фигуру женщины.

– Я в долгу не останусь, можешь мне верить. – Она постаралась не обращать внимания на слишком откровенный взгляд мужчины. – Расплачусь с тобой, не волнуйся. Если ты поможешь мне получить мое. Клянусь своей Силой.

– А если ты не добьешься своего? – осторожно поинтересовался мужчина. Такими клятвами не разбрасываются, он знал это, но все же недоверчиво относился к словам.

Женщина подошла к нему вплотную и, нежно взяв двумя пальцами за подбородок, глядя прямо ему в глаза, ласково, но в то же время твердо ответила:

– Добьюсь.

VI

Инга проснулась гораздо позже, чем вчера: сон сморил ее лишь под утро, да и уснув, спала она беспокойно. Ей снились люди без лиц, которые на все лады предлагали попробовать черешню и оборвать с деревьев листья. Многочисленные голоса сливались в неразборчивый гул, напоминающий осиное гудение. Инга испуганно пятилась от надвигающейся на нее толпы, пока не натолкнулась спиной на стену. Чувствуя себя в ловушке, она от отчаяния громко закричала и на этом проснулась.

Но чувство загнанности в угол не покидало ее. Дав себе зарок больше не предаваться по ночам тоскливым настроениям и во время отпуска не брать карты в руки (зачем она их вообще с собой взяла?), Инга в плохом настроении вышла во двор.

– Здравствуй, девочка! – бодро поприветствовала ее хозяйка. Она сидела за большим столом на террасе, увитой диким виноградом, и в компании пожилого мужчины пила чай.

– Здравствуйте, – поздоровалась в ответ Инга.

Незнакомец тут же приветливо указал ей на свободное место за столом:

– Составь нам компанию! Мы вот тут чайком балуемся! Между завтраком и обедом, так сказать.

– Это мой сосед, – пояснила хозяйка.

Инга вспомнила, что вчера получила от этого симпатичного дядечки презент в виде миски спелых ягод, и с улыбкой поблагодарила:

– Спасибо вам за черешню! Очень вкусная!

– На здоровье, – довольно заулыбался мужчина и представился: – Зови меня дядей Сашей.

– А я – Инга, – сказала девушка и пошла в летнюю кухню за чашкой.

После легкого завтрака в компании хозяйки и ее соседа Инга отправилась на городское кладбище – навестить могилки родных.

Она долго сидела на покосившейся скамеечке, глядя на выцветшие фотографии родителей и бабушки на памятниках. Мыслей не было, однако она была почти уверена в том, что родные сейчас чувствуют ее присутствие.

«Я пришла к вам… Простите за то, что прихожу так редко».

Инга вздохнула и, поднявшись со скамейки, окинула взглядом запущенные могилки. Они с Вадимом редко приезжают сюда. Надо бы найти ответственного человека, который согласится за умеренную плату поддерживать состояние могилок в порядке. Инга дала себе слово, что до конца отпуска непременно такого человека найдет.

Она ушла с кладбища, когда обеденное время давно миновало, и, чувствуя легкий голод, зашла в первое более-менее приличное кафе, встретившееся на ее пути. Кафе носило освежающее название – «Бриз».

Видимо, это кафе пользовалось популярностью у отдыхающих и жителей города: и зал, и терраса были заполнены посетителями. Но меню обещало много аппетитных блюд, а также разнообразие сортов мороженого, и Инга, решив, что со свободным местом она как-нибудь определится, взяла себе порцию блинчиков с мясом и фруктовое мороженое.

Свободное место нашлось: как раз в тот момент, когда она с подносом в руках поднялась на террасу, из-за столика в углу встала молодая пара. Направившись туда, Инга заметила за соседним столом вчерашнего невежливого посетителя Алексея Чернова с дочкой. На секунду мелькнула мысль вернуться в зал, лишь бы не соседствовать с Черновым, однако она тут же одернула себя. Тем более что Алексей, случайно глянув в ее сторону, неожиданно поздоровался с ней кивком – скорее машинально, увидев знакомое лицо, чем из искреннего желания поприветствовать. Инга без всяких эмоций кивнула в ответ и села за стол. Алексею уже не было до нее никакого дела, он снова переключился на свою дочку, в которой Инга узнала девочку с мячом.

– Лиза, я помню, что пообещал тебе… – Алексей хоть и говорил приглушенным тоном, но разговор все равно был слышен Инге. – Дочка, я не специально! – Мужчина в отчаянии повысил голос, видимо понимая, что никакие оправдания уже не реабилитируют его в глазах дочери. – Ты же ведь только что сама все видела и слышала: папу вызывают на работу. Случилось что-то неприятное, и мне нужно уехать.

Лиза в ответ забренчала ложкой в чашке, разбалтывая сахар. Инга, хоть и сидела спиной к девочке, будто увидела ее: опущенный в чашку взгляд, подпертая ладонью щека, отбивающая по стенкам чашки ритм отчаяния и обиды ложка.

– Лиза, прекрати! – Алексей громко сделал замечание, не выдержав душераздирающего звона.