Мне же, если честно, стало не по себе.
– Как я уже сказал, история началась несколькими годами раньше гражданской войны и связана она с семьей владельца фабрики – Луиса Сербера. Эта семья обладала достаточными средствами: фабрика стекла, построенная в конце девятнадцатого столетия еще отцом Луиса, в начале двадцатого века приносила хороший доход. У Луиса было два сына – младший Рамон и старший Хайме. Братья между собой отлично ладили, тем более что разница в возрасте между ними казалась незначительной, год или два, так что росли они практически как близнецы. Но когда братьям исполнилось по двадцать с чем-то лет, между ними пробежала кошка. Вернее, женщина – с кошачьими глазами.
Я невольно улыбнулась, услышав «песенное» сравнение, на какой-то момент мне показалось, будто Рауль пересказывает не легенду, а собственную песню.
– В дом Сербера на работу помощницей по хозяйству поступила молодая девушка, приехавшая из Галисии. Попасть в состоятельную семью было не так просто, но девушка пришла по рекомендации своей тетки, проживающей в этом поселке и хорошо знавшей Сербера. Девушку звали Аной Марией. Была она молода и очень красива.
«Я знаю!» – чуть не вырвалось у меня.
Я видела ее и в своих снах-видениях, и на фотографии на выставке в библиотеке.
– В общем, история банальна: оба брата влюбились в девушку. Естественно, родители воспротивились тому, чтобы дети выбрали бедную невесту, но оба брата были так увлечены Аной Марией, что и слушать не хотели никакие доводы. Отношения между братьями тоже ухудшились, став соперническими. Отец молодых людей, видя, что уговорами не поможешь, прибегнул к угрозе: заявил, что лишит наследства того сына, который женится на Ане Марии.
– Бедная девушка, – вырвалось у меня. – Представляю, что она перенесла.
– Мне представить сложнее, – пошутил Рауль с улыбкой. – Я не был на ее месте. Отцовская угроза подействовала лишь на одного брата – старшего. А младший, Рамон, оказался упрямым. Или просто любил девушку так, что ради нее пошел на разрыв с семьей. К слову, Ана Мария из двоих братьев тоже выбрала Рамона, так что их чувство оказалось взаимным. Рамон женился на бесприданнице, а его отец исполнил угрозу: выгнал сына с женой из дома и лишил наследства.
– Жестоко! А что же мать не вмешалась? – возмутилась я.
– Может, и вмешалась, но не нашла слов, чтобы образумить мужа. Или просто не пожелала идти против него. Рамона с Аной Марией приютила старая няня братьев, Пепа – в том самом доме, в котором ты остановилась. Через год она умерла и, так как собственных детей у нее не было, оставила дом Рамону. Через несколько лет у молодых родился сын. Но тут грянула трагедия. Говорят, что Ана Мария изменила мужу с его старшим братом-фабрикантом, с Хайме. И когда обманутый Рамон об этом узнал, он в ярости зарезал и жену, и брата – прямо на фабрике, где застал их вместе. Потом сам Рамон исчез. Как говорили, примкнул к республиканцам. Ребенок, сын, тоже пропал, и больше о нем не слышали. Погиб ли он, был ли отправлен в более безопасные страны вместе с другими детьми войны в тот период, когда Республика пала, – не знаю.
– Я слышала от соседей, что Рамон прожил в доме, носящем имя его няньки, где-то до восьмидесятых годов.
– Да, он вернулся – после долгого отсутствия. Побывал на войне, потом, как говорят, и в тюрьме, затем вернулся, женился и прожил в поселке еще много лет. Вот такая история. Как я уже упоминал, моя мать знает больше, можно спросить у нее.
– Да, спасибо. Мне бы хотелось узнать о семье Сербера. Не знаю, совпадение или нет, но мама написала, что фамилия моего настоящего отца была Сербера.
– Ого! – удивленно воскликнул Рауль.
– А мой дед, по словам мамы, был родом из этого поселка.
– Стоп! – хлопнул ладонями по столу Рауль, так, что столик покачнулся. – Думаешь, тот пропавший ребенок Рамона и Аны Марии – твой дед?
– Это не доказано, – усмехнулась я. – Просто предположение. Вот я и хочу выяснить все, что смогу.
– Ладно, постараюсь тебе помочь. Говоришь, что остановилась в доме Пепиты?
– Да.
– Найду тебя. Кстати, видела объявление, что в библиотеке проходит выставка старых фотографий? Может, тебе пригодится.
– Видела, – улыбнулась я. – Обратила внимание на снимок Аны Марии, очень красивая девушка.
– А, это моя мать фотографию принесла.
– Твоя мама?! – Настала моя очередь удивляться. – Надо же… Не зная, с чего начать, я думала разыскать Пилар Морено Гомес, чтобы расспросить ее о снимке.
– Мир – это платок, – рассмеялся Рауль.
– Мы, русские, говорим, что «мир тесен». Но смысл тот же.
– Особенность маленьких поселков, где все друг друга знают и где потеряться очень сложно. Хочешь что-либо выяснить, расспроси едва ли не первого встречного. А фотография, которая тебя заинтересовала, хранилась в наших архивах, потому что моя семья имеет отношение к Ане Марии. Она в какой-то мере наша родственница. Ведь та тетушка, которая порекомендовала Ану Марию на работу в семью фабриканта, приходится мне прапрабабкой.
– Ничего себе!
– Мир – платок. Или как там вы, русские, говорите? – с усмешкой напомнил Рауль.
– Спасибо за рассказ! Ты мне помог, остается только переварить информацию. Но мне еще хотелось бы выяснить, как ко мне попала твоя песня?
– А вот это интересно и мне, – вздохнул Рауль. – Неизвестный пират? Может, записал на диктофон во время выступления?
– Не похоже, запись довольно чистая. Да хочешь, я тебе покажу письмо! Нужно только войти в Интернет.
– Мы находимся неподалеку от библиотеки, думаю, можно будет поймать сигнал и не возвращаясь в здание, – заметил молодой человек.
Я торопливо вытащила ноутбук из сумки и включила его.
Рауль оказался прав: сигнал удалось поймать без проблем. Но когда я вошла в свой почтовый ящик, ахнула: в нем находилось лишь одно-единственное письмо, присланное с того же адреса, с какого я получила имейл о моем отце. А так все – переписка с Петром, письмо мамы, сообщения от заказчиков – было удалено.
– Что такое? – встревожился Рауль, по моему лицу и восклицанию поняв, что что-то не так.
– Кто-то взломал мой ящик и удалил всю переписку! – с несчастным видом пролепетала я и нажала на единственное письмо.
«Говорили тебе, чтобы не лезла куда тебя не просят! Немедленно возвращайся в Москву. Будешь излишне любопытной – там и останешься».
– Анна? – Рауль неожиданно протянул руку через стол и накрыл мои пальцы ладонью.
Тепло его руки немного привело меня в чувство, я подняла на парня глаза. Но, видимо, выражение их не успокоило его, а еще больше напугало.
– Анна, что случилось?
– Ничего, Рауль. Ничего. Все в порядке.
– Обманываешь.