– Сейчас я в отпуске – весь август. А музыка для меня – хобби, которое, конечно, хотелось бы превратить в профессию, но это все мечты, мечты…
– Кстати, о твоей песне! Ты сказал, что знаешь, как она попала ко мне.
– Да. Ребята из группы рассказали. Это отчасти их вина. Правда, они уверяли меня, что сделали это с моего согласия. Но, если честно, что-то мне не припоминается. В общем, после нашего предпоследнего выступления в клубе подошел один человек, иностранец, представился владельцем какого-то там радио и попросил песню для ротации.
– Шито белыми нитками.
– Но, однако же, на наших ребят это произвело впечатление: человеку сделали диск с копией просимой песни и – вуаля! Дальше ты знаешь.
Разговор прервало громкое пение. Вздрогнув от неожиданности, я резко оглянулась и увидела остановившегося в метре от нашего столика старика Пако. Развернувшись к проезжей части лицом, дед что-то высоко голосил, пронзительно. Его песня, увы, была неразборчивой, но старика это не смущало. Неартистично, будто плети, свесив обе руки по бокам, Пако компенсировал отсутствие жестов энергичными встряхиваниями головой – каждый раз перед тем, как взять высокую ноту. Одет старичок был в растянутую, хоть и чистую майку, выпущенную поверх наглаженных костюмных брюк, а на ногах красовались кроссовки. Где он нашел себе такого оригинального стилиста?
– О, это наш Пако! Знакома с ним?
– Уже довелось встречаться, – сказала я, пряча улыбку за поднесенной к губам чашкой с кофе. – Хорошо поет! Возьми его к себе в группу. Хотя бы в качестве бэк-вокалиста.
– Боюсь, такой голосистый бэк-вокалист забьет основной вокал, – рассмеялся Рауль. – Но я подумаю над твоим предложением. С Пако группа наконец-то получит желаемую популярность. Его в поселке любят и уважают, угощают кофе и бутербродами. Он безобидный, хоть и немного не в себе. Старость!
– Сколько ему лет?
– Да много! Даже предположить страшно. Знаю, что он работал на фабрике еще в довоенные времена. Начал свой трудовой путь мальчишкой. То ли тринадцати, то ли четырнадцати лет.
– Выходит, он мог знать Ану Марию?
– И не только знать, – подмигнул Рауль. – По слухам, даже в нее влюбился. Правда, девушка была старше него и уже замужем. Так что первая любовь Пако прошла без взаимности.
– Как жаль! Симпатичный старичок! Думаю, и мальчишкой он был не менее забавным.
– А я, наоборот, представляю его застенчивым и серьезным парнем.
Пока мы делали предложения, Пако закончил выступление, поклонился проезжающим машинам и, повернувшись к нам, вдруг вытянул трясущуюся руку в мою сторону и закричал:
– Анна! Берегись, Анна, он сговорился с черным человеком! Я видел! Уходи, Анна! Иди к мужу и никогда не приходи сюда. Фабрика – не для таких нежных девочек, как ты.
И, резко замолчав, повернулся и зашаркал прочь. Если сказать, что от его слов мне стало не по себе, – значит ничего не сказать. Пако говорил про черного человека – что он имел в виду? В свете своей паранойи и ночных кошмаров мне показалось, что он имел в виду существо из моих видений. И Анной меня назвал…
– Испугалась? – блеснул улыбкой Рауль и, протянув руку, коснулся моих пальцев. В место соприкосновения будто воткнулись тысячи мелких иголочек – не больно, но сладко.
– Если честно, да. Откуда он знает, как меня зовут?
– Думаю, Пако обращался не к тебе. Разве забыла, что он был влюблен в эту самую Ану Марию. Видимо, принял тебя за нее.
– Но он говорил еще о черном человеке…
– А это одна из басен Пако! Думаю, воображаемый им персонаж.
– Мне бы хотелось пообщаться с Пако.
– Сомневаюсь, что из этой затеи что-то получится, – вздохнул Рауль. – Пако давно живет в своем мире, вытащить из которого его очень и очень затруднительно. Не теряй время, Анна. Вряд ли он тебе чем-то поможет.
Я ничего не ответила. На самом деле сейчас мне не хотелось думать ни о персонажах прошлого, ни о фабрике, ни о тем более загадочном черном человеке. Мне хотелось просто быть рядом с Раулем, болтать с ним на любые темы. И желать, чтобы эти моменты длились как можно дольше. Но Рауль сам все испортил:
– Анна, извини, но мне пора ехать. Встреча.
Он не стал уточнять, но я поняла, что «встреча» – это свидание с девушкой. Я постаралась «выдержать лицо», так, чтобы скрыть истинные чувства. Улыбнувшись – может быть, чуть-чуть натянуто, как можно беспечнее ответила:
– Да, да, конечно! А я собиралась зайти в библиотеку, пока она не закрылась! Воспользуюсь компьютером, чтобы проверить почту.
План этот возник спонтанно, в качестве отговорки. Но когда мы попрощались с Раулем и он уехал на мотоцикле, я действительно отправилась в библиотеку.
Мне хотелось отыскать какие-нибудь сведения о Санроке и черном человеке, упомянутом Пако. В то, что это был просто «персонаж его воображения», я не особо верила. Должны же быть какие-то предпосылки, не просто так Пако его выдумал. Может, одна из местных легенд?
Но как я ни искала – вначале в Интернете, потом – в книгах, ничего обнаружить не удавалось. Я набивала в поисковике «черный человек» и попадала на различные ресурсы. Один раз вышла на форум, на котором люди делились тем, что их посещает подобное видение. То ли дьявольский слуга, то ли образ, возникший в результате чьей-то магии. Но ничего относящегося к испанским (и даже каталонским!) легендам я не нашла. Похоже, такого персонажа не существовало. Я пролистала уйму книг по истории Испании и Каталонии (даже честно пыталась читать по-каталонски, не все, конечно, понимая). Бесполезно. Видимо, Рауль оказался прав, и черный человек возник лишь в воображении Пако.
Мне повезло, когда я уже не надеялась. Случайно. И хотя информация была очень скудной и носила справочный характер, она мне помогла.
В руки попался маленький путеводитель по поселку и его окрестностям, выполненный в виде малоприметной брошюрки. Подозреваю, напечатали его небольшим тиражом в какой-нибудь местной типографии и использовали в качестве бесплатного рекламного материала.
В этом путеводителе говорилось, что название поселку Санрок – «святая скала» – предположительно, дала возвышающаяся неподалеку скала странной формы. Известно, что это место считалось в древности святым. Есть поверье, что скала на самом деле являлась одним из окаменевших божеств. К двухголовому идолу, одна из голов которого олицетворяла радушие, другая – гнев, приходили с мольбами об урожае и прибыли.
– Ясно, один из богов плодородия или что-то в этом роде, – пробормотала я себе под нос, рассматривая напечатанную фотографию.
Далее легенда повествовала о том, что взамен просящие сулили идолу лучшую часть своего урожая. И выполняли обещание, принося к подножию скалы дары. Божество было прожорливым, и самым важным считалось «насытить» «злую» голову. Если не отблагодарить идола, он, прогневавшись, посылал «слугу» – черный смерч, который уничтожал и весь урожай и постройки, губил скот и людей. Иногда вместо ветра являлся темный человек. Человек-тень. Кто-то предполагал, что в эту фигуру обращался ветер, и в любой момент «человек» вновь становился смертоносным смерчем. Кто-то считал, что это и было само божество, превращавшееся из камня в подвижную тень, дабы обойти свои владения. Говорилось также, что человек-тень привязан к месту, а именно: к скале.