– Длительный отпуск, – повторила я, – да уж, не всем так повезет.
Было обеденное время, но мне совершенно не хотелось есть. Выйдя из подъезда, я устроилась на лавочке возле песочницы, в которой копошились малыши, и пригорюнилась. Алена поспешила скрыться, сильно сомневаюсь, что Косорукова двинула за рубеж. Она сейчас прячется у подруги или родственницы, смылась в Подмосковье, которое по площади сравнимо с большой европейской страной. Поди найди Косорукову в какой-нибудь деревеньке. Значит, мои рассуждения верны. Алена замыслила меня убить, это она упорно подсылала ко мне убийц. Что я ей сделала? Будучи Виолой Таракановой, я никогда не пересекалась с Аленой. Да и внешность моя сильно изменена, от прежней писательницы остались одни глаза. Похоже, Косорукова успела меня возненавидеть за тот короткий срок, что мы сидели в одном кабинете. Нет, глагол «сидеть» тут не подходит. Сотрудницы фирмы пересекались исключительно по утрам, получали очередное задание и расходились по магазинам, прачечным, химчисткам, кафе, ресторанам. Вечером мы могли и не столкнуться, потому что возвращались, только выполнив поручение. Иногда хватало часа, чтобы заказчик получил исчерпывающую информацию, но очень часто клиент желал проверить на вшивость сотрудников многих отделов. Хорошо помню, как мне за одну смену пришлось объехать десять аптек и везде с серьезным видом требовать:
– Дайте микстуру из слюны серого зайца.
Два провизора с воплями выгнали меня прочь, третий хотел вызвать психиатрическую перевозку, остальные просто крутили пальцем у виска и бормотали:
– В сумасшедшем доме сегодня каникулы.
И лишь симпатичная блондиночка с бейджиком «Елена» молча сходила в подсобное помещение, принесла пузырек с прозрачным содержимым и сказала:
– Пожалуйста, с вас десять копеек.
Я на секунду растерялась, но потом попросила таблетки от плоскостопия. Елена снова не продемонстрировала агрессии.
– Могу посоветовать специальные стельки.
– Хочу пилюли! – уперлась я.
– Зачем вам гробить печень? – попыталась урезонить придурковатую тетку провизор.
Но я стояла на своем.
– Мне врач прописал! Сказал, пилюли еще натоптыши с пяток уберут, избавят лодыжки от кривизны.
– С доктором спорить не стоит, – кивнула Елена, снова исчезла за белой дверью и вернулась назад с коробочкой, на которой была отпечатанная на принтере наклейка «От плоскостопия». – Пожалуйста, – улыбнулась Елена, – еще десять копеек.
Я открыла упаковку, увидела в ней штук двадцать желтых круглых таблеток, издающих характерный, обожаемый кошками всего мира запах, и поняла, что больше не хочу издеваться над доброй девушкой, которая в отличие от своих коллег не стала грубить умалишенной…
Наше общение с Косоруковой было поверхностным, мы болтали о ерунде, никогда не конфликтовали. Почему Алена хочет меня убить? Может, Косорукова душевнобольная?
Мои размышления прервал тихий голос.
– Миша, не мешай тете.
Я вернулась к окружающей действительности, увидела толстощекого бутуза, который тянул ручонку к моей сумке, и сказала:
– Ничего, я просто отдыхаю.
Мама мальчика, слишком полная для своего возраста блондинка, сидела на другом конце скамейки и сосредоточенно качала коляску, в которой спал крошечный младенец.
– Миша, отойди! – приказала родительница.
Мальчик с визгом отскочил от лавочки. Из коляски без задержки полетело недовольное кряхтение.
– Опять Лизу разбудил, – вздохнула женщина, – такой противный стал, чуть ему что скажешь, сразу кричит: «Неть» и делает по-своему.
– Самоутверждается как мужчина, – улыбнулась я.
– С ума сойти, как с двумя детьми трудно, – пожаловалась мамаша. – Думала, Миша уже большой, понятливый, три года ему исполнилось. А он безобразничает, не слушается.
– Отнимите у него скорей ведерко, – воскликнула я.
Мать оглянулась и успела выхватить у шалуна пластмассовую емкость, полную песка, которую «большой, понятливый» собрался опрокинуть в коляску на задремавшего младенца.
– Ах ты маленький монстр! – разозлилась родительница и шлепнула неслуха.
Миша не заревел, он отошел чуть в сторону, встал около меня и громко сказал:
– Катя кака!
– Нет, вы слышали! – покраснела женщина. – Почему он меня не мамой зовет, а Катей?
Я пожала плечами. Миша копирует отца или бабушку, которые обращаются к ней по имени, ничего странного, на мой взгляд, надо сердиться на слово «кака».
– А-а-а! – заорал Миша.
Маленькая Лиза снова захныкала, я погрозила хулигану пальцем.
– Ты нехорошо себя ведешь. Лучше помоги маме, покачай коляску с сестричкой.
Миша прищурился, быстрым движением схватил мою сумку, перевернул ее, тряхнул, швырнул на асфальт и удрал за дерево.
– Ой! Простите, пожалуйста, – запричитала Катя. – Сейчас вещи соберу!
Я попыталась остановить удрученную мамашу.
– Не волнуйтесь, внутри нет ничего бьющегося.
Катя присела на корточки.
– Выдеру парня со всей строгостью! Он мне надоел!
– Всего за три года? – улыбнулась я. – Мальчик просто очень активный, отдайте его в хоккей, футбол, будет дома тихий.
– Ключи, расческа, – бормотала Екатерина. – Ох! Мобильный. Если он сломался, я повешусь! Проверьте, работает?
Я нажала на зеленую кнопочку.
– Гудит!
– Фу! – выдохнула Катя. – У нас с деньгами плохо, новый сотовый затруднительно покупать. Я с детьми сижу, у мужа зарплата маленькая, он сейчас на вторую работу устроился, уходит из дома в шесть, возвращается к полуночи, ни выходных, ни праздников. Злой стал, орет на меня, придирается по любому поводу. Ужасная жизнь у нас пошла, а как хорошо все начиналось! Когда Миша родился, мы много времени проводили вместе, а теперь семья распадается. Почему? Я специально Лизу родила, чтобы отношения цементировать, вон, в журналах пишут: дети – залог счастливого брака.
Ну и что ответить Екатерине? Читай статьи в глянце, но думай своим умом? Не следует рожать второго малыша, если в семье маленький или нестабильный доход? Лучше подождать, пока материальное положение окрепнет, или вовсе остановиться на одном наследнике? Ребенок – затратное удовольствие, дети обходятся родителям все дороже и дороже в прямом смысле этого слова. Ребенка нужно кормить, одевать, учить. Долго ли сохранит любовь к жене муж, который пашет, как негр на плантации, без сна и отдыха? В конце концов он подумает:
– На фига козе баян?
И решит пожить один, в тишине и покое.
– Вот и ваша любовь лопнула, да? – вдруг спросила Катя.
Я испугалась, на секунду мне показалось, что блондинка знакома с Юрием Шумаковым, поэтому излишне резко спросила: