Барон взглянул на меня острым как шило взглядом.
– Полагаете, таких много?
– Немало, – ответил я. – Очень даже немало. Все знатные семьи Сен-Мари все-таки уязвлены правлением пришельцев. И хотя мы открыли для них северные королевства по ту сторону Великого Хребта, хотя начинаем протаптывать дорогу в океан… для рыцарства личная выгода не есть главное.
Он поморщился.
– Но третья сила… гм… вообще не сила.
– Кейдан? – переспросил я. – На его стороне только легитимность, а этого маловато, потому Его Величеству можно даже чуточку помочь… но незаметно. Чтобы он отставал в предвыборной гонке не так уж явно. Основная борьба должна развернуться между партией герцога Готфрида и партией этого наглого выскочки из-за Хребта.
– А если партия этого наглого, – сказал барон с язвительной осторожностью, – даже пренаглого, как бы я сказал, чтоб оказаться ближе к правде, победит?
Я пожал плечами.
– У меня еще есть возможность отказаться от трона в пользу родителя, но, думаю, до этого не дойдет. Герцог Готфрид должен получить трон не благодаря моей милости, а потому, что так потребовало большинство.
Барон рассматривал меня с откровенной иронией.
– Знаете, сэр Ричард, а ведь кто-то на моем месте решил бы, что проявляете редкостное благородство!
– В самом деле?
– Ну да, как же, отказываетесь от трона…
– А что не так?
Он криво улыбнулся.
– Во-первых, у вас будет та же свобода рук, что и раньше, но ответственность можно валить на короля, а вы как бы мимо шли, ничего не ломали, никого не насиловали. К тому же вам не терпится поскорее настроить кораблей и двинуться во главе эскадры… на острова? Или дальше?
– Барон, – сказал я с предостережением в голосе, – не залетайте так далеко вперед. А то я решу, что вы не крупный государственный деятель, а утопист-мечтатель. Сейчас мы здесь, на континенте, и все еще разгребаем дерьмо. Вон Куно это видит и потому всегда такой печальный, а ладони трет о штаны.
Куно вздрогнул, улыбнулся почти застенчиво.
– Ваша светлость, у меня меньше вашей юной мощи, потому больше вижу трудностей на пути. Ужасаюсь, но… верю, что наглые, как вы говорите, проломят любые стены…
– Это барон Альбрехт говорит про наглых, – уточнил я. – Но мы-то знаем, что я мудер и предусмотрителен… в ряде случаев.
Сегодня сэр Жерар вошел вроде бы невозмутимый, как и всегда, но я чувствую, когда он благоволит к посетителям, а когда сам вышвыривал бы их в окна, если бы рыцарская архитектура позволяла такие вполне понятные действия.
Сейчас он появился с таким видом, словно ко мне просится на прием аббат монастыря прокаженных с толпой таких же монахов.
– Ну? – спросил я с интересом.
Он буркнул:
– Какие-то лавочники. Я бы их в шею, но уверяют, что с вами знакомы. Если врут, можно их повесить?
– Конечно, – согласился я. – Но сперва проверим… Пусть войдут.
Он вышел, а когда дверь распахнулась снова, в кабинет шагнул мастер Пауэр, мастер Лоренс Агендер, еще несколько глав гильдий. Все в настолько дорогих шелках, что не всякий знатный лорд может себе такое позволить, на груди каждого скромно позвякивают массивные золотые цепи с драгоценными камнями, что говорит об их ранге. Все тарасконцы, это с ними я некогда замышлял переворот в городе.
Они склонились в поклоне, я поднялся из-за стола и сказал весело:
– Заходите и располагайтесь, дорогие друзья! Мы давно знакомы, так что можем без церемоний и прелюдий. Что привело вас ко мне?
Они рассаживались очень осторожно, хоть и с достоинством, которого вроде бы не ждешь от людей простого звания, но достаток и уважение подчиненных постепенно заставляют распрямлять спину и смотреть гордо.
Первым заговорил старейшина гильдии оружейников, массивный и крупный, похожий на грубо отесанный валун, лицо суровое и в шрамах, весь настолько кряжист и жилист, что за ювелира его точно никто не примет.
– Нам повезло, – произнес он почтительно, – как редко кому. Вы были выбраны нашим бургграфом, уже тогда доказав, что вы настоящий правитель, который заботится о людях.
– Хорошее было время, – согласился я. – У меня не было такого груза, как все королевство.
Голос мой звучал нетерпеливо, а намек ясен: не было груза, и времени было побольше, и оружейник все понял, скомкал рвущиеся наверх воспоминания и сказал деловито:
– Ваша светлость, вы начали строить флот…
Он умолк, подбирая слова, я пришел на помощь:
– Думаю, вы его рассмотрели хорошо, все-таки это под стенами Тараскона.
Он позволил себе легкую улыбку.
– Ваша светлость, весь город ходит смотреть и ахать! Как на праздник какой прут. Иногда столько народу толпится, что плотники ругаются, работать им мешают.
– Так и задумано, – сказал я гордо. – Пусть проникаются идеями нового мира, весьма дерзкого и амбициозного. Как вам сами корабли?
Он проговорил осторожно:
– О них с утра до вечера судачит весь город.
Я отмахнулся:
– Не скромничайте, о них говорит все королевство. И даже за его пределами, уверяю вас. Итак?
Он вздохнул и сказал решительно, словно прыгал в холодную воду с высокого берега:
– Мы посоветовались и решили, что дело это хоть и очень рисковое, но обещает быть прибыльным…
Он сделал паузу и посмотрел на меня испытующе. Все остальные вовсе не спускают с меня глаз, но хранят молчание и даже не двигаются.
– Не прибыльное, а суперприбыльное, – уточнил я. – Кроме архипелага, который нам уже известен, в океане множество неоткрытых стран и земель. Уж молчу, что можно вести выгодный торг с расположенным рядом королевством Вестготия… Но это так, мелкое уточнение. Я слушаю вас.
Он сказал несколько напряженным голосом:
– У нас появились некие мысли и предложения… Но о них лучше расскажет мастер Пауэр, если позволите.
– Почему нет? – ответил я. – О мудрости мастера Пауэра я самого высокого мнения. Слушаю вас, мастер Пауэр!
Мастер Пауэр поднялся, отвесил неуклюжий поклон.
– Ваша светлость, нам хотелось бы принять участие в вашем начинании, что принесет вам славу… а нам может принести прибыль.
Я сказал довольным голосом:
– Инвестиции?.. Хорошее дело, а то я совсем опустошил бюджет. В какой форме хотите принять участие? И в какой форме готовы?
Он сказал осторожно:
– Чтобы меньше было возможностей для споров и взаимных обвинений, как это всегда бывает потом… мы хотели бы строить один-два корабля собственными силами. И сами, понятно, решать, какие товары и сколько возьмем на борт.