– Что ты задумал?
Я сказал медленно:
– Вот прямо сейчас… у меня возникла идея, что архиепископом Сен-Мари и всего региона, где тверда моя власть… я потребую назначить… отца Дитриха! И путь Ватикан посмеет возразить, что это не самый достойный из всех, кого можно предложить на столь высокий пост!
В королевский сад я влетел на скорости, изображая человека очень спешащего и занятого, соскочил на землю прямо на ходу, бросил повод слугам, а сам так же бегом ринулся в деловую часть дворца.
Сэр Жерар вышел навстречу, поклонился чуть ниже обычного.
– Ваша светлость, – сказал он торжественно, – по вашему лицу видно, что вернулись с победой! Потому поздравляю вас, дорогой наш ландесфюрст…
Я кивнул, прошел было мимо, но в ухо что-то запало, я развернулся и посмотрел на него в упор.
– Ландесфюрст?
Он улыбался во весь рот, довольный и торжествующий.
– Ваша светлость, в ваше отсутствие лорды Сен-Мари, чтобы показать, что помимо власти императора, как и власти папы, есть и другая власть, власть гордых и отважных сынов этого королевства, которым никто не указ…
Я буркнул:
– Ну да, только этим надо не гордиться, а стыдиться.
Он сказал невозмутимо:
– Они гордятся, что следуют за тем, кого сами считают лучшим и достойнейшим! Потому в пику императору они на общем собрании лордов королевства дали вам титул ландесфюрста.
Я посмотрел на него с подозрением.
– Вам самому смешно?
Он сделал большие глаза, даже отшатнулся.
– Ваша светлость! Это же величайшая честь!.. Здесь ландесфюрстов отродясь не было!
Я переспросил:
– Точно?.. Ну-ну, тогда ладно. Только смотрите, не ландесфюрствуйте при гостях или на приемах, а то самого ландесфюрстну. Я предпочитаю скромно и со вкусом – Ричард Завоеватель. Правда, я недавно услышал еще пару прозвищ… гм… Хорошо, идите начинайте трудиться. Кот вернулся, мыши на столе больше не пляшут!
Он исчез, я подошел к столу и попытался вспомнить, чем занимался до того, как меня понесло в Ундерленды. Здесь важна последовательность, она позволяет соседним государям считать меня предсказуемым.
В политике, как и в торговле, необходимо иметь доброе имя. Ни в той, ни в другой обманывать много раз невозможно.
Сэр Жерар вошел, сказал громко, как дворецкий:
– Мастер Гианус к его светлости!..
Я повернулся, весьма удивленный, в комнату вошел и скромно остановился невысокий плотный человек с румяным лицом, шляпа в руке, только глаза странно не соответствуют, слишком уж в них много всего увиденного и пережитого, что ли.
– Слушаю, – сказал я настороженно, – вроде бы я вас не вызывал.
Он чуть поклонился, лицо дрогнуло в улыбке и снова стало прежним.
– Ваша светлость, мы использовали свое влияние, уж простите, чтобы явиться лично к вам и доложить, что заказанное вами оформление вашего кабинета изготовлено и доставлено. Осталось только установить…
– Что за… – начал я ошеломленно, потом посмотрел на мастера Гиунуса внимательнее, хлопнул себя по лбу. – Ах да, вы от ученого аббата Дитера?..
– Абсолютно точно, – сказал он. – Мы из монастыря блаженного Агнозия.
– Я не ждал, – сказал я, – что вы так быстро. Хорошо, действуйте!
– Можно заносить, ваша светлость?
– Тащите, – сказал я. – Людей послать, чтобы помогли?
Он помотал головой:
– Не стоит, у нас весьма деликатные… гм… гобелены. Как вы и заказывали.
– Да-да, – сказал я громко, вдруг да кто-то слышит, – я хочу отделать кабинет по своему вкусу, чтобы все знали, отныне я здесь хозяин, а не Кейдан!.. Так что приступайте, ни у кого разрешения не спрашивайте. Можете даже стены ломать, если что.
Он сказал тихо:
– В двух местах придется немножко… подолбить, ваша светлость.
– Не мое, – ответил я, – не жалко. Это вот теперь, когда установите, будет мое…
Они принялись за работу, а я подумал, что вообще-то по ту сторону хребта в глубинах обитает Дух Огня, так называю, хотя какой он дух, однако даже в Армландию он пробивается из северных земель с трудом и только на большой глубине. За Большой Хребет не может, а из пещер выкарабкиваться наверх бывает так же трудно и долго, как если бы я промчался поверху на Зайчике.
Так что да, пусть лучше эти установки. Хоть понятнее…
Когда они закончили и ушли, я вызвал сэра Жерара, взглянул на него с подчеркнутым подозрением.
– Уже всех оповестили?
– О чем?
– Что я прибыл?
Он помотал головой:
– Нет, ваша светлость. Вдруг да вам сперва восхочется отдохнуть, ванну, женщин…
Я нахмурился.
– Все шуточки у вас… В общем, пока никаких приемов, торжеств, ясно? Скажете, сеньор привез ворох новой информации, сейчас обрабатывает и никого не принимает.
– А на самом деле?
Я рыкнул:
– И на самом деле никого не принимаю!.. Все, идите и попробуйте поработать для разнообразия.
Он ушел, а я с трепетом в груди уставился на узор на ковре. Сердце стучит трусливо, а в животе образовалась глыба льда. Вот туда, в центр этих лучей, я должен встать, чтобы переместиться в кабинет Гиллеберда, что уже не его кабинет, а тоже мой. И хотя оба давно мои, но все равно чувствую себя чуть ли не вором, хотя, конечно, морда кирпичом и нос кверху, никто моей неуверенности видеть не должен.
Мелькнула мысль насчет арбогастра и Адского Пса, они ж не просто Зайчик и Бобик, уже почти мои родственники… Хорошо бы перемещаться с ними, но вряд ли у магов хватит на такое мощности.
Ладно, проблемы буду решать по мере поступления.
Ноги мои отяжелели, но я заставил их переместить испуганное тело в центр многолучевой звезды.
– Пуск…
Страшный холод пронзил Вселенную, ледяные сосульки пробили грудь и вонзились в сердце. Легкие наполнились тяжелым прессованным снегом, я ощутил, что умираю, эти сволочи поймали меня в ловушку…
…и мгновенный жар заполнил от ушей и до пят. Я пошатнулся, сделал шаг и едва не упал. Перед глазами поплыло, но это… кабинет Гиллеберда! Мой кабинет в Савуази, стольном городе королевства Турнедо…
Сердце колотится с бешеной скоростью, но воздух чист и прохладен, нет ни жара, ни холода, все было в ощущениях, хотя теперь понимаю, почему Гиллеберду не советовали такой способ перемещения.
За дверью, в коридоре, негромко и буднично переговариваются низкие мужские голоса – я узнал по говору часовых из горных областей Турнедо.