В закрытой долине жара не спадала — все так же пекло горячее осеннее солнце. Депо чувствовал сонливость, и временами его веки смыкались.
Он постарался сосредоточить внимание на строениях фермы. Если верить последним донесениям, то Хельстром должен быть где-то там, за стенами этих зданий. Однако ничто не подтверждало его присутствия.
Так почему же Мерривейл восхищается Хельстромом?
Резкий хлопок сбил сонливость с Депо. Он заметил движение у дальнего левого угла сарая-студии. Это была тележка на колесах.
Довольно странное средство передвижения — ему вспомнились стародавние вокзальные тележки для перевозки багажа — на больших колесах со спицами и с высокими бортами. Откуда-то изнутри здания пронзительный голос выкрикнул команду, но Депо не смог разобрать слов. Что-то вроде «погрузить». Смысл приказа оставался неясным.
Из сарая вышла молодая женщина и встала перед тележкой; Депо показалось, что она была обнаженной, но в бинокль он увидел шорты телесного цвета. Однако на ней не было ни лифчика, ни блузки, ноги были обуты в сандалии.
Сильное увеличение позволило Депо разглядеть подробности, когда девушка опускала рулевую перекладину, поднятую вертикально впереди тележки. У нее были упругие груди с темными сосками. Он так увлекся, что едва не пропустил приближение еще одной молодой женщины, одетой так же, а заметил лишь тогда, когда в поле его зрения появилась третья рука. Эти женщины могли сойти за сестер, но не подходили под описания женщин-акционеров из корпорации Хельстрома: волосы у них были светло-желтые.
Молодые женщины взялись за перекладину и потащили тележку к северным воротам. Они двигались быстро и нетерпеливо, что удивило Депо, ведь ящик так долго валялся за воротами. Иной причины появления тележки он не видел: ясно было, что они собирались забрать ящик. Так что же внутри этой проклятой штуковины? И почему девушки почти голые? Он вспомнил, как напрягались посыльные, двигая ящик, и подумал, а как же эти молодки поставят такую тяжесть на тележку? Конечно, к ним на помощь должны прийти другие, решил он.
С возрастающим удивлением он наблюдал, как женщины открывают ворота и разворачивают тележку, чтобы опустить борт и поставить ящик на дно. Ящик они подняли с удивительной легкостью, затратив намного меньше времени, чем понадобилось мужчинам, которые привезли его сюда. Потом закрыли борт и вернулись к сараю с той же быстротой и решительностью, как и по пути к воротам. Гораздо быстрее, чем он ожидал, они добежали до сарая и скрылись из виду. И снова раздался хлопок. Закрылась дверь?
Депо прикинул, что вся операция заняла не более пяти минут.
Поразительно! Настоящие амазонки! Хотя на первый взгляд они казались всего лишь хорошо развитыми, пышущими здоровьем молодыми женщинами. Не является ли Хельстромовская ферма убежищем для помешанных на здоровье? На подобную мысль наводил их цветущий вид. Депо отбросил такое предположение. Слишком уж по-деловому они забрали и увезли ящик. Эти женщины не были фанатками-культуристками. Скорее уж, они походили на рабочих, которые знали свое дело настолько хорошо, что обходились без слов и лишних движений. Но почему такую работу выполняют женщины?
Еще одно упущение в отчете, и нет ответа на вопрос!
Депо бросил взгляд на часы: до захода солнца осталось меньше получаса. Долина и Ферма снова погрузились в ничем не нарушаемую тишину. После всплеска энергии двух женщин местность казалась еще более пустынной.
— Так что же, черт возьми, в этом ящике?
Лучи низкого солнца заливали верхушку гребня холма слева от него, погружая долину в тень, но от золотистой травы и листьев на противоположном склоне холма отражался свет. Депо знал, что хорошо замаскировался под темными кустами, но долина и вся местность обрели оттенок зловещего спокойствия. Глубоко вздохнув, он решил не менять своего решения дождаться темноты, прежде чем уходить отсюда. Долина и все вокруг него было пропитано атмосферой западни. Он пополз обратно, дальше в тень, и осмотрел открытое пространство, которое ему предстоит пересечь. Низкие лучи окрасили поле в золотисто-рыжий цвет. И этот же свет четкой тенью выделял след в помятой им траве.
«Какой же я дурак, что выбрал этот путь! — подумал он мрачно. — А в чем же состояла ошибка Портера?»
Его охватило чувство изнеможения. Неожиданная сила этих полуголых молодых женщин, непрерывное раздражающее гудение из сарая-студии, невысказанные вслух предупреждения на инструктаже Мерривейла, пустынная долина на фоне движения коров в отдалении (почему они находятся так далеко?) — все твердило ему: нужно дождаться наступления темноты. Он лежал почти час, наблюдая и борясь с предчувствиями.
День угасал. У края горизонта, на западе, пурпурный закат казался еще ярче на фоне оранжевого неба. Склоны долины погружались в сумерки, и трудно было понять, на самом ли деле он различал детали или же просто воскрешал их по памяти. Ни на Ферме, ни в сарае света не зажигали. Видимость упала почти до нуля, но когда Депо выполз из кустов, то на севере различил звезды и слабый свет. «Там Фостервилль, — понял он. — А на Ферме до сих пор ни единого пятна света».
Депо провел руками вокруг себя, убедился, что выбрался из кустов, и лишь тогда встал на ноги. Спина заныла от боли. Депо полез в рюкзак, достал сандвич, завернутый в бумагу, развернул и впился зубами, глядя по сторонам, чтобы восстановить ориентировку. Ему помогло сияние Фостервилля. Сандвич подкрепил его. Сделав долгий глоток воды, он собрался двинуться в обратный путь.
Однако чувство опасности не проходило.
Умом он понимал нелогичность страха, но Депо привык доверять своим чувствам. Опасностью пропахло все, что он узнал, увидел, услышал, точнее — не узнал, не увидел и не услышал. Все внутри него кричало: опасность!
«Убирайся, черт возьми, отсюда!» — сказал он самому себе.
Депо повернул браслет часов и посмотрел на светящийся циферблат с компасом, установил нужное направление и двинулся через поле. Когда он вышел из-под деревьев, видимость немного улучшилась. Он двигался по длинному склону, поросшему сухой травой.
Земля под травой была неровной. Он часто спотыкался, взбивая пыль, и несколько раз даже останавливался, чтобы не чихнуть. Собственное движение по траве в этой ночной тишине казалось ему неестественно громким, но появился слабый ветерок, вздохи которого среди деревьев впереди Карлос слышал, когда останавливался. Замедлив шаг, он попытался использовать сходство между этими звуками. Сухие травинки, попавшие за ворот, царапали кожу, вдобавок его раздражало медленное движение. Депо обнаружил, что неосознанно ускоряет шаг. Что-то внутри него кричало: «торопись!».
Ориентироваться ему помогали светящийся циферблат компаса и сияющий небосвод. Он различал стволы встречающихся на пути деревьев и легко обходил их. Впереди вырисовывалась темная линия крупных дубов, тут он однажды уже прошел. Там должна проходить тропа животных. Он рассчитывал выйти на нее до того, как двинуться по твердой поверхности, на которой не росла трава. Нагнувшись, Депо ощупал почву, и пальцы наткнулись на почти стертые следы копыт в засохшей грязи. Давно уже ни один олень не проходил тут. Это были старые следы, он их заметил еще утром, и сейчас они лишь дополнили картину общего впечатления от долины: все живое словно старалось держаться подальше от нее.