— Вы должны отдыхать, только когда объявляют общий перерыв, — сказал вожак Корнелии. — Но я разговариваю не с тобой, а со смуглой девчонкой. Почему ты не работаешь, как остальные?
— Я?! — возмутилась Тарани. — Но я работаю! — У нее и так едва кровь из-под ногтей не шла.
— Нет. Остальные поднимают блоки с помощью своей магии, а ты нет. Почему это?
Он был прав. Все утро перед изумленными взорами всадников и рабочих Корнелия заставляла Землю извергать из себя уже обтесанные каменные блоки. Хай Лин своей силой Воздуха поднимала их на высоту, а Ирма с помощью магии Воды устанавливала их на нужное место.
— Что-то вроде гидравлического подъемного крана, — приговаривала Ирма с усмешкой.
Но Тарани не могла придумать, как заставить камни подниматься, используя Огонь. Поэтому она тянула веревки и ворочала длинными рычагами, как обычные рабочие.
— Я не могу, — сказала она. — Моя магия для этого не приспособлена.
Кажется, полководец ей не поверил.
— Ты владеешь волшебством, — упрямо заявил он. — Мне передавали мои всадники. Но ты отказываешься его применять.
— Я не отказываюсь! Просто…
Он подцепил ее когтем за плечо.
— Иди-ка сюда. Пойдем со мной.
— Но…
Не обращая внимания на ее протесты, Когтерукий поволок ее к южной стене башни. Оказавшись на месте, он ткнул пальцем в огромный каменный блок.
— Подними его, — приказал вожак.
— Не могу! Я же говорю вам, моя магия…
— Смотри на меня, маленькая волшебница. Смотри внимательно.
Он схватился за один конец строительного блока и напрягся. Мышцы его вздулись буграми, под кожей четко проступили вены. Башмаки Когтерукого глубоко ушли в полузамерзшую землю, но один конец камня все-таки приподнялся, покачнулся, подался вперед и встал, прислоненный к незаконченной стене.
— Я не слабак, — сказал он. — Ты ведь не хочешь, чтобы я стал твоим врагом? Я в последний раз тебя предупреждаю — ради тебя же самой и твоей больной подружки.
Сердце Тарани перевернулось в груди. Как же убедить его? Как вообще втолковать ему хоть что-то, если он не желал ее выслушать?
— А теперь ты подними его.
Тарани посмотрела на камень. На вид он весил не меньше полутонны. Она могла нагреть его или даже оплавить, если бы ее силы оставались на обычном уровне и не были истощены временной ловушкой и тревогой за Вилл. Но поднять его было невозможно.
— Она правда не может этого сделать.
Когтерукий крутанулся на месте, чтобы взглянуть, кто же осмелился им помешать.
Это был Муравьишка. Тарани не видела его с самого завтрака, если не считать мимолетных взглядов на запруженной народом строительной площадке. Он крутился возле всадников, помогал им запрягать мамонтов в тяжелые сани, нагруженные камнями. А сейчас появился здесь, словно по волшебству. Или, может, он просто ходил по пятам за своим кумиром?
— Не лезь в это дело, сынок, — буркнул Когтерукий без злобы в голосе. Должно быть, нескрываемое восхищение Муравьишки смягчило его сердце.
— Господин, она действительно не может. Ее магия — это Огонь. Если понадобится, она с легкостью разведет для вас костер. Но она не может поднимать камни по вашему приказу.
Кажется, на этот раз Когтерукий прислушался к тому, что ему говорят.
— Это правда? — спросил он у чародейки.
Тарани кивнула.
— Да, моя Стихия — Огонь.
— Покажи мне.
"Ну, он сам напросился", — подумала Тарани. И послала огненный шар размером с грейпфрут прямо ему в нос. Он ошарашенно отпрянул в сторону и потом еще долго смотрел на танцующие в воздухе огоньки пламени.
— Это великая сила, — вынужден был признать он.
— Я… думаю, я могла бы растапливать снег, — предложила Тарани. Она казнила себя за то, что не додумалась до этого раньше. — Это будет быстрее, чем расчищать площадку вручную. И еще я могу удалить лед и сделать землю мягче — в тех местах, где будут копать ямы для фундамента.
Полководец медленно кивнул, удовлетворенный тем, что девочка не противится его воле.
— Займись этим, волшебница. Я хочу, чтобы эта башня была построена. И не через годы или месяцы, а сейчас.
Он развернулся и зашагал прочь. Муравьишка смотрел на его высокую фигуру, потом перевел взгляд на каменный блок, словно пьяница, привалившийся к стене.
— Он поднял такую глыбу голыми руками! — воскликнул мальчик.
— Да.
— Он действительно самый сильный человек из всех когда-либо живших.
— Похоже на то, — односложно отвечала Тарани.
— Но Хромоногая осталась без еды вчера и сегодня утром, а она ведь старенькая. Это неправильно.
— Совершенно с тобой согласна.
Муравьишка посмотрел девочке в глаза, на лице его отражались сомнения.
— Тарани, я не понимаю, почему он так поступает? Почему он заставляет ее голодать? Она пожилая женщина и может от этого заболеть.
— По-моему, он ее боится.
— Боится?! — изумился мальчик. — Но… но… она же всего лишь… Я хотел сказать — она старая и слабая, намного слабее его!
— Смотря в чем, — заметила Тарани. — В том, что действительно важно, она куда сильнее его.
Муравьишка покачал головой:
— Я не понимаю.
— А ты попробуй подумать над этим. И спасибо, что замолвил за меня словечко.
— Когтерукий очень на тебя разозлился.
— Кажется, да. Он думал, что я отказываюсь ему повиноваться. А он не может этого вынести. Он не выносит, когда ему не подчиняются… Кстати, Муравьишка, скоро принесут еду. Хочешь пообедать с нами?
Мальчик смущенно поежился.
— Я договорился с Гранатом, одним из всадников… Он обещал научить меня командам для работы с мамонтами.
Тарани пожала плечами. Хромоногая была права, мы не можем делать выбор за других.
— Нам было бы приятно посидеть с тобой, — сказала она. — Но, конечно, решать тебе…
Он немного постоял, переминаясь с ноги на ногу: было видно, что его одолевают сомнения. Потом он улыбнулся, и Тарани сразу вспомнила того малыша-Муравьишку, который ей так нравился.
— Тогда придержите мою миску у себя, — сказал мальчик, теребя свободный краешек своего пояса. — Я только предупрежу Граната…
На обед подали горячий бульон, приятно согревавший тело на морозном воздухе. Тарани наполнила миску для Муравьишки, но тот все никак не возвращался.
— Я только сейчас сообразила… — начала Корнелия. — Если мы строим Башню Орла, то не может ли Фрагмент Орла быть где-то поблизости?..