Конечно, они жили в двух разных номерах, но это не возбуждало никаких подозрений: двухместный номер занимала супружеская пара и одноместный — их почти взрослая дочь. Никто не знал, что улыбчивая и кокетливая рыжеволосая и зеленоглазая красавица не спит в одной постели с высоким и сильным светловолосым и голубоглазым мужчиной, хотя девушка явно была их дочерью, унаследовавшей от отца его суровые глаза.
Странная это была семейка. Они улыбались друг другу, жестикулировали и при этом что-то замышляли, тая друг от друга какие-то секреты.
Селена налила Гуннару вина. Потом себе. При этом под столом она неосторожно коснулась ногой его ноги. Воспользовавшись этим, Гуннар попробовал зажать ее ногу своими и не отпускать.
Смутившись, Селена вскочила из-за стола и направилась в туалет, перед этим взглянув на Анаид и едва заметно поведя бровью. Девушка поняла, что ей надо сделать так, чтобы отец выпил свое вино, и кивнула.
Вернувшись из туалета с подкрашенными губами и подведенными глазами, Селена с облегчением увидела, что бокал перед Гуннаром пуст.
Осушив свой, она принялась за рис — не слишком мягкий, но и не слишком твердый — именно такой, какой ей всегда нравился. Еда была на удивление вкусной. Рыбный суп был просто бесподобен. Селене стало так хорошо, что она прикрыла глаза внезапно отяжелевшими веками.
Больше она ни о чем не переживала и не волновалась, глядя на улыбающиеся дружелюбные лица Гуннара и Анаид. Как же они похожи! И оба ее любят. В кругу родных можно спокойно заснуть, зная, что они никому не дадут потревожить твой сон…
Лица становились все менее и менее отчетливыми. Внезапно Селена сложила руки на груди, а ее голова медленно опустилась на стол, так что Анаид едва успела убрать у нее из-под носа тарелку с рисом.
Анаид с Гуннаром настороженно переглянулись. Селена была очень бледна, сонное снадобье подействовало гораздо быстрее, чем они думали.
— Что нам теперь делать? — встревожилась Анаид. Гуннар поднялся из-за стола и взял Селену на руки.
У той было умиротворенное выражение лица заснувшей от усталости маленькой девочки.
— Вашей супруге плохо? — спросил подбежавший официант.
— Она просто очень устала, — объяснил Гуннар, прикоснувшись губами к губам Селены. — А тут еще это вино…
Глядя на Селену с бесконечной нежностью, Гуннар направился с ней к лифту.
— Тебе помочь? — спросила вскочившая за ним Анаид.
— Она очень легкая, — не отрывая глаз от Селены, сказал Гуннар, и Анаид поняла, что ему очень приятно нести ее мать на руках.
Уложив Селену на кровать, Гуннар снял с нее туфли и укутал покрывалом, как нежный и хрупкий цветок.
Потом еще раз нежно поцеловал ее в губы и чуть слышно пробормотал:
— Прости меня.
Стоя в дверях, Анаид переминалась с ноги на ногу, всем своим видом выражая нетерпение. Она не стала целовать мать, прощаться с ней или извиняться.
Гуннар покопался сумке Селены и что-то сделал с ее телефоном.
— Кому ты там пишешь? — встрепенулась Анаид.
— Я никому не пишу, — поспешил успокоить дочь Гуннар. — Просто стер из памяти номера ее подруг.
Девушке было не проверить, сказал ли он правду, но на этот раз она решила поверить отцу. Теперь, когда они вступили в сговор против матери, ничего другого ей не оставалось.
Взглянув перед уходом на спокойное лицо спящей матери, Анаид подумала: «Не рой другому яму, сам в нее угодишь».
Спускаясь с чемоданом по лестнице, она пыталась вспомнить, кто научил ее этой пословице — бабушка Деметра или сама Селена.
Ласкавшее золотой песок пляжей своими лазурными волнами Средиземное море было очень красиво. Прижавшиеся к скалам маленькие деревеньки с их мощеными улочками и с по-мавритански прихотливыми узорами церквей были восхитительно живописны. Цветущие апельсиновые рощи благоухали.
Однако Анаид смотрела только на отца, казавшегося ей единственным заслуживающим внимания существом в этом скучном, бесцветном и однообразном мире.
Не сводя глаз с Гуннара, Анаид с жадностью слушала его рассказы. А он за тысячу лет повидал много такого, что заслуживало отдельных историй. Отец казался Анаид непостижимым, многоликим и в высшей степени загадочным.
— Ты точно хочешь в Урт? — спросил Гуннар у дочери.
Около полудня они остановились на заправке. Переночевав в каком-то отеле на побережье, Гуннар и Анаид всю первую половину дня ехали в сторону от моря, оставляя за спиной восточное побережье. На севере, в легкой призрачной дымке горизонта, уже маячили пики Пиренеев.
— Очень хочу.
— В Урте за тобой будут следить. Ведь там не только Елена, но и Карен.
— Мне нужно повидать Рока и снять с него заклятие, — вздохнула Анаид. — После этого я сразу уеду, — добавила она, ни словом не обмолвившись о Жезле Власти.
На самом деле девушка сначала намеревалась завладеть Жезлом, и только потом вернуть себе любовь сына Елены.
— Это опасно, — покачал головой Гуннар.
— Теперь для меня все опасно. Придется постоянно быть начеку. Я все время думаю о том, что мне предстоит сделать, и том, что может случиться.
— Не думай ни о чем плохом, — сказал Гуннар и погладил дочь по голове. — Главное, не волнуйся.
Он взял Анаид за руку и повел в кафе, приговаривая на ходу:
— Сейчас мы купим тебе чего-нибудь вкусненького, и ты сразу позабудешь все свои тревоги…
У Анаид сразу отлегло от сердца, и она чуть не запрыгала на одной ножке, как маленькая девочка, которой папа пообещал мороженое.
Пока Анаид с отцом уплетали за обе щеки содержимое своих тарелок, странное существо, давно следившее за ними из-за кустов, осторожно выбралось на асфальт, подползло на четвереньках к «фольксвагену» Гуннара, спряталось за ним, высунуло руку и, погладив пальцами крышку багажника, что-то пробормотало. Багажник открылся сам по себе. Существо юркнуло внутрь и снова что-то произнесло. Багажник закрылся.
Внешне «фольксваген» совсем не изменился, потому что его новому таинственному пассажиру не пришлось ничего взламывать. Поэтому Гуннар с Анаид ничего не заметили. Они оживленно обсуждали некоторые философские аспекты окружающего мира.
— Почему у тебя мороженое само оказывается во рту, а мне приходится ковырять его ложкой? — поинтересовалась у Гуннара Анаид.
— Видишь ли, — пояснил дочери Гуннар, — не мороженое создано, чтобы повелевать человеком, а человек — чтобы повелевать им.
— В каком смысле?
— Взгляни на мороженое строго, отдай ему мысленный приказ выполнить свое предназначение, и оно само окажется у тебя во рту.