— Прилетит, как Жезл Власти… — печально пробормотала Анаид, с грустью подумав, что мысль о Жезле преследует ее теперь повсюду.
Жезл неодолимо манил девушку. Ночью ей как-то удалось забыть об обожженной ладони и не думать о нем, но теперь Жезл овладел ее мыслями безраздельно.
— Жезл, — вновь пробормотала Анаид. — А тебе известно, что, по мнению Селены, его похитил именно ты? — спросила она у отца.
— Ложь! — отрезал Гуннар.
— Так где же он?
— Тебе виднее, — заявил ее отец, внимательно наблюдавший за происходящим вокруг.
— Я?!
— Покажи-ка ладонь! — сказал Гуннар и взял дочь за руку с обожженной ладонью. — Ты ведь с ее помощью разыскивала Жезл, правда?
Ошеломленная Анаид вырвала руку и спрятала ее за спиной.
— Жезл мой! Но кто-то у меня его украл. Если не ты, значит, Селена!
— Так мы едем в Урт за Жезлом? Он там?
— Да, — пристыженно опустив глаза, призналась Анаид. Она боялась, что Гуннар начнет ее расспрашивать, но он ограничился лишь парой слов:
— Почему ты сразу не сказала?
— Боялась.
— Мать пыталась тебя убедить, что я враг?
— Нет, — солгала девушка и решила сменить тему разговора: — Папа, пожалуйста, давай не будем больше об этом.
— Ну ладно. Больше ни слова о Жезле, — пообещал Гуннар, открывая дверцу машины.
Взглянув на маячившие вдали горы, Анаид поежилась. Они заехали достаточно далеко на север, заметно похолодало.
— Подожди! Я только достану свитер, — сказала она, но, открыв багажник, внезапно почувствовала боль в руке, на которую словно брызнули кипятком.
Подняв голову, Анаид встретилась глазами с пристальным взглядом Гуннара.
— Зачем ты меня обжег?!
— Как это — обжег?! — удивился тот.
Анаид показала ему красное пятнышко на руке.
— Да не я это. Наверное, просто блоха.
Облегченно переведя дух, Анаид снова подумала о том, что ей не стоит бояться отца и что за ним она, как за каменной стеной. Погруженная в эти мысли, девушка и не заметила, что вещи в багажнике потревожены, а в его самом дальнем углу появился какой-то новый, укрытый покрывалом сверток.
Достав из сумки купленный ей накануне Селеной свитер, Анаид почти закрыла багажник, но вдруг замерла на месте.
— Ну что ты? Поехали! — поторопил дочь Гуннар.
— Подожди-ка, — насторожилась Анаид.
— Что случилось?
Погладив свитер, Анаид поднесла его к лицу и понюхала так, как учила ее бабушка Деметра.
— Он как-то странно пахнет. Не так, как остальные мои вещи.
— Еще бы! — рассмеялся Гуннар. — Он только что из магазина. Он пахнет фабрикой, складом, продавщицей, Селеной…
— Но его странный запах совсем свежий, — не успокаивалась Анаид.
В этот момент к машине Гуннара приблизилась вышедшая из помещения бензозаправки женщина. Ласково проведя рукой по пыльному капоту «фольксвагена», она кокетливо улыбнулась его владельцу:
— Какая хорошенькая машинка! Хочешь, я помою тебе стеклышки? — не сводя с Гуннара глаз, проворковала она.
Мгновенно позабыв о странном запахе, Анаид решительно захлопнула крышку багажника, словно рубила голову наглой бабе, кокетничавшей с ее отцом.
— Ничего никому не надо мыть! — разозлилась она.
Девушке стало ясно, что женщина наверняка давно заметила Гуннара и уже успела покрутиться возле его машины.
«Вот ею-то тут все и пропахло!»
— Какие грязные стеклышки! Вы едете издалека? — повернувшись спиной к Анаид, нахалка одарила ослепительной улыбкой неотразимого Гуннара, с которого не сводили глаз все встречавшиеся на их пути особы женского пола.
— Вы и представить себе не можете, из какого, — усмехнулся Гуннар.
— Поехали, дорогой! — натянув красный свитер, воскликнула Анаид.
Как того и следовало ожидать, женщина уставилась на нее, пытаясь понять, не ослышалась ли, и неужели эта девчонка, которую она приняла за дочь привлекательного одинокого мужчины, на самом деле его молодая жена. Нет, не может быть! Девчонка вылитый отец…
— Ваша дочь очень спешит.
— Она так же нетерпелива, как и ее мать. Вот, пожалуйста, — Гуннар протянул женщине деньги, сказал ей «До свидания!» и — к величайшему возмущению Анаид — подмигнул.
— Зачем ты подмигнул этой кикиморе?! — не выдержала Анаид, когда их машина тронулась с места.
— Никому я не подмигивал.
— Неправда. Я сама видела.
— Значит, это вышло машинально.
— Ты всегда машинально подмигиваешь незнакомым женщинам?
— А ты всегда такая ревнивая?
Анаид замолчала. Гуннар прав. Она задает дурацкие вопросы. Но как же ей не ревновать такого замечательного отца?
— Не знаю. Мне не понравилось, — продолжала она. — Селена на моем месте обиделась бы.
— Ничего подобного. Она бы только посмеялась. Селена считает себя вне конкуренции.
Смутившись, Анаид все поняла. Отец явно намекал, что по сравнению с матерью она слишком не уверена в себе.
Девушка почувствовала угрызения совести. Что сейчас делает Селена? Что она подумала, проснувшись одна-одинешенька? Может, не стоило ее бросать?
Чтобы успокоиться, Анаид решила потереть кольцо с изумрудом, но его на ее пальце не оказалось.
— Мое кольцо! — воскликнула девушка.
— В чем дело? — вздрогнул Гуннар.
Согнувшись в три погибели, Анаид начала шарить у себя под ногами.
— Мое кольцо с изумрудом!
— А я-то думал, что действительно что-то случилось!
— Я его потеряла!
— Между прочим, вчера вечером его уже не было, — не спуская глаз с дороги, заметил Гуннар.
Анаид напрягла память. Она сняла кольцо, когда забинтовала ладонь. Значит, оно осталось в гостинице, и когда Селена обнаружит его на полочке в ванной…
Стараясь не думать о плохом, Анаид начала напевать. Вскоре к ней присоединился Гуннар, и вместе они принялись распевать старинные кельтские баллады о далеких счастливых островах.
Через двести с лишним километров на подъезде к ущелью, ведущему в долину Урта, Анаид почувствовала, как у нее начало жечь ладонь. Вскоре она уже вся тряслась от непреодолимого желания прикоснуться к Жезлу Власти. Тот настойчиво звал ее. И был где-то рядом.
— Тебе нехорошо? — покосился на дочь Гуннар.
— Мне надо… Мне надо в туалет, — смущенно пробормотала Анаид.