— Прости меня, что я тебя тревожу, но есть безотлагательное дело.
Перед Селеной возникла омниора из маньчжурского Клана Скорпиона. У нее были раскосые глаза, желтоватая кожа и гладкие черные волосы. В руке она сжимала атам.
— Вы нашли молодую омниору из Клана Волчицы, которую я просила вас разыскать? — стараясь говорить спокойно, поинтересовалась Селена.
— Не совсем…
— А знаешь ли ты о том, что завтра сражение и накануне его Избранницу нельзя беспокоить? — Селена нахмурилась.
— Знаю.
— И все-таки ты нарушила мой покой?
— Есть важные новости.
— Так говори же, Шон Ли!
Маньчжурская омниора непревзойденно владела боевыми искусствами Востока, и Селена выбрала ее из сотен других для своей личной гвардии, сторожившей вход в пещеру Предводительницы. Шон Ли уже доказала свою преданность Селене, и та ей полностью доверяла.
— Мы задержали мужчину. Это не археолог и не заблудившийся турист. Он ищет тебя и утверждает, что может кое-что сообщить тебе о той, кого ты ищешь.
— Как он выглядит? — вскочив, спросила нахмурившаяся Селена. — Светловолосый? Высокий? С синими глазами?
— Да.
Селена машинально поправила волосы. На ней была расшитая разноцветными цветами длинная туника, скрывавшая начинавший округляться животик. Распущенные рыжие волосы ниспадали ей на плечи.
«Значит, Гуннар тоже здесь!»
— Впустите его, — с притворной твердостью в голосе приказала она.
Когда Гуннара привели, Селене стоило большого труда не броситься в его объятия.
«У него такие сильные руки! Как спокойно и безмятежно она себя чувствует, когда он прижимает ее к своей груди, и она слышит стук его мужественного сердца!»
Собравшись, Селена гордо подняла голову и спокойно произнесла:
— Здравствуй, Гуннар.
— Здравствуй, Селена. Ты, наверное, не ожидала меня здесь увидеть?
Селену поразила холодность, с которой держал себя Гуннар. Он не подошел к ней, не попытался поцеловать. Гуннар говорил глухим голосом, в котором не сквозило ни капли прежней нежности. Его глаза были пустыми, без признаков желания или страсти. Они были суровыми. Взгляд его был острым, как стальной клинок.
— Чего ж мне удивляться? Ты же сын одиоры.
— Я здесь не для того, чтобы выслушивать твои колкости, — нахмурился Гуннар. — И не для того, чтобы объясняться тебе в любви. Считай, что тебе повезло. Она прошла, и ты свободна.
У Селены замерло сердце. Она не понимала, что с ней происходит. Почему ей так сильно хочется его поцеловать? Почему сдержанность Гуннара не радует ее, а расстраивает? А как же ночь, которую они провели в хижине у озера? Неужели он не помнит, что говорил ей тогда? Неужели позабыл об их страсти? А их ребенок! Он же ничего о нем не знает!
Селена была бы рада ненавидеть Гуннара, но у нее не получалось. — С чем ты пришел?
Гуннар заговорил, тщательно подбирая слова:
— Несмотря на Проклятие Одии, Анаид вернулась из Царства Мертвых живой.
— Знаю, — осторожно ответила Селена.
— Сегодня днем она пришла к Кристине, — безжалостно продолжал Гуннар.
Селена приуныла. Теперь против нее не только Гуннар, но и ее собственная дочь! Однако она сделала вид, что ее это не тронуло:
— Я так и думала.
— Через несколько часов, — опустив глаза, продолжал Гуннар, — состоится приуроченная к солнечному равноденствию Церемония освящения Жезла Власти в руках Избранницы.
— Мне это известно.
— И мне известно, что тебе известно. Как и твои намерения. Только у тебя ничего не выйдет.
— Почему? — побледнела Селена.
— Потому что ты не сможешь умертвить собственную дочь, чтобы вырвать из ее рук Жезл Власти.
— Значит, первый луч солнца озарит Жезл Власти в руках Анаид? — содрогнулась Селена.
— Совершенно верно. Моя мать обвела Анаид вокруг пальца. Она не собиралась и не собирается отдавать ей Жезл. Кристина передаст ей его только на время церемонии и только для того, чтобы им не завладели одиоры. Но ты ведь не прикажешь своим омниорам убить собственную дочь!
— Значит, одиоры все знают?
— Естественно, — усмехнулся Гуннар. — Они вас не боятся, но пристально наблюдают за вашими действиями и раскрыли все ваши планы. Им известно, что вы нападете на них во время Церемонии освящения. Появление Анаид им только на руку. Кристина уверена в том, что ты пощадишь свою дочь.
Схватившись за сердце, Селена подумала о том, что ей остается только поверить Гуннару. Впрочем, надо было выяснить еще одну очень важную вещь.
— А что сама Анаид? Как она?
— Нормально. Кажется повзрослевшей. Спокойная. Чего не скажешь о моей матери. Такой я ее еще не видел.
— Какой — такой? — не выдержав, спросила Селена.
Присев на одну из валявшихся на земле подушек, Гуннар без приглашения осушил стоявшую на подносе чашку с пульке. Селена устроилась рядом.
— Я еще не слышал, чтобы моя мать так кричала и спорила с другими одиорами, которым совершенно не нравится, что мать Анаид — омниора. Кристина пыталась их уверить, что завтра все будет кончено, и чаша весов навсегда склонится в пользу одиор, по воле Избранницы, или вопреки ей.
— Значит, Кристина уже все решила за Анаид?
— Моя мать заявила, что Избранница сделает все так, как скажет она.
— Что же, по-твоему, решила Кристина?
— Это очевидно, — выпив еще пульке, продолжил Гуннар. — Моя мать — единственная одиора, обладающая достаточной силой, чтобы править остальными. Очень скоро Анаид станет помехой на ее пути, а моя мать ни перед чем не остановится.
— Выходит, Ледяная Королева во время Церемонии спрячется за спину Анаид, а после того, как Жезл Власти будет освящен, избавится нее?
— Боюсь, что все именно так и произойдет, — еще больше помрачнев кивнул Гуннар.
— Мы должны спасти нашу дочь!
— Разумеется.
— А сама Анаид? За кого она сейчас?
— За мою мать, — опустив глаза, сказал Гуннар.
— Но ведь мы можем ее переубедить! — воскликнула Селена. — Ты можешь ее привести сюда?
— Нет, — вздохнул Гуннар. — Анаид любит свою бабушку Кристину.
Селена бессильно сжала кулаки.
«Подумать только! Анаид любит подлую, замышляющую ее смерть одиору!»
— Не может быть! — простонала она вслух.
— Мне тоже трудно в это поверить. Но Анаид действительно любит ее, — покачал головой Гуннар.