Мы угробили месяцы, готовясь к этому моменту и тут на тебе — накануне сражения появляются мои биологические родители и сообщают, что в нас больше нет необходимости. Что сами будут бороться в этой битве и покончат со злом.
Это напрягало.
— Вы можете отследить ее? — Потребовал Бэрронс.
Ответил Питер: — Исла может. Но точно также отследить ее может и Книга — именно поэтому ей было слишком опасно находиться здесь в Дублине, пока мы не удостоверились, что у МакКайлы есть амулет.
— Как Вы узнали, что он у меня? — спросила я.
— Твоя мать сказала, что почувствовала, как ты соединилась с ним сегодня вечером. И мы тут же приехали.
— Я думаю, что чувствовала, как ты уже соединялась с ним однажды, в начале октября прошлого года, — сказала Исла. — Но это чувство внезапно исчезло, почти также, как и пришло.
Я моргнула: — Я действительно касалась его в прошлом октябре. Но как Вы узнали?
— Понятия не имею, — просто ответила она. — Я почувствовала, как соединились две огромные силы. И эти оба раза я чувствовала тебя, МакКайла. Я чувствовала свою дочь! — Ее лицо осунулось. — Однажды, я так же почувствовала Алину, — она отвела взгляд и долго смотрела на холодный камин, затем вздрогнула. — Она умирала. Пожалуйста, могу я попросить разжечь огонь?
— Конечно, — тут же отозвался Питер. Он поднялся и направился к камину, но его остановил Бэрронс.
Он посмотрел на Питера. Возможно, вы попытаетесь захватить эту женщину, говорили его глаза, но не обольщайтесь, и она, и этот чертов камин — мои.
После затянувшегося момента, Питер пожал плечами и вернулся к дивану.
— На этом мы отправляемся спать, — сказал Бэрронс. — Пора отдохнуть. Свяжемся завтра.
Питер фыркнул. — Мы никуда не уйдем, Бэрронс. По любому это должно закончиться здесь, сегодня ночью. У нас нет времени, чтобы растрачивать его попусту.
Я не могла отвести глаз от Ислы. Что-то было в ее лице. Смотря на нее, я почему-то вспомнила о Ровене. Думаю потому что она преследовала нас слишком долгое время. — Почему все должно закончиться сегодня ночью?
Исла странно на меня посмотрела. — МакКайла, разве ты не чувствуешь это?
— Чувствую чт… — я осеклась. Я не пыталась это чувствовать. Я сдерживала мою силу ши-видящей так долго, что это вошло в привычку. — О Боже, Синсар Дабх движется прямо на нас, — я открыла все свои чувства так широко, как только могла, — Она… другая. — Я посмотрела на Ислу, которая кивнула. — Она более сильная. Как будто она вся накачанная и готовая. Как будто она только этого и ждала. — Мои глаза расширились: — Она снова у террориста-смертника, и она собирается взорвать нас всех к чертовой бабушке, если мы не остановим ее!
— Она знает, что я здесь, — сказала Исла. Ее лицо побледнело, но глаза сузились знакомой решимостью. Я видела это выражение и в своем лице. — Все в порядке, — сказала она, натянуто улыбнувшись, — Я тоже готова. Она, могла украсть моих детей и разлучить мою семью двадцать три года назад, но сегодня ночью мы вместе заключим ее обратно.
Питер и Исла, извинившись, ненадолго оставили нас, чтобы переговорить, в тихих и быстрых интонациях.
Я сидела на диване рядом с Бэрронсом, и наблюдала за ними. Это было так нереально. Я чувствовала, как будто шагнула через Зеркало, в какую-то альтернативную реальность, что-то типа счастливое-когда-то-совсем-скоро. Это было именно то, чего я хотела: семья, дом, никакой ответственности за спасение дня.
Тогда, почему я чувствовала себя крайне опустошенной и взвинченной?
Там в ночи я могла чувствовать приближение Книги. Она замедлила ход и по каким-то причинам, приостановилась. Я задалась вопросом, а что если она меняет «колеса». Может она нашла что-то получше.
Несмотря на свои ощущения и мою любовь к Джеку и Рейни, смотреть на моих биологических родителей было для меня, как-то странно. Знание того, что они не хотели меня отдавать, ослабило тугой узел во мне, о котором даже не подозревала. Я думаю, что какая-то часть меня, всегда чувствовала себя, дьяволом, вселившимся в ребенка, которого все боятся, но изгнали только потому, что, никто не хотел убивать дитя. Но все эти годы мои настоящие родители существовали, скучая по Алине и мне, горюя по нам. Они ненавидели необходимость отдать нас и сделали это только из соображений нашей безопасности. Мы были связаны незримой нитью — мать-дочь. Мы собирались стать настоящей семьей. У меня было много вопросов!
— Я не верю ни одному их чертовому слову, — сказал Бэрронс. — Это все дерьмо собачье.
Бэрронс был превосходным параноиком. Безграничное осознание, так он это называл. Именно этих слов и я ожидала от него.
— В это трудно поверить, — поддакнула я.
— Тогда и не надо.
— Посмотри на нее Бэрронс. Эта женщина, защитила меня в аббатстве. Последний лидер Хевена. Женщина, которую ты подобрал той ночью. Ради Бога, мы так похожи! — Когда я впервые приехала в Дублин, мы не были так похожи. Я была мягкой и пышной и все еще сохраняла чуть детскую пухлость лица. Теперь я была похожа на нее, старше, компактнее, с менее круглым лицом, мои черты более четкие.
Он посмотрел на нас.
— Она может быть и твоей двоюродной сестрой.
— Она также может быть и моей матерью, — сказала я сухо. — И если она существует, то я не Темный Король. — И весь груз бесчисленных грехов падет с моих плечей. Вера в то, что я главный злодей, ответственный за огромное количество искореженных порождений и миллиарды смертей, было сокрушительным грузом ноши. — Может быть они правы, Бэрронс. Может быть, это никогда не было моей битвой. Может Алина и я попали под перекрестный огонь. А Книга чувствовала нас как представительниц рода и преследовала нас, круша наши жизни.
— Алину убила Дэни, — напомнил он резко.
Зачем он напомнил мне об этом сейчас? Я повернулась и хмуро посмотрела на него.
Он смотрел на меня, с перекошенным лицом, черными дикими глазами, рыча имя Ровены настолько громко, что я удивляюсь, как еще не разбились вдребезги стекла.
Я моргнула. Он опять был обычным Бэрронсом. Странно смотрел на меня.
— Ты в порядке?
— Что ты только что сказал?
— Я сказал: ты в порядке?
— Нет, что ты сказал до этого?
— Я сказал: Алину убила Дэни из-за Ровены, никогда не сомневайся в этом. Что-то не так? Ты бледная, как простыня.
Я растерянно покачала головой. Затем я дернулась и повернулась к окну. — О, нет! Синсар Дабх снова начала двигаться, и быстро.
— Она идет! — воскликнула Исла в тот же самый момент.
— Как долго? — потребовал Питер.
— Три минуты, может меньше. Она в машине, — сказала Исла.
Мне нужно было знать, что мы обе чувствуем ее в одном и том же районе. Нас двоих одновременно было бы сложнее обмануть. Будь я проклята, если то, что произошло в прошлый раз, когда мы пытались загнать ее в угол, снова произойдет.