— Ту же часть «хорошо играть с другими» тебе никогда не понять, о, один придирчивый, — пробормотала я.
Он засмеялся, удивляя меня. Я никогда не понимаю, что из происходящего заставляет его смеяться. В странных моментах, он казалось, находит юмор при своем дурном характере.
— Я был бы гораздо менее придирчивый, если бы Вы признали, что хотите трахнуть меня, и мы бы приступили к этому.
Похоть разрывала меня. Бэрронс сказал «трахнуть» и я была готова.
— Это все, что требуется, чтобы погрузить тебя в хорошее настроение?
— Если пойти длинным путем.
— Неужели у нас разговор, Бэрронс? В котором, ты на самом деле выражаешь свои чувства?
— Если Вы хотите назвать твердый член чувствами, мисс Лейн.
Внезапное волнение у входа в клуб, на два уровня выше нас, привлекло его внимание. Он был выше меня и видел над толпой.
— Вы разыгрываете меня. — Его лицо закаменело, когда он уставился на балкон фойе.
— Что? Кто? — Сказала я, подпрыгивая на цыпочках, пытаясь что-то увидеть. — Это В’лейн?
— Почему бы это был… — Он посмотрел на меня сверху вниз. — Я убрал его имя с вашего языка. У Вас не было возможности получить его обратно.
— Я сказала одному из его Двора идти достать его. Не смотри на меня так. Я хочу знать, что происходит.
— Что происходит, мисс Лейн, — то, что вы нашли Королеву Светлых в тюрьме Темных. Что происходит, принимая во внимание ее состояние, — что В’лейн, очевидно, лгал о ее местонахождении в течение нескольких месяцев, и это может означать только одно.
— Для меня было невозможно предоставить Двору узнать, что Королева исчезла, и отсутствовала много человеческих лет, — сказал В’лейн позади нас приглушенным голосом. — Он бы развалился. Без ее сдерживания, десятки различных группировок напали бы на ваш мир. В Фейри уже давно беспорядки. Но это не место для обсуждения таких вопросов.
Бэрронс и я повернулись, одновременно.
— Вельвет сказал мне, что ты требовала моего присутствия, МакКайла, — продолжил В’лейн, — но он сказал, что у тебя новости о Книге, а не нашей повелительнице. — Он изучал мое лицо с хладнокровием, какого я не видела со дня нашей первой встречи. Я предположила, что мой метод вызова его обидел. Эльфы такие вспыльчивые. — Ты действительно нашла ее? Она жива? Я искал ее каждую свободную минуту. Это мешало мне навещать тебя, когда я хотел.
— Эльфа зовут Вельвет?
— Его истинное имя не произносимо на вашем языке. Она здесь?
Я кивнула.
— Я должен увидеть ее. Как она?
Рука Бэрронса взлетела и сомкнулась вокруг горла В’Лейна.
— Ты лживый хрен.
В’Лейн схватил руку Бэрронса одной рукой, а его горло — другой.
Я зачарованно смотрела. Я была сбита с толку последними событиями, что даже не поняла, как Бэрронс и В’Лейн оказались лицом к лицу на переполненном танцполе, возможно впервые за всё время вечности достаточно близко, чтобы убить друг друга. Ну, достаточно близко для Бэрронса, чтобы убить В’Лейна. Бэрронс смотрел на Эльфийского Принца так, как если бы он, наконец, поймал огненных муравьев, мучавших его на протяжении веков, в то время пока он лежал распластанным в пустыне, покрытый слоем меда. В’Лейн взирал на Бэрронса, словно не мог поверить, что тот оказался настолько глуп.
— У нас проблемы побольше, чем твои личные обиды, — произнес В’Лейн с ледяным презрением, — Если ты не можешь вытащить свою голову из задницы и оглядеться, то ты заслуживаешь того, что произойдет с твоим миром.
— Может, мне все равно, что происходит с миром.
В’Лейн повернул голову в мою сторону, оценив меня прохладным взглядом.
— Я позволил тебе сохранить копье, МакКайла. Ты не позволишь ему причинить мне вред. Убей его…
— Заткнись, я сказал. — Выдавил Бэрронс.
— У него четвертый камень, — напомнила я Бэрронсу. — Он нам нужен.
— Келтары! — сказал В’Лейн, уставившись в фойе. Он зашипел сквозь зубы.
— Я знаю. Сегодня у нас большая, чертова вечеринка, — сказал Бэрронс.
— Где? Эти, которые только что вошли? — спросила я.
Бэрронс наклонился ближе к В’Лейну и понюхал его. Его ноздри раздувались, как если бы для него этот запах был отталкивающим и идеально подходящим для тонкого, кровавого филе.
— Где она? — заорал человек. Акцент был шотландский, как у Кристиана, но сильнее.
В’лейн распорядился:
— Заткни его, прежде чем он задаст свой следующий вопрос «Где Королева», и каждый Невидимый в этом месте узнает, что она здесь.
Бэрронс двигался слишком быстро, чтобы я могла увидеть. Одна секунда — В’Лейн был как всегда великолепен, другая — его нос разбит и хлещет кровь.
— В следующий раз, Фейри, — сказал Бэрронс и исчез.
— Я сказал, где черт возьми…
Я услышала возню, затем звуки драки и снова возню, и ад разверзся в Честере.
— Мне действительно плевать, что ты думаешь. Она — наша обязанность…
— И ты выполнял эту чертову обязанность по отношению ней…
— Она моя Королева и не никуда не пойдет с…
— …так далеко, что потерял ее у чертовых Невидимых.
— … и мы заберем ее с собой обратно в Шотландию, где она будет под должным присмотром.
— … парой некомпетентных людей, она принадлежит Фейри.
— Я тебя пошлю обратно в Фейри, эльф, в чертовом…
— Вспомни о недостающем камне, полукровка.
Я смотрела то на шотландца, то на Бэрронса, то на В’Лейна, наблюдая как эти трое спорят. Не было никаких изменений за последние пять минут. В’Лейн все еще требовал, чтобы она была передана ему, шотландцы продолжали настаивать, что увезут ее в Шотландию, но я знала Бэрронса. Он не позволит никому из них забрать ее. Он не только не доверял никому, но и Королева Эльфов была мощным козырем.
— Как, черт подери, вы узнали, что она здесь? — потребовал Бэрронс.
В’Лейн, нос которого был снова прекрасен, сказал: — МакКайл вызвала меня. Когда я приближался к вам сзади, я услышал тебя, так же как мог кто угодно. Ты ставишь под угрозу ее жизнь своей неосторожностью.
— Не ты, — проворчал Бэрронс. — Горцы.
Шотландец ответил.
— Примерно пять лет назад она посетила Кейона в Царстве Грез, сказала ему, что будет здесь этим вечером. Сама Королева приказала забрать ее по этому адресу. Наши требования неоспоримы. Мы — Келтары и у нас есть полномочия защищать Эльфов. Ты вернешь ее нам сейчас же.
Я чуть не засмеялась, но что-то в двух шотландцах заставило меня дважды подумать об этом. Они выглядели, как будто проехали дальний путь и не мылись и не брились днями. Таких слов, как «терпение» и «дипломатия» не было в их словаре. Они думали с точки зрения целей и результатов — и чем меньше предметов между этими двумя, тем лучше. Они были такими же, как Бэрронс: энергичными, сосредоточенными, безжалостными.