Интересно, над чем работает эта сова? Вот она опустила раскаленное докрасна изделие в каменную кадку с водой — и вдруг обернулась прямо на Гвиндора. Тот даже ахнул от изумления. Перед ним была та самая полярная сова из Серебристой Мглы!
— То-то я чувствую, что за мной кто-то наблюдает! — проворчала она.
— Ты вернулась! — невольно воскликнул Гвиндор.
— Как видишь, — буркнула отшельница. — Лучшего места для кузнеца из Южных царств не найти. С какой стати я должна ютиться в какой-то дыре? Эти паразиты из разбойничьей стаи разгромлены, а жалкие остатки их армии поселились в каньоне и боятся оттуда клюв высунуть.
— Так оно и есть, — кивнул Гвиндор.
— Судя по всему, ты знаешь, о чем говоришь, — фыркнула сова.
— Угадала. Я только что из тех мест.
— И зачем ты сюда прилетел? Сразу предупреждаю, не вздумай расспрашивать меня об этих негодяях, я не желаю о них ничего слышать! Война закончена. Я тоже с ней покончила и больше никогда не буду делать оружие. Отныне я посвятила себя, — сова выдержала театральную паузу и подняла к небу клещи, с зажатой в них непонятной загогулиной, — искусству!
Гвиндор присмотрелся. Больше всего эта странная штуковина напоминала странно изогнутый прут.
— Что это такое? — осторожно спросил он.
— Произвольная форма, невежда! Абстракция. Я ведь происхожу из очень художественно одаренной семьи. Моя сестра — знаменитая певица Великого Древа, слышал про такую?
Гвиндор кивнул.
— А для чего эта… абстракция нужна?
— Мне приятно на нее смотреть, — просто ответила полярная сова.
— Приятно смотреть?
— Да, и этого достаточно! Она не приносит пользы, это тебе не чайник! — рассердилась полярная сова. — И вообще, не все на свете должно быть полезным!
— Кажется, я понимаю, — пробормотал Гвиндор, хотя на самом деле ничего не понял. Но сейчас было не время для пространных лекций о природе чистого искусства. — Вообще-то, у меня к тебе есть небольшое дело. Понимаешь, это трудно объяснить в двух словах…
— Начни с первого, и не ходи кругами! — оборвала его сова. — Выкладывай, как тебя угораздило связаться с этой вонючей падалью из каньона!
Гвиндор приободрился. Теперь перед ним была та самая сова, которую он хорошо знал, и которая славилась талантом ввернуть крепкое словцо. Слово за слово, он рассказал ей всю историю, начав от своего странного сна и закончив необъяснимым поведением Нирока.
Когда он замолк, полярная сова несколько секунд смотрела на него, а потом сказала:
— Давай-ка разложим все по веточкам. Ты отправился туда, потому что тебе показалось, будто тебя послала Мгла? — Гвиндор кивнул, и полярная сова продолжила: — Она умеет проделывать такие фокусы, это мне известно. Вроде бы и слова не скажет, а ты уже понимаешь, что нужно делать. Так, что у нас дальше? Тебе показалось, будто молодой наследник обладает даром видеть сердце огня… Думаешь, он может быть огнечеем? — Гвиндор снова кивнул. — Ты не забыл, друг мой, что до сих пор читать огонь мог только старый Орф с острова Черной Гагары? А до него у нас почти сто лет не было ни одного огнечея. Это редкий дар, очень редкий… Но идем дальше. Ты еще не задал мне свой очень важный вопрос. Я жду.
— Ты права, — вздохнул Гвиндор. — Понимаешь, этот малец… Кстати, его зовут Нирок.
— Ясно, — скривилась полярная сова. — В честь мамаши назвали? Ее, кажется, зовут Нира?
— Да. Что-то подсказывает мне, что малыш пошел ни в мать, ни в отца… Только сейчас дело не в этом. Этот Нирок с блеском проходит все свои церемонии. Вот недавно у него была церемония Первой Добычи. Он поймал сочного маленького бурундучка, да так ловко…
— Лично я терпеть не могу бурундуков, — перебила его полярная сова. — Меня от них пучит.
— Так вот, а теперь Нироку предстоит еще одна церемония, о которой я раньше и слыхом не слыхивал.
— Как это — не слыхивал? Да тебе, никак, память отшибло на старости лет! За Первой Добычей идет церемония Первого Мха. Препотешный ритуал, надо сказать! Птенец должен найти самый мягкий комочек мха в гнездышке…
— В каньонах нет мха, — тихо ответил Гвиндор. — Впрочем, может быть, они заменяют его чем-нибудь другим, я не знаю…
— Да, это проблема, — ненадолго задумалась полярная сова. — Тебе хоть что-нибудь известно об этой церемонии?
— Только то, что она называется Особая.
Не успел он произнести эти слова, как полярная сова издала дикий визг, распушилась, сразу став вдвое больше ростом, и выронила клещи — изогнутый прут со звоном упал на камни двора.
— Нет!
Прошло несколько мгновений, прежде чем сова пришла в себя и пригладила взъерошенные перья. Потом глухо сказала:
— Пойдем в мою кузницу. У меня есть полевка и глоток доброго старого меда. Ночь холодная, нечего торчать на морозе.
Следом за хозяйкой Гвиндор прошел под каменные своды развалин и спустился в подвал.
— Тут очень мило, — вежливо заметил он, глядя по сторонам.
— Мне кажется, когда-то здесь был винный погреб. Я устроила себе в пустой бочке гнездо. Пахнет там отменно, просто голова идет кругом, — похвасталась сова. — Не откажешься от кусочка полевки со стаканчиком меда?
— Ни в коем случае!
Когда с едой было покончено, полярная сова хмуро взглянула на Гвиндора и сказала:
— Об этой церемонии ходят нехорошие слухи. Страшное о ней говорят. Я своими ушами слыхала, будто бы для того, чтобы стать настоящим офицером Чистых, сова должна кого-то убить, причем не в бою. У Гвиндора задрожало в желудке.
— Убить не для пропитания? Без причины?
— Я говорю не об охоте, простофиля. Я говорю об убийстве.
— Убийство… — эхом повторил Гвиндор. — Значит, они убивают своих собратьев?
— Хуже. Говорят, много лет тому назад Клудд пытался убить Сорена. Он так хотел стать Чистым, что выбросил Сорена из дупла, надеясь, что того сожрут дикие звери. Он не знал, что патрульные Сант-Эголиуса подберут его брата.
— Ты хочешь сказать, что он хотел убить своего родного брата?
— Об этом я тебе и толкую! Только Чистые не считают такое убийство убийством. Они называют его ТРОЗ.
— ТРОЗ?! Глаукс Милосердный, что это значит?
— Погоди, дай вспомнить… Титонический Ритуал Особого Значения, вот что. Сокращенно — ТРОЗ. Убийство со звонким названием.
— Но это ужасно! Я должен немедленно предупредить малыша! — воскликнул Гвиндор и торопливо отодвинул от себя металлический кубок с душистым медом.
— Не думаю, что это хорошая мысль, — скептически фыркнула полярная сова.
— Это еще почему? Что ты предлагаешь мне делать? Сидеть и смотреть, как шайка маньяков превращает славного юнца в убийцу, под стать его папаше?