«К черту невинность!»
Вся нервозность Морриган улетучилась от горячего желания. Она прильнула к губам Кегана. Этот поцелуй был долгим, страстным и требовательным. Затем Морри прошла к одеялу, уже расстеленному на земле. Кеган следовал за ней. Она поняла это, даже не оборачиваясь. Его жар опалял ей кожу, сливался с ее собственным. По-прежнему не поворачиваясь к нему лицом, юная жрица сбросила одежду, которая упала к ее ногам. Только тогда Морриган обернулась.
Они кинулись друг к другу так же стремительно, как две отпущенные пружины. В Морриган не было ни сомнения, ни робости. Недостаток опыта она компенсировала страстью. Ей хотелось трогать его, ощущать, познать. Ее светящаяся кожа словно поглощала желание мужчины. Чем больше она до него дотрагивалась, тем сильнее возбуждалась.
Кеган был опытным любовником. Он не торопился, хотя пыл Морри мешал ему сдерживаться, исследовал ее тело, готовил его, прежде чем окончательно овладел ею одним движением.
Морриган почувствовала в своем теле твердую плоть и громко вскрикнула от боли.
Кеган резко вскинул голову и, задыхаясь, спросил:
— Я у тебя первый?
Она кивнула.
— Боги! — Он прижался лбом к ее лицу и прошептал: — Ты должна была меня предупредить. Я действовал бы нежнее. Я бы...
Ее губы остановили поток слов. Она целовала его, позволив жару внутри, только временно пригашенному, вновь запылать огнем. Тело Морри уже привыкало к новым ощущениям. Она беспокойно задвигалась, желая получить их вновь.
Кеган откликнулся на это, отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза. Когда их тела слились, а потом расслабились, она выкрикнула его имя.
Он снова припал к ее губам, а потом прошептал:
— Мое пламя...
Морриган лежала в объятиях Кегана, который наблюдал за тем, как постепенно затухало мерцание ее кожи. Сказать, что она его околдовала, было бы явным преуменьшением. То, что началось из любопытства, как простое физическое влечение, интерес к ее дару, превратилось в нечто незнакомое, совершенно чуждое его прежним чувствам. Скульптор признался себе в том, что полностью покорен.
Кай был прав, когда подкалывал Кегана, говоря, что тот добивался Мирны только из-за могущества, которое она могла бы ему принести. Высокое положение и власть давным-давно стали его путеводным огнем. Однако, по иронии судьбы, у него теперь появилась новая цель. Он посмотрел на Морриган. Глаза закрыты, лицо расслабленно. Кеган укрыл ее получше краем одеяла. Она вздохнула и крепче прижалась к нему.
«Эта жрица оказалась девственницей! Она так страстно и безудержно ответила на мое желание, что я бы ни за что об этом не догадался. В ней столько противоречий!.. Морриган обладает способностями величайшей жрицы, но при этом сама кажется удивленной тем, как у нее все это получается. Она горела желанием и страстью, в то же время я стал для нее первым мужчиной.
Обладать ею... Я все время думал только об этом, конечно, желал ее. Но в этом было еще что-то, не считая физического влечения и стремления к власти. Морриган затронула струну, до сих пор дремавшую во мне. Наверное, ее могла бы пробудить и Мирна, но она оказалась всего лишь бесцветной копией Морриган.
Неужели Эпона действительно предназначила меня для этой жрицы? Поэтому я сразу испытал к ней влечение?»
Кеган нахмурился. Он никогда всерьез не задумывался, каково это — найти свою родственную душу. Разумеется, скульптор делал вид, что встретил ее, когда ухаживал за Мирной. Верховные шаманы частенько обсуждали между собой ту ответственность, которая ляжет на супруга новой Избранной Эпоны. Ведь у теперешней имелась дочь самого подходящего возраста. Не все понимали, как можно на самом деле любить женщину, выбранную тебе Богиней. Кеган помнил, что частенько отпускал саркастические замечания на этот счет. Мол, если женщину выбрала для меня Эпона, то вполне возможно и такое, что она не будет меня пилить.
«Нет, я и вправду был несносным молодым ослом. — Скульптор закрыл глаза и тяжело вздохнул. — Именно так и называл меня один верховный шаман постарше».
— Ты вздыхаешь, — пробормотала Морриган.
— Просто вспоминаю ошибки прошлого, — ответил он, прежде чем сообразит, как эти слова подействуют на нее.
Она приподнялась на локте, посмотрела на него, изогнув бровь, и потребовала:
— Выкладывай!.. Много в твоем прошлом постыдных связей и разбитых сердец?
— Нет, мое пламя,— хохотнул он. — Ничего подобного.
— Ни одного разбитого сердца? — Морриган фыркнула. — Верится с трудом.
— Вот как? — Он отвел прядь волос, упавшую ей на глаз.
— Ну да. Ты ведь знал, что делаешь. Значит, у тебя был опыт. — Щеки Морри покрыл румянец, что показалось Кегану забавным. — Хотя, конечно, я не ожидала, что буду первой.
— Зато я стал для тебя именно таким, — тихо сказал скульптор.
Она кивнула, не проронив ни слова, но он все прочел в ее глазах. Ему захотелось обнять девушку, покрепче прижать к себе и сказать, что она само совершенство, лучше и быть не могло. Он всю жизнь будет лелеять этот дар, как и ее саму.
Но Кеган чувствовал, что Морриган сочтет его слова снисходительными, поэтому просто прикоснулся к ней губами и произнес:
— Если бы ты меня предупредила, то я бы выбрал куда более изысканное место и другой...
— Нет. — Она прижала пальцы к его рту, не дав договорить. — Я не хотела бы, чтобы такое произошло где-нибудь еще. Это место просто идеальное. Сияющие кристаллы вдалеке, пещера под нами. Я чувствовала себя в безопасности, как в родном доме.
— Это он и есть. А ты мой самый близкий человек. — Кеган поцеловал пальцы, лежавшие у него на губах.
«Мое сердце так переполнено, что может вот-вот выскочить из груди. Как я мог считать свою жизнь настоящей до встречи с ней?»
Кеган только сейчас осознал, что без нее его существование было бы тусклым и пустым. Эта мысль больно его ударила. Он обнял ее, прижал к себе и поцеловал с особой нежностью.
Потом Морри слегка отстранилась, внимательно посмотрела ему в лицо и спросила:
— Что такое?
Кеган решил, что если двоих сводит сама судьба, то это означает, что они и понимают друг друга, может быть, излишне хорошо.
— А в Оклахоме встречаются родственные души?
— Пожалуй, да. — Морриган удивилась такому вопросу и подумала о Ричарде и Пэт. — Точно. Я тебе рассказывала, что росла у дедушки с бабушкой?
— Да.
— Так вот, думаю, они и есть родственные души. Не могу представить себе одного без другого, а ведь они женаты всю жизнь.