— Не прочнее, чем у тебя с Мирной.
Кеган фыркнул, а Морриган, вздернув брови, заявила:
— Выходит, между тобой и Мирной было нечто большее, чем то, в чем ты признался.
— Сейчас речь не о Мирне. Мы говорим о Кайле.
Она смерила его долгим пронзительным взглядом, словно пыталась заглянуть в душу. Видимо, ей это удалось. Морри лишний раз подтвердила его мысль о том, что сами небеса создали их друг для друга.
— Послушай, мне кажется, что мы оба слегка приревновали. — Кеган что-то промычал в знак согласия, а жрица добавила: — Но меня волнуют не отношения с Мирной или Кайлом. Я схожу с ума оттого, что они умерли одновременно.
— Кайл мертв? — Кеган похолодел.
— Он погиб в тот день, когда ушла из жизни Мирна. — Кеган почувствовал, как она содрогнулась. — Именно тогда Адсагсона перенесла меня из Оклахомы в Сидету.
Кеган оцепенел, в голове его клубился туман.
Он не понимал, что здесь происходит, не мог пошевелиться, как в ночном кошмаре, но тут ласковый вечерний ветер донес до него отчаянный голос:
— Морриган! Кеган!
Девушка выскользнула из его объятий и позвала:
— Биркита!..
Пожилая женщина торопливо поднималась по склону. Оказавшись на вершине, она побежала, споткнулась, тяжело дыша, и чуть не рухнула к ногам Морриган, которая вовремя успела ее подхватить.
— Биркита, что случилось?
Приносящая Свет встревожилась. Она не выпускала из рук свою бледную, дрожащую наставницу.
— Кай, — выдохнула та, хватая ртом воздух.
— Что с ним? — Кеган подошел и помог Морриган поддерживать жрицу.
— Несчастный случай. — Биркита подняла на него глаза, и он прочел в них страх и печаль. — Идемте быстрее, Кеган. Мне кажется, он умирает.
— Ты уверен, что довезешь нас обеих? — спросила Морриган и сдвинулась вперед, чтобы Кеган мог усадить позади нее Биркиту.
— Конечно. Даже двойной вес для меня пустяки. Просто держитесь крепче. Я помчусь быстро. — Он пожал ей руку и бросился вниз по склону.
Кеган передвигался так быстро, что Морриган не могла говорить с Биркитой. Она знала, что не следует позволять воображению разгуляться, но все равно представляла себе всякие ужасы. Биркита рассказала ей очень мало. У пожилой женщины не было времени вдаваться в подробности, даже если бы она отдышалась после бега. Кеган начал усаживать их себе на спину, как только понял серьезность ситуации. Морриган крепко держалась за торс, теперь уже хорошо знакомый, и пыталась безуспешно отделаться от мысли о том, что ее преследует темное облако смерти.
Кеган замер у входа в пещеру, где их поджидал Перт. Морриган сочла это за не очень хороший знак.
— Объясните, что произошло, — коротко бросил кентавр, а потом снял со спины Морри и Биркиту.
Перт открыл было рот, но Кеган сказал:
— Расскажете по дороге.
Морриган внимательно наблюдала за скульптором, когда вместе с Биркитой, которую поддерживала за талию, шла позади Перта. Прежде Кеган казался ей то игривым, то легкомысленным, то романтично настроенным, то сексуальным. Она впервые взглянула на него другими глазами и увидела, что он легко брал на себя бразды правления и в минуты кризиса вел себя спокойно, как настоящий лидер.
Перт пустился в объяснения, говорил короткими, отрывистыми фразами, пока они мчались за ним по туннелям:
— Мастера-каменщика обнаружили в ониксовой пещере. Должно быть, он поднялся наверх, чтобы отколоть камень, и упал. — Несколько минут Перт молчал.
Морриган увидела, что Кеган начал терять терпение, но тут Хозяин снова заговорил:
— Он едва в сознании, но не позволяет перенести себя, пока не поговорит с вами.
— Ониксовая пещера... это совсем близко от того места, где я его видела сегодня, — сказала Морриган, чтобы заполнить тягостную паузу, когда ей стало ясно, что Перт не собирался больше ничего говорить.
— Ты общалась с ним? — уточнил Кеган.
Морриган почувствовала, как Биркита бросила на нее острый взгляд.
«Неужели она могла подумать, что я имею какое-то отношение к несчастному случаю с Каем?»
Приносящая Свет подавила приступ тошноты, грозивший закупорить ее горло, и заставила себя ответить Кегану:
— Да, я осматривала подземелья и увидела Кая в мраморной пещере, рядом с камнем, из которого ты изваяешь памятник Мирне.
— Значит, он все-таки нашел подходящую глыбу.
— Да, — кивнула Морриган. — С ним было все в порядке, когда мы расстались.
— Разумеется. — Кеган как-то странно на нее посмотрел, потом повернулся к Перту. — Раны серьезные?
— Ушиблена голова. Сломана нога. — Перт тяжело вздохнул, потом добавил: — Острый осколок оникса распорол ему живот.
— Он выживет? — спросил Кеган.
— Думаю, ответом на этот вопрос служит та настойчивость, с которой мастер-каменщик не позволял нам перенести его до вашего прихода.
Морриган увидела, как Кеган стиснул зубы.
— Быстрее! — скомандовал он Пергу, и оба побежали.
Биркита никак не могла поспеть за ними, поэтому Морриган осталась с ней и помогала ей идти. Внутри у нее все сжалось в тугой комок, когда она попыталась объяснить непонятно откуда взявшийся страх.
— Биркита, что имел в виду Перт, когда сказал, что распоряжение Кая отвечает на вопрос, будет он жить или нет?
Та ответила, тяжело пыхтя:
— Кеган может облегчить Каю переход в иной мир.
Морри хотелось расспросить спутницу подробнее, но они уже подошли к ониксовой пещере. Биркита приосанилась, пробормотала девушке, что той следует подготовиться, и первой вошла в подземный зал.
Позже Морриган кое-что поняла. Ей не хватило бы целой жизни, чтобы подготовиться к тому, что ожидало ее в пещере.
Просторная пещера стала тесной из-за блестящих черных камней и множества людей. Прежде Морриган ни разу не испытывала клаустрофобии, но сейчас плотная толпа заставила ее усомниться в том, что она не подвержена этой болезни. Жители Сидеты стояли полукругом вдоль стен с торчащими острыми пиками оникса.
Повторяя про себя: «Я справлюсь. Я справлюсь!..», Морриган схватила Биркиту за руку, и они вместе двинулись вперед.
Девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но тут ей в нос ударил тяжелый металлический запах свежей крови с примесью чего-то гнилого, вроде поноса. Морриган задохнулась и принялась мелко дышать открытым ртом, отчего у нее сразу закружилась голова. Она все время смотрела наверх, чтобы подготовиться к ужасу, ожидавшему ее, и заметила, что острые пики оникса, на которые она уставилась, не просто блестели. Они были мокрыми. Морриган почувствовала желчь на языке. Если бы она крепко не держала за руку Биркиту, то давно убежала бы.