История была последним уроком, и Яблоков сразу отпускал с зачета тех, кто ответил. Когда пошла отвечать Ирка, я обвела взглядом пустой класс и убедилась, что остаюсь последней!
Я запаниковала, но деваться уже было некуда. Ирка получила «пять» и вышла, послав мне на прощанье бодрую улыбочку. А я медленно поднялась, охнула, машинально наступив на больную ногу, и, аккуратно прихрамывая, подошла к учительскому столу и села напротив.
– Слушаю вас, – улыбнулся историк.
И я начала вещать про октябрьскую революцию, то есть, вооруженное восстание. Вещала я хорошо. Прямо самой нравилось, как складно и красиво получается. Даже выводы делались как-то автоматически.
– Анализ революционной ситуации в России в октябре 1917 года показывает, что восстание было неизбежно, – закончила я, вдруг обратив внимание, что за окном уже начало темнеть.
Видимо, это заметила не только я, потому что историк улыбнулся и сказал:
– Засиделись мы с вами, – выводя в журнале напротив моей фамилии – сначала я даже подумала, что мне мерещится – две «пятерки» подряд.
Я вернулась к своей парте, покидала в сумку вещички. Краем глаза отметив, что историк тоже поднялся и собрал портфельчик, я вдруг засуетилась быстро, насколько могла, пошла к двери. Нога опять заныла, но чувствовать боль почему-то было приятно.
Открыв дверь, я увидела у окна коридора Ирку.
– Видите, – улыбнулся историк, – ждут вас.
– До свидания, – торопливо сказала я и похромала к подруге.
– Чем вы там занимались? – прошипела она.
– Тем, что ты подумала, – вяло огрызнулась я.
Выйдя за ворота, мы с ней распрощались, и я потихоньку побрела домой, стараясь не сильно наступать на больную ногу.
– Привет! – Ромка налетел сзади и со всей дури хлопнул меня по плечу.
Меня аж отнесло в сторону, я потеряла равновесие и подстраховала себя как раз больной ногой. Хорошо так наступила на нее, качественно. И как только не заорала, не знаю. Силы, наверное, берегла.
– Совсем дурак, да? – прошипела я.
– Что? – испугался он, наконец заметив мою перекошенную физиономию. – Это я тебя так толкнул?
– Нет, – мрачно утешила я. – У меня нога подвернута. Я на нее машинально оперлась, и теперь болит.
– Сильно? – обеспокоился он.
Я не стала его жалеть и коротко ответила:
– Угу.
– Так пойдем ко мне, – чему-то обрадовался он. – Нас на ОБЖ учили повязку на вывих накладывать.
– У меня никакой не вывих, – обиделась я. – И не учили нас такому на ОБЖ, не ври!
– Да это еще не в этой школе было.
Я уже хотела сказать, что мне бабушка дома забинтует, но почему-то вместо этого подозрительно поинтересовалась:
– А кто у тебя дома?
– Никого, – просто ответил он.
Почему-то это меня успокоило, и я ответила:
– Ладно, пошли.
Я думала, у Ромки дома все будет уставлено всякими сувенирами и прочими заграничными штучками, но ничего подобного, совершенно обычная оказалась квартира.
– Садись, – он деловито кивнул на кресло. – Я сейчас.
Он ушел в другую комнату, а я тем временем сняла носок и закатала штанину джинсов. Хорошо, что я в юбку не нарядилась по случаю зачета, а то как бы сейчас колготки снимала… Впрочем, тогда бы я вообще никуда не пошла, успокоила я себя и тут же пожалела, что не надела юбку. Впрочем, какая юбка с подвернутой ногой, что-то я уже совсем….
Ромка появился с эластичным бинтом, встал на колени и довольно ловко замотал им мою щиколотку.
– Все, хозяйка, принимай работу, – весело сказал он.
Я осторожно покачала ногой, поставила ее на пол.
– Ну как?
– Вроде лучше, – сказала я, прислушиваясь к своим ощущениям.
Зафиксированная нога и правда больше не вихлялась из стороны в сторону и успокоилась.
– Спасибо, – улыбнулась я, а Ромка вдруг отвернулся и спросил:
– Как зачет?
– Хорошо, пятерка, – довольно сказала я, подумала и уточнила: – Две пятерки.
– Три пятерки! – дурашливо подхватил он. – Четыре пятерки! Кто больше!
Я почувствовала подвох, но не подала вида:
– А ты как сдал?
– Да что я, ерунда! – все тем же неестественным тоном продолжал он. – А вот ты, я вижу, не зря готовилась, все же блеснула знаниями! И даже наедине!
– Не поняла? – тихо переспросила я.
– А что, не ты последняя осталась?
– Ну я, а что?
– А то! – непонятно высказался он, но я уже поняла, что он хочет сказать.
– Так ты меня специально в гости затащил, чтобы про своего любимого историка расспросить? – зловеще поинтересовалась я.
– Конечно, я еще тогда понял, что ты в него влюбилась!
– Ну ты и…
– Сама-то! Специально осталась последняя, чтобы никто его от твоих великих знаний не отвлекал!
– Свинья, – наконец закончила я.
Я вернулась домой в совершенно растрепанных чувствах, даже Лешка заметил:
– Что это собой?
– Нога болит, – отговорилась я. И, чтобы не развивать тему, поинтересовалась:
– Ну как там Витаминка, посетила этого вашего Дюху?
– Ой, да вообще круто вышло, – развеселился Лешка. – На перемене сидит Витаминка за столом, что-то пишет. А Дюха прохаживается вокруг, будто бы случайно, и бормочет:
– Бомжи какие-то в очках приходили… Вчера ломились… Я им не открыл, а то еще обворуют…
Витаминка делала вид, что ничего не замечает, и тогда Дюха отошел и рассказал нам подробности. Сидит он, короче, дома и смотрит футбол «Спартак» – «Аякс». За десять минут до конца встречи спартаковцы забивают гол! И тут, на самом интересном месте, звонок в дверь. Дома у Дюхи была только бабушка, поэтому, догадавшись, кто к нему пожаловал, он первым подбежал к глазку. Свет на площадке он вырубил заранее, но все же смог разглядеть зловещую фигуру в очках. Андрюха отошел от двери и сказал бабушке, что там какие-то бомжи. Бабушка смотреть в глазок не пошла, но Витаминка не растерялась, позвонила в квартиру соседей и велела передать, чтобы ее навестила мама Андрея. Видимо, соседи маме пока ничего не передали, и Дюха ходит веселый и довольный.
– Как же она нашла, если адрес неправильный списала?
– Не знаю, наверно, потом проверила, – с сожалением протянул Леха.