Сигнал, переданный этим устройством, означал начало войны, а перехваченный противником, немедленно подставлял страну под ответный или упреждающий удар. Специальные круглосуточные посты следили за наличием связи между стратегическими силами и ядерным чемоданом, или, как его называли на западный манер, кейсом, и ее отсутствие означало, что президент свергнут, а атомная кнопка попала в руки политических авантюристов. Которые не остановятся ни перед чем, даже перед угрозой мировой войны.
— Слушай меня внимательно. — Главком вдруг сделался совершенно спокоен и, тяжело вздохнув, грубо нарушил пределы своей компетенции: — Приказываю всех, у кого на борту «дыни», отправить на посадку. Все КДП перевести на аварийный режим. Отключить все РЛС дальнего наведения. Все, действуй незамедлительно.
Он принялся звонить по прямой связи министру обороны, но линия была занята, а в это время проснулся другой телефон, и в трубке послышался голос главкома ракетными частями стратегического назначения:
— У меня пропал сигнал с «первого», у тебя, наверное, тоже. Пока такая хренотень, я убираю мобильные ракеты с позиций и разъединяю цепи на шахты — от греха, дает нам перестройка просраться-то…
Пока генералы общались, еще один обладатель широко-лампасных штанин находился в своем кабинете в «Аквариуме» — центральном здании Главного разведывательного управления на Ходынке — и анализировал обстановку. Творилось черт знает что: стратегические бомбардировщики с ядерным оружием на борту оставляли зоны боевого дежурства и один за другим следовали на посадку.
Мобильные стратегические установки уходили с позиций в парки, а ракетные подлодки покидали районы патрулирования и держали курс на базы. Союз нерушимый республик свободных можно было смело брать голыми руками…
«Не иначе как эти педерасты из КГБ проорали кейс президента. — (Начальник ГРУ комитетских терпеть не мог, считая их просто козлами рогатыми, и вот — пожалуйста: лишнее тому подтверждение.) — Предупреждали ведь, что им даже одного чемодана из трех доверить нельзя, а кто теперь все это дерьмо будет расхлебывать? Уж во всяком случае, не этот старый пердун». Имея в виду кагэбэшного шефа, он скривился и позвонил командующему ВВС:
— Никак случилось чего плохое? — Затем пообщался с главным ракетчиком, подумал немного и вызвал начальника своего Пятого управления, ведущего специалиста по дивер-сионно-убойному промыслу: — Слушай, надо бы хреновину одну отыскать. И так страна вся в дерьме по уши, а не найдем — вообще будет не отмыться. И главное, чтобы тихо все было, шум нам ни к чему.
Сегодня люди — гады,
Надежда спит сегодня,
Уставшая надежда,
Накрашенная сводня.
Саша Черный
— Теперь что касается обстановки в Москве. — Проводивший инструктаж полковник закашлялся и потер красные от недосыпа глаза. — Сейчас в городе находится Таманская дивизия в составе разведбатальона, трех мотострелковых полков и одного танкового, а также группа войск Кантемировской танковой дивизии. Места их дислокации на девять ноль-ноль следующие. — Он повернулся к крупномасштабному плану и, используя вместо указки десантный нож, принялся чертить острием по картону. — На площади у здания Верховного Совета, на Краснопресненской набережной, здесь, потом здесь и вот здесь. Во второй половине дня ожидается прибытие двести семнадцатого полка девяносто восьмой дивизии ВДВ на аэродром «Кубинка», а двести девяносто девятой — на «Чкаловский». — Нож полковник держал вполне грамотно, и было ясно, что ему совсем нетрудно сделать «перевод» и в случае чего сунуть лезвие кому-нибудь в глотку. — Кроме этого, в столице расположена дивизия спецназначения ОМСДОН, учебный центр КГБ, так называемая группа "Б", плюс подразделение «Волна», укомплектованное настоящими профессионалами, и небезызвестная всем вам группа «Альфа». — Полковник презрительно сморщился и, кашлянув в кулак, оглядел собравшихся: — Вопросы будут?
«Какие еще на хрен вопросы! — Потянувшись, Шалаев-ский зевнул так, что зубы щелкнули, и, чтобы меньше клонило в сон, принялся массировать мочки ушей, причем левое, подраненное, сразу же заныло. — А впрочем, есть один — когда поспать дадут?»
Это еще хорошо, что он успел покемарить во время полета, а потом самолет приземлился в Быкове, и началось! Секретная база ГРУ неподалеку от Москвы, вводный инструктаж, разбивка на рейдовые группы и, наконец, перед командирами их — постановка боевой задачи. Фигня какая-то — принять все меры к обнаружению чемодана характерного вида, вплоть до чрезвычайных, и обеспечить его сбережение до прибытия спецкурьера ГРУ. То есть можно заходить куда угодно, открывать любые двери, ну а если не понравится что — сектор предохранителя вниз, затвор автомата резко на себя, и вперед, короткими очередями. Само собой, и ксивой обеспечили подходящей, это им раз плюнуть, в «Аквариуме», говорят, своя типография есть и не такое нашлепать может.
А вообще-то ясности ноль. Только и известно, что президент вроде как копытами накрылся, в Москве — уж не от радости ли! — массовые беспорядки и для ликвидации их в город введены войска. Сказочка для дефективных детишек! Вон сколько комитетских и ментов в столице нашей родины, они и сами управились бы в случае чего, так зачем, спрашивается, танки на улицах?
— Мочегон, на выход. — Течение майорских мыслей нарушил репродуктор громкой связи, и, выбравшись из зала для инструктажей, Лаврентий Павлович увидел дежурного. — Принимайте группу, выход через час.
У дверей склада их уже ждали:
— Рашпиль.
— Кот Базилио.
— Люцифер.
Все трое рослые, чуть ли не на голову выше Шалаевского, с одинаковым презрительно-насмешливым прищуром выцветших глаз — не скрывающие своего ремесла мокрушники-профессионалы.
— Мочегон. — Майор смерил подчиненных взглядом, отмечая характерные особенности каждого, и ухмыльнулся про себя: «Полезная вещь органолептика. Один, похоже, левша, у второго сломан нос, значит, подсознательно концентрируется на верхнем уровне, третий же слишком часто сглатывает слюну, это от внутреннего напряжения. А вообще ничего, парни крепкие».
Скинули с плеч диверсантский прикид, быстро переоделись в милицейскую форму и без суеты начали собираться: стволы немаркированные, рации японские, фонари галоге-новые, — ажур. Под конец майора осчастливили маршрутной картой — крупномасштабным планом зоны поиска, и дежурный повел лжементов на выход:
— К машине.
Та стояла с уже работающим двигателем, не первой свежести серая «Волга». Рашпиль, столичный специалист, устроился за рулем и, не стесняясь, притопил педаль газа:
— Поехали.
В районе поселка Заречье выбрались на кольцевую, влились в общий транспортный поток и, ничем не выделяясь из автомобильного скопища, вскоре уже катились по мостовым первопрестольной.
Поначалу ничего особенного Шалаевский не заметил — «дорогая моя столица, золотая моя Москва», — однако чем ближе к центру, тем чаще на улицах стала попадаться бронетехника. Садовое кольцо было забито боевыми машинами пехоты, и чувствовалось, что бардак затевается вселенский.