— Ты не хочешь уходить, Клодина, — сказал он.
Он вытащил шпильки из моих волос, и они рассыпались по плечам. Я, должна признаться, слабо протестовала, шепча, вероятно, весьма неубедительно:
— Пусти.
Я слышала, как он смеялся, и чувствовала на своем теле его руки. Я будто погружалась в туман наслаждения; никогда раньше я не переживала ничего подобного и чувствовала, что не смогла бы сейчас уйти… даже если бы он отошел и позволил мне это сделать.
Я забыла, где нахожусь… в этой населенной призраками комнате со странными голосами. Я забыла обо всем, остались лишь желание быть с Джонатаном и чувство восторга, незнакомого мне. Я хотела, чтобы это продолжалось вечно. Возможно, где-то в глубине сознания я понимала, что должна покончить с этим безумием и трезво взглянуть на безнравственный поступок, совершаемый мною; но в тот момент я не могла. Желание и ошеломляющие чувства целиком поглотили меня.
Не знаю, как долго я пребывала в этом царстве чувств и ощущений, когда ничто окружающее, казалось, не имеет значения. Но отрезвление наступило… и скоро.
Я высвободилась. Попыталась привести в порядок сбившуюся одежду, растрепанные волосы. Я огляделась вокруг. Эта комната… эта дьявольская комната! Были ли те голоса предупреждением? Какая сверхъестественная сила сообщила мне, что эта комната может стать местом моего позора?
Я закрыла лицо руками и тихо заплакала.
Джонатан обнял меня.
— Не надо, Клодина, — сказал он. — Смотри веселее. Было замечательно, правда? Ты не думала, что так будет? Ты и я. Это было потрясающе. Некоторые люди созданы друг для друга. И это мы.
— Что я натворила?
Он взял мои руки и поцеловал.
— Сделай меня счастливым, — сказал он. — Сделай счастливой себя.
— Дэвид…
Как же Дэвид?
— Он не узнает.
Я в ужасе уставилась на него.
— Я должна рассказать ему. Должна признаться. Должна сделать это… немедленно.
— Любимая моя, милая, это неразумно.
— Я поступила так безнравственно!
— Нет, нет! Ты вела себя естественно. Ты не должна испытывать чувство вины.
— Не чувствовать себя виновной, когда я в действительности виновна.
О, как ты мог!
— Я ведь не принуждал тебя, верно? Ты желала близости со мной так же сильно, как и я.
— Если бы ты не пришел сюда.
Если бы…
— Если бы ты была не ты и я не был бы собой, да, все было бы совсем по-другому. Послушай, Клодина, ты замужем за Дэвидом. Он хороший человек. Ему будет очень больно, если он узнает о том, что случилось.
— Я скажу ему, я люблю его.
— Да, но по-другому, так ведь? Ты любишь нас обоих.
Ну да, мы же близнецы, не так ли? Между нами должно быть сходство.
Мы вместе вступили в жизнь. Мы были вместе еще до того, как родились. Должно быть, между нами существует некая связь. Ты любишь нас обоих, а раз мы близнецы, это почти то же самое, что любить одного и того же мужчину.
— Это не служит оправданием.
Я приложила ладони к пылающим щекам и принялась ерошить волосы. Я дрожала. Я была не в силах думать о будущем.
— Ну почему ты сделал это? — воскликнула я. — Зачем обманул Молли Блэккет?
— Так было нужно. Я искал возможность встречи. Мне показалось, что так будет лучше.
— Похоже, ты ни в малейшей степени не страдаешь от угрызений.
— Это не должно повториться.
Он нежно поцеловал меня.
— Это наша тайна, — сказал он. — Никому вовсе не нужно об этом знать.
— Я должна рассказать Дэвиду.
— Это разрушит его счастье.
— Как жаль, что ты не подумал об этом раньше!
— Раньше я мог думать только об одном. Послушай, Клодина, это произошло. Рано или поздно это должно было случиться. Возможно, произойдет и снова.
— Никогда! — горячо воскликнула я. — Это не должно повториться!
— Никто не знает, что мы находимся здесь. Это наша тайна. Смотри на это иначе: я сделал то, что нужно было сделать. Это было как наваждение. Ты нужна мне настолько сильно, что я не испытывал никаких иных чувств. И когда ты, Клодина, появилась здесь, рядом со мной, с тобой произошло то же самое. Между нами существует неодолимое влечение. Признания не принесут никакой пользы. Твоя вина обернется против тебя.
— Возможно, ты и прав, — тихо сказала я. — Я хочу уйти из этого дома. Он несет в себе зло. Он что-то делает с людьми. Он заставляет их становиться другими, чем они есть на самом деле.
— Может быть, он показывает им, какие они в действительности.
Мне хотелось уйти. Хотелось подумать об этом. Ни минуты я не могла больше находиться здесь.
Я нащупала в кармане платья ключ. Слава Богу, он находился еще там, я боялась, что он мог выпасть. В досках пола были щели, и он мог завалиться в одну из них. Но он был в целости и сохранности, и именно ощущение ключа вернуло меня к действительности.
Я сбежала вниз по лестнице. Джонатан последовал за мной.
В холле, где наши шаги эхом отдавались по всему дому, я оглянулась, чтобы взглянуть на галерею менестрелей, и мне показалось, по всему дому разливается чувство самодовольного удовлетворения.
Мы вышли, и я заперла дверь.
Я была под впечатлением случившегося и как будто еще жила в том удивительном мире, куда он ввел меня. Мы пешком направились через поля в Эверсли.
В доме было тихо, и я обрадовалась, что никого не встретила по дороге в свою комнату. Я взглянула на себя в зеркало и увидела там незнакомку.
Это была совсем не так женщина, которая отправилась сегодня из дома на встречу с Молли Блэккет. Определенно, не та! Я никогда больше не буду прежней. Я нарушила одну из заповедей: не прелюбодействуй. И сделала это с легкостью, хотя и неумышленно, увлеченная минутным порывом. Конечно, я боялась этого, однако на самом деле и не предполагала, что это когда-нибудь случится. Я не представляла себе, что существует чувственность такой ошеломляющей силы, которая, стоит попасть к ней в рабство, заглушает любые сомнения, заставляет забыть о совести. Я никогда бы не поверила, что это может произойти со мной.
Я знала историю моей бабушки Сепфоры, которая именно в этом доме встретила мужчину и вела себя так же, как сегодня я. На самом деле, в отличие от меня, она была спокойной, добродетельной женщиной, я же всегда знала, что Джонатан может пробудить во мне желания, которым я не должна поддаваться. Что же это за злая сила витает в атмосфере Эндерби, воздействуя таким образом на женщин моей семьи?
Я пыталась найти оправдание себе. Пыталась взва-1ть на дом ответственность за свой проступок.