Он поднял распятие высоко над головой и, запрокинув голову, возвел взгляд к потолку.
– О Пресвятая Матерь Божья! – продолжал он. – Недостойны мы Твоего покровительства и заступничества. Ты подарила нам величайшую из побед. Так взгляни же вниз, на эту грешную землю! Посмотри на нас, неблагодарных, и – прошу тебя! – отними у нас наше былое величие. Мы получили от Тебя все дары, о которых мечтали и молились, а в благодарность надругались над святым именем Господним.
Он бросил распятие на стол и с презрением посмотрел на монархов.
– Продайте и это. Здесь изображен наш распятый Спаситель, за него вы получите еще несколько серебряных монет.
С этими словам Торквемада повернулся и вышел из комнаты.
Изабелла и Фердинанд переглянулись, затем одновременно уставились на распятие, лежавшее на столе. Оба дрожали от страха.
Они осознали свою вину и боялись, что после смерти их не простят за предательство, которое они чуть было не совершили. Наконец Изабелла сказала:
– Прошу вас, оставьте нас. Приор прав. Эдикту будет дана сила.
Судьба испанских евреев была решена. Кристобаль все еще ждал.
Беатрис де Бобадилла и Луис де Сант'Анжель в один голос упрашивали королеву не отпускать его из Испании. Талавера, со своей стороны, указывал монархам на возмутительное поведение Кристобаля Колона.
Наконец Луис де Сант'Анжель решился поговорить с Фердинандом.
– Ваше Величество, – сказал он, – этот человек и в самом деле запрашивает немало – однако в случае неудачи он вообще ничего не получит. А если земля все-таки будет открыта, Испании достанутся такие несметные богатства, что по сравнению с ними его доля окажется ничтожной.
Фердинанд слушал внимательно. Он уже решил, что открытие Кристобаля либо не состоится, либо будет принадлежать Испании.
– Весь вопрос заключается в средствах на его экспедицию, – продолжал Луис де Сант'Анжель. – Как вам известно, все содержимое казны ушло на войну с маврами. Где же нам достать денег?
Луис старался не смотреть на Фердинанда. Как секретарь арагонского казначейства он знал, что в Арагоне были деньги на снаряжение экспедиции. Были, однако по иронии судьбы сейчас даже сам Фердинанд не мог ассигновать на нужды Колона. Трудность их извлечения из соответствующих фондов состояла в том, что денежные махинации арагонских финансистов держались в строжайшей тайне от кастильского двора, и Фердинанд скрывал их в первую очередь от Изабеллы.
Фердинанд ни на минуту не забывал о своих прежних притязаниях на верховную власть в Испании, и с этой точки зрения состояние дел в Арагоне для него значило не меньше, чем завоевание Гранады. Поэтому в то время, как Кастилия разорялась под бременем военных расходов, в Арагоне собирали секретные денежные фонды, призванные обеспечить будущее экономическое господство Арагона над Кастилией.
– Насколько я понимаю, – добавил Луис де Сант'Анжель, – королева не сможет найти денег на финансирование экспедиции.
– Увы, это так, – сказал Фердинанд.
Однако слова эти он произнес с видом величайшей задумчивости.
Наконец Фердинанд нашел выход. И, найдя его, пошел к Изабелле.
Поговорив с ней о предложении Колона, он сказал: – Его требования непомерны и возмутительны – но ведь, если он не добьется успеха, то ему ничего и не достанется. А если добьется, то с лихвой оплатит нам титулы адмирала и вице-короля открытых им земель. Пожалуй, мы в любом случае остаемся в выигрыше.
Изабелла просияла. Сама она благосклонно относилась к этому смелому человеку, и ей льстило, когда Фердинанд становился на ее точку зрения.
– Раз ты так считаешь, – сказала она, – то мы снарядим его в плавание – когда будут деньги, разумеется.
– Да, но не упустим ли мы драгоценное время? – спросил Фердинанд. – Не думаю, что он будет ждать нас. Ведь недаром же упомянул о приеме, который ему готовят при французском дворе.
Зная о тревогах Фердинанда, Изабелла вздохнула.
– Если бы мои драгоценности не были проданы во время войны, я бы продала их сейчас, чтобы дать ему денег на экспедицию. На казну мы тоже не можем рассчитывать. Наших денег едва хватает на самые неотложные нужды.
Фердинанд, взволнованно ходивший по комнате, вдруг остановился – как бы осененный какой-то идеей.
– Возможно, еще не все потеряно, Изабелла, – сказал он. Затем подошел к двери и позвал пажа.
– Приведи-ка сюда дона Луиса де Сант'Анжеля.
– Ты придумал, где нам раздобыть деньги? – недоверчиво спросила Изабелла.
Фердинанд с заговорщическим видом подмигнул и несколько раз кивнул головой. Затем прижал к губам указательный палец.
Через несколько минут в комнату вошел Луис де Сант'Анжель.
– Вы звали меня, Ваше Величество?
– Луис, вы хлопочете за этого человека, Кристобаля Колона, – сказал Фердинанд. – Создается впечатление, что вы не сомневаетесь в успехе экспедиции, которую он предложил нам.
– Да, я верю в него, Ваше Величество.
– Гм… Вы что-то говорили мне о деньгах, недавно доставшихся вам в наследство… о тех, которые вы дали кому-то на сбережение в Арагоне. Ну, вспомнили?
Луис растерянно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Изабеллу. Фердинанд тотчас добавил:
– Скажите, вы могли бы снарядить экспедицию за ваш собственный счет? Разумеется, позже мы возместим все ваши убытки и даже заплатим проценты тому вашему арагонскому ростовщику, который сейчас так старательно укрывает от посторонних глаз ваше наследство.
Луис понял. Его господин все-таки решил помочь Колону и собирался финансировать его плавание за счет арагонской казны – но не хотел, чтобы Изабелла узнала о существовании секретных фондов, пополнявшихся в то время, когда Кастилия все деньги тратила на войну с маврами.
Драгоценности и товары, которые мог привезти в Испанию Колон, принесли бы пользу не только Кастилии, но и Арагону. Поэтому Фердинанд согласился потратить арагонские деньги. К тому же он ничего не терял: ведь формально деньги предоставлял Луис де Сант'Анжель, и Изабелле пришлось бы в будущем оплатить заем, якобы взятый у Луиса.
Луис воспрял духом.
Наконец-то Кристобалю Колону дали возможность оправдать надежды, которые он и Беатрис де Бобадилла возлагали на него!
Откланявшись, Луис де Сант'Анжель отправился на поиски Колона, однако тот как в воду канул.
На улицы Гранады и в Санта-Фе были посланы слуги. Обходя дома и казармы, они задавали один и тот же вопрос: «Кто видел Кристобаля Колона?»
Наконец выяснилось, что несколько часов назад он собрал свои пожитки и покинул город. А на прощание сказал, что уже не вернется. Он навсегда уезжает из Испании.