— Но после несчастного случая…
— Буду ходить с палкой. У нас с компаньонами шахты и много рабочих.
— А что там сейчас происходит?
— За всем присматривает Павлин.
— Павлин?!
Бен расхохотался.
— Когда-нибудь вы с ним познакомитесь. Эта кличка ему подходит.
— Он, наверное, зазнайка?
— До мозга костей. Но для этого есть основания. Вы когда-нибудь видели перья павлина? Такие голубые. У него глаза того же цвета. Темно-синие, очень редкие. Они страшно темнеют, если парень злится. В моей фирме никто не смеет спорить с Павлином, а это очень полезно. Он прекрасно заботится о делах в мое отсутствие. Если бы не он, я бы сейчас здесь не находился. Не смог бы оставить компанию. Все пошло бы наперекосяк.
— Значит, вы доверяете этому Павлину?
— Учитывая близость нашего родства, да.
— Кто же он?
— Джосслин Мэдден, больше известный как Джосс или Павлин. Я был близок с его матерью. Джулия слыла красавицей. Все мужчины за ней увивались. Джок Мэдден был бедняком и неумехой, он не умел справляться ни с женщинами, ни с работой. Мы с Джулией любили друг друга, и когда на свет появился Джосс, не осталось ни тени сомнения. У старины Джока детей не могло быть.
— Значит, Павлин — ваш сын?
— Вроде, — рассмеялся Бен. — Никогда не забуду день, когда он явился ко мне. Тогда я уже построил поместье и назвал его Павлиньим. Эти птицы бродят прямо перед домом. Джулия часто навещала меня, собиралась оставить Джока и поселиться со мной насовсем. Но однажды случилась беда: понесла лошадь, Джулия упала и разбилась насмерть. Джок вскоре женился на настоящей мегере. Никто не хотел с ней связываться, несмотря на недостаток женщин, а Джок просто не знал, как сказать «нет». Она его обуздала и полностью подчинила себе. Джоссу не нравилось дома. Он собрал вещи и явился ко мне в поместье, по дороге распугав всех павлинов. Когда слуги привели его, мальчик заявил: «Я останусь здесь жить, навсегда!» Он не спросил, можно ли. Таков был Джосс Мэдден в семь лет и таким остается сейчас. Если он что-нибудь задумал, никто не способен отговорить.
— Похоже, вы любите его, Бен.
— Он мой сын… И во многом похож на меня. Я всегда восхищаюсь людьми, которые меня чем-то напоминают.
— Значит, он остался в имении, стал заносчивым, беспощадным, и люди прозвали его Павлином?
— Вот именно.
— Он один из тех, кто назвал вас отцом, когда вы разбогатели?
— В семь лет дети не знают, что такое богатство. Джосс просто возненавидел мачеху и полюбил павлинов. Мальчик обращал на них больше внимания, чем на меня, и все время бегал за птицами по газону. Потом он увлекся опалами, особенно теми, что повторяли цвета оперения птиц. Сын сразу же пристрастился к моей работе. Под его руководством компания будет в порядке. Он может справиться и без посторонней помощи, но мне самому хочется в Австралию. Иногда мне снится, что я там… Что ползаю по пещерам и нахожу новый Зеленый Огонь.
— Это несчастливый камень, Бен. Мне не хотелось бы, чтоб с вами произошло несчастье. Вы богаты, владеете Оуклэндом. Разве Зеленый Огонь имеет какое-нибудь значение?
— После потери этого камня я нашел новую драгоценность — вас, — ответил он.
Потом мы молча шли по галерее, и я с горечью понимала, что наступит день, когда друг покинет меня.
Иногда мне казалось, что времени осталось совсем мало. В отсутствие Хенникера я не смогу приходить в Холл и не узнаю той тайны, которая окружает меня.
Миссис Бакет обожала зазывать меня в кухню, и здесь я обнаружила, что совсем плохо знаю свою семью. Мириам, Ксавьер, родители — все казались мне тенями в плохо освещенной комнате.
Экономка лично готовила для меня деликатесы, чтобы посоревноваться с миссис Кобб, и явно чувствовала вину за то, что не последовала за хозяевами в Дауэр. Она обожала вспоминать прошлое и называла мистера Ксавьера умницей.
— Когда начались все беды, он учился и всегда относился ко мне хорошо, даже придумывал ласковые имена. А вот мисс Мириам иногда зверствовала. Несколько раз я поймала ее на месте преступления. Девочка воровала сахар. Она уехала из Оуклэнд Холла в пятнадцать. Мы все тогда плакали. А мисс Джессика…
Наступила тишина, которую прервала Ханна.
— Вы сами испекли эти булочки, миссис Бакет?
— Кто такая Джессика? — спросила я.
Экономка бросила недовольный взгляд на Ханну и выпалила:
— Какой смысл притворяться? Такое надолго не скроешь.
— Немедленно расскажите мне, кто такая Джессика! — заявила я тоном хорошо воспитанного Клейверинга.
— В семье была еще одна дочь. Она родилась между Мириам и Ксавьером.
— Ее звали Джессика? — продолжила я. Ханна кивнула головой, но слишком грозно.
— Почему все держится в такой тайне?
Служанки опять замолчали.
— Это глупость, — не сдержалась я.
— Вы узнаете, когда придет нужное время. Мы не уполномочены… — заявила Ханна.
Я умоляюще смотрела на миссис Бакет.
— Вы все знаете. Почему же я не могу? Что случилось с этой Джессикой?
— Она умерла, — сказала экономка.
— Молодой?
— После того, как семья уехала из Оуклэнда, — дополнила Ханна. — Так что мы не знаем подробностей.
— Она была старше Мириам, а той исполнилось пятнадцать, когда продали имение, — подсказала я.
— Мисс исполнилось семнадцать, — сказала Ханна. — Но мы не должны… Миссис Бакет не стоило…
— Я могу делать то, что считаю нужным, — заявила экономка.
— Это не касается прислуги, — запротестовала Ханна.
— Не смей грубить мне, Ханна Гудинг!
Они ссорились, чтобы скрыть правду. Но я все равно намеревалась узнать ее.
После очередного посещения Оуклэнд Холла я отправилась на церковное кладбище. Могила Джессики Клейверинг там была. Но эта Джессика почила в бозе в возрасте семидесяти лет столетие назад.
Потом я побрела на заброшенный клочок пастбища. Табличка стояла на месте у забытой могилы.
— Так вот где они похоронили тебя, Джессика, — пробормотала я.
Сидя на следующий день у ручья, я не заметила, как появилась Ханна с пакетом в руках.
— Мне нужно поговорить с вами, мисс Клейверинг.
— Хорошо, Ханна, я сейчас перейду на вашу сторону.
Когда мы оказались рядом, я поразилась торжественности ее вида.
— Думаю, настало время отдать вам это, — заявила она.