Для Марго единственным удовольствием стал сбор обрывков сведений и сплетен о происходящем. Генрих де Гиз находился в гуще интриг. Как она жалела, что ей не позволили выйти за него! И неустанно бранила рок, разлучивший ее с любимым, давший в мужья человека, столь же равнодушного к ней, как и она к нему.
С какой радостью окунулась бы она в дела Лиги, она католичка и не сменит веру ради кого бы то ни было. Все ее симпатии на стороне католиков. Какой парой была бы она Генриху де Гизу!
А почему бы не помогать ему и теперь? Шпион во вражеском стане всегда полезен.
Марго, как обычно, действовала по внезапному порыву. Она послала за секретарем, человеком по фамилии Ферран, ревностным католиком, и спросила, есть ли у него каналы связи с Генрихом де Гизом. Тот обрадовался возможности помочь своей госпоже и человеку, которым восхищался: королю Парижа, тому, кто вполне мог стать со временем королем Франции.
У Марго началась переписка с прежним любовником.
Коризанда беспокоилась. Она искренне любила Генриха и больше всего на свете хотела стать его королевой не только из честолюбия, но и потому, что ее огорчало положение, создавшееся между ним и женой, а она понимала, как важно королю иметь наследников.
Если б не Марго, она стала б супругой Генриха, притом не по своему настоянию; он сам постоянно сетовал, что не может жениться на ней.
Марго знала об этом, а ее следовало опасаться. Коризанда слышала рассказы о прежних любовницах короля, о том, как Марго собиралась увезти беременную Фоссезу и заботиться о ней. Как Фоссеза, вопя от ужаса, побежала к королю. Марго не из тех женщин, что легко допустят развод.
Коризанда приставила к королеве Наваррской шпиков, и они скоро выяснили, что Ферран состоит с ней в каком-то заговоре. Он часто оставался наедине с королевой, хотя явно не был ее любовником. Они что-то замышляли, и любящая Коризанда первым делом подумала об опасности для любимого.
Когда однажды ночью Генрих пожаловался на боль в желудке, у Коризанды не осталось сомнений.
Ей не хотелось рисковать.
— Арестуй Феррана, — сказала она, — по обвинению в попытке отравить себя.
Генрих изумился, но он доверял проницательности Коризанды, зная, что она любит его. Считал, что матери и преданные любовницы обладают особой интуицией во всем, что касается их любимых.
И поэтому отдал распоряжение: «Арестовать Феррана».
Марго встревожилась. «Что же будет? — думала она. — Что скажет Ферран? Его обвинили в попытке отравить короля! Это нелепость. Но, доказывая невинность в одном преступлении, не сознается ли он в другом?»
Обинье и герцог де Буйон пришли к Генриху с докладом о Ферране. Генрих уединился с ними.
— Ну, — спросил он, — от кого исходит замысел отравить меня? Я не представляю, зачем секретарю королевы могла быть нужна моя смерть.
— Ваше величество, — ответил Буйон, — замысла отравить вас мы не обнаружили.
Генрих засмеялся.
— У меня было легкое расстройство желудка. Я так и знал. — Улыбка его стала нежнее. — Милая сверхосторожная Коризанда!
— Однако, — продолжал Обинье, — этот человек не является невиновным. Он помогал королеве переписываться с Гизом.
Генрих продолжал улыбаться.
— Помнится, она всегда питала нежные чувства к этому человеку. Но ведь в Гиза влюблены все женщины Франции. Значит, это все?
— Ваше величество позволит продолжаться этой переписке?
— Пожалуй, нет. Оставьте в тюрьме этого человека. Королева очень расстроится. Она любит драматизировать события. А ее письма Гизу меня не особенно беспокоят.
— Положение нешуточное, сир, — предостерег Обинье.
— Оставь, мой друг, большинство затруднительных положений становились бы терпимее благодаря шуткам. Ты чересчур серьезен. Я не вижу здесь никакой опасности.
Обинье нахмурился.
— Ваше величество не осознает, что Франция на грани войны?
— Франция постоянно на грани войны. Гугеноты против католиков; католики против гугенотов; наступает недолгий мир, потом все начинается сначала. Это уже образ жизни.
— Образ этот меняется, сир. Прежде вы были только королем Наварры, теперь стали наследником французского трона. Большое королевство может перейти к вам. Вы хотите шутками отрезать себе путь к трону?
Генрих, улыбаясь, перевел взгляд с Обинье на Буйона.
— Нет, друзья мои, — заверил он, — ни в коем случае.
Ответ им понравился, и они заговорили о государственных делах, с которыми приехал курьер от французского короля.
Поскольку арестованный Ферран являлся французским подданным, Лувр требовал его освобождения и возвращения в Париж.
Генрих, приподняв брови, глянул на Обинье.
— Пусть едет, — сказал Агриппа. — Нам ни к чему осложнения с Францией из-за него.
— Ты прав, — ответил Генрих. — Его отправят немедленно. Весь этот переполох поднялся из-за ничего.
«Моя прелестная Коризанда! — с нежностью подумал он. — Ты слишком усердна в заботе о своем короле».
Но иного ему, разумеется, не хотелось.
Коризанда же отнеслась к этому делу не столь беззаботно. Она охотно соглашалась, что Марго переписывалась с Гизом, а Ферран оказывал ей помощь, но разве это не причина, чтобы у нее могло возникнуть желание отравить мужа?
— Лига объявила наследником трона Франции кардинала Бурбонского, — сказала она, — а законный наследник ты. Гиз стоит во главе Лиги… Гиз и есть Лига. Поверь, ему очень бы понравилось, если бы тебя устранили. Я все равно подозреваю, что существовал замысел отравить тебя, и королева с Ферраном причастны к нему.
Таковы были рассуждения Коризанды, и она не собиралась от них отказываться.
Генрих посмеялся над ней.
— Ферран уже едет в Париж и опасности больше не представляет.
— Я не буду спокойна, его сообщники могут снова приняться за дело.
Генрих взял в ладони ее лицо и нежно поглядел ей в глаза.
— Любовь моя, если меня хотят отравить, то почему до сих пор не отравили? Моя супруга — дочь Екатерины Медичи, а та, говорят, в этом деле очень искусна. Не думаешь, что она могла передать дочери частичку своего умения?
— Я думаю, организм у тебя настолько крепкий, что справился с дозой, которая убила бы более слабого человека. Не забывай, у тебя были боли.
Генрих, поцеловав Коризанду, сказал, что ему приятна ее забота о нем, однако беспокоиться не нужно.
Но Коризанда волновалась. Она говорила на эту тему не только с Генрихом, но и кое с кем из министров, а среди них многие стремились угодить королю, угодив ей.
Коризанда добилась своего, и Марго арестовали.