Генриетта торжествовала. Король увлекся ею и почти не расставался с ней. Вся преданность, с какой он раньше относился к Габриэль, теперь обратилась на нее. Король хотел глубокой привязанности, хотел остепениться и жить счастливой семейной жизнью.

Произошло два восхитительных события: брак короля с Марго объявили расторгнутым, король получил возможность жениться. И Генриетта почти тут же смогла объявить ему, что забеременела.

Сюлли волновался. Он хотел привезти Марию Медичи в Париж, чтобы можно было заключить брак между нею и королем.

Он объяснил Генриху свою точку зрения.

— Сир, вы знаете, в каком состоянии казна. Неужели мы будем спокойно смотреть, как герцог Савойский владеет отнятыми у нас землями? Этого допустить нельзя. Тут затронута честь Франции. Савойский твердо намерен сохранять под своей властью Салюццо, а ваше величество знает, что он имеет для нас громадное стратегическое значение.

— Прекрасно знаю. Мы должны быть в состоянии начать войну, если не удастся заключить с Савойским выгодную сделку.

— Заключать сделки, сир, при пустой казне нелегко. Есть только один верный способ пополнить ее — брак с итальянкой. Вам нужен дофин, сир, но прежде всего нужны средства образумить Савойского.

— Ты прав, мой друг.

— В таком случае вы должны понимать необходимость поспешить с этим браком.

— Я же дал обязательство Генриетте.

— Сир, их дают, чтобы нарушать.

— Сюлли, я не хочу нарушать своих обязательств. Ты сказал, что давать их было безумием и, похоже, оказался прав, но я дал его…

— Предложите ей принца королевской крови.

Генрих заколебался.

— Сир, наверно, ей лучше выйти за принца, чем оставаться без мужа. А я постараюсь заключить сделку с нашими итальянскими друзьями.

Сюлли говорил уверенно. Генрих понимал, что министр твердо решил осуществить задуманное, и, поскольку это являлось решением его проблемы, не противился.

Генриетта гневно сверкнула глазами.

— Нет, сир, герцог Наварский мне не нужен.

— Он принц королевской крови, любимая.

Генриетта скривилась.

— Моим мужем будет кто-то из королей, а не принцев. Если, конечно, король Франции не выполнит своих обязательств.

Генрих вздохнул.

— Ведь мной управляют мои министры.

— Ну и глупо им это позволять.

— Пойми, любовь моя, нам нужны деньги, и министры считают, что мы можем их получить путем брака с иностранкой…

— Пусть считают как им угодно. У меня есть твое обязательство, и я знаю, что ты его исполнишь.

Генрих вздохнул снова. Спорить с любимыми женщинами он не мог.

— Ты исполнишь его, — повторила Генриетта. Взглянула в лицо королю и положила руки на свой большой живот. — Не забывай о нашем сыне.

Генрих взял ее за руки.

— Поскорее бы он родился! Увидя нашего маленького дофина, они захотят, чтобы мы немедленно поженились. Французский дофин нужен Франции больше итальянских денег.

Генриетта обняла его. На Генриха можно положиться. Только бы поскорее родился мальчик! Тогда никакое итальянское золото не станет преградой на пути к ее цели.

Сюлли строил тайные планы. Генрих обручился с Марией Медичи. Нелады с герцогом Савойским обострились еще больше, и королю пришлось отправиться на войну.

Генрих любовно простился с Генриеттой, попросил заботиться о себе и ребенке, но только заикнулся — вернуть ему в знак доверия письменное обязательство, как она пришла в ярость и обвинила его в двуличии. Генриетта никогда не сдерживала гнева, но Генриха ее приступы бешенства как будто всегда забавляли, да и теперь он лишь пожал плечами, и прощание у них получилось таким же нежным, как в начале их встречи.

— Ребенок родится скоро, — прошептал Генрих.

— А когда я буду держать сына в руках, ты вспомнишь о своем обязательстве.

— Только роди мне дофина.

Генриетта была очень уверена в себе. Она жила в Фонтенбло, дожидаясь рождения ребенка и последующего торжества.

День выдался знойным. Генриетта утомилась и рано легла в постель. Засыпая, она услышала в воздухе далекий рокот и вскоре проснулась от сильного удара грома, за которым последовал еще один. Над дворцом начиналась гроза. Генриетта позвала служанок, к ней прибежала одна, сказала, что хлещет дождь и остальные прячутся в темном шкафу.

— Ерунда, — сказала Генриетта. — Ничего страшного в этой грозе нет.

Она поднялась с кровати и, когда повернулась к окну, ей показалось, что в комнату влетела зигзагообразная молния, послышался гром и грохот осыпающейся кирпичной кладки. Генриетта поняла, что молния ударила во дворец.

Обычно смелая Генриетта последние два месяца боялась, как бы не лишиться ребенка из-за какого-то несчастного случая, всеми силами старалась не подвергаться никакой опасности. Услышав вопли испуганных служанок, она почувствовала, как ребенок шевельнулся внутри, и подумала: «Это ему повредит». Напряжение последних дней внезапно сказалось. Она ждала несчастья, и оно пришло.

— Мой ребенок! — закричала она, когда начались схватки.

У Генриетты начались преждевременные роды. Служанки думали, она не выживет.

Родился мертвый мальчик.

Когда ей сказали об этом, казалось, она сойдет с ума от горя, потому что лишилась не только ребенка, но и короны.

БРАК С ИТАЛЬЯНКОЙ

Генрих держал путь в Лион. Небольшая война с герцогом Савойским завершилась успешно. Ему повезло. Не нужно было нарушать обещания Генриетте, которая лишилась ребенка и тем самым избавила его от обязательства жениться на ней. Сюлли женил его по доверенности на флорентийке, которая принесет Франции богатство.

Генрих все еще любил Генриетту, однако взволнованно ждал встречи с новобрачной. О Марии Медичи говорили, что у нее черные глаза, каштановые волосы, что лицо у этой итальянки доброе — не то что у Генриетты, а разнообразие всегда кстати — и на костях много мяса. Генриетта тонкая, стройная, Мария, судя по слухам, представляет собой полный контраст его любовнице.

Никаких осложнений между ними Генрих не предвидел. Мария должна быть готова к тому, что у него есть любовница, а Генриетта вскоре смирится со своим положением. Если ей нужен муж — только по названию, разумеется — она его получит. И он даст ей значительный титул. Это ее удовлетворит. А королева быстро поймет, как совершаются эти дела во Франции, и все останутся довольны.

Ему поистине везет. В сражениях он показал себя удачливым, талантливым полководцем; но больше, чем война, его неизменно занимала любовь. И в том, и в другом у него полный порядок. А Мария и Генриетта вполне могут стать добрыми подругами.