Шарлотта и Патриция тайком обменялись взглядом — привычка, которая раздражала меня, поскольку предполагала существование заговора.
— Спокойной ночи, — твердо сказала я.
— О, мисс э-э… — начала Шарлотта.
Я чувствовала, что должна сказать ей, что, обращаясь ко мне, нужно вставать, но не была уверена, что будет мудро настаивать на этом на данном этапе. Последнее, что мне следовало проявлять, так это неуверенность, однако мне не хотелось начинать войну с этой девушкой, манеры которой показывали несколько воинственное отношение к авторитетам.
— Да, Шарлотта?
— В прошлом семестре я жила с Юджини Веррингер.
— О, понимаю. В этом семестре она будет жить со своей сестрой.
— Мы хотели быть вместе в этом семестре. Мы рассчитывали быть вместе.
— Я уверена, что вы счастливо поладите с Патрицией.
— Патриция была с Фионой.
— Что ж, теперь будет несколько иначе.
— Мисс Грант, я хочу быть с Юджини, а Патриция хочет быть с Фионой.
Я перевела взгляд с одной на другую. Патриция не смотрела мне в глаза, и я поняла, что ее ко всему этому вынуждает Шарлотта Маккей.
— Не вижу причин, почему это нужно было менять, — продолжала Шарлотта.
— Мисс Хетерингтон, несомненно, видит.
— Вы ответственная, мисс Грант. Вы должны сказать. Это не имеет отношения к мисс Хетерингтон.
Я рассердилась. Я понимала, что она издевается надо мной, как делают молодые люди, когда считают, что имеют дело со «слабаками». Мне стало понятно, почему Тереза ощущала неловкость, когда говорила о Шарлотте. Не было сомнений в том, что Шарлотта — тиран, а я не собиралась позволять тиранить себя, пока ответственность на мне.
— Будьте любезны встать или сесть как подобает, когда обращаетесь ко мне. Валяться на постели, как вы это делаете, невежливо.
— Так не делают в Шаффенбрюккене, — с ехидной улыбкой сказала Шарлотта.
Я подошла к ней, схватила ее за руку и заставила сесть. Она была настолько захвачена врасплох, что подчинилась.
— Теперь, — заявила я, — вы должны понять. Мы будем ладить, пока вы ведете себя корректно и так, как подобает молодой леди. Вы будете занимать комнату, которую вам предназначила мисс Хетерингтон, если она не захочет это изменить. Вам понятно? Спокойной ночи и не забудьте вовремя прекратить разговоры.
С чувством, что я выиграла первую стычку, я вышла и отправилась в комнату, занимаемую Гвендолин Грей и Джейн Эвертон. Они сидели в постели и явно прислушивались. Глаза их были круглыми от удивления.
— Гвендолин, Джейн, — сказала я. — Скажите мне, кто из вас кто. Я хочу познакомиться со всеми, поскольку мы будем вместе в этом семестре. Я уверена, что все будет хорошо, если вы запомните простые правила. Что ж, спокойной ночи, девочки.
— Спокойной ночи, мисс Грант, — ответили они.
Приятные девушки обе, подумала я; однако я все еще ощущала неловкость после встречи с достопочтенной Шарлоттой.
Я отправилась в свою комнату. Было девять часов, время, установленное мисс Хетерингтон для сигнала ко сну.
Я лежала и ждала. Я вполне ожидала, что из комнаты Шарлотты будут раздаваться голоса. К моему удивлению было тихо; однако я не считала, что война выиграна.
На следующее утро прибыли девушки Веррингер. Мисс Хетерингтон послала за мной, чтобы познакомить с ними в своем кабинете. Я подумала, что это непредусмотрительно, и удивилась, что Дейзи это сделала, поскольку это показывало девушкам, что они занимают особое положение.
— А, мисс Грант, — сказала Дейзи, когда я вошла, — вот Фиона и Юджини Веррингер. Они только что прибыли.
Фиона вышла вперед и приняла мою руку. Она была высокой красивой девушкой с льняными волосами и ореховыми глазами; у нее была милая улыбка. Она мне понравилась, что было удивительно, поскольку от родственницы Джейсона Веррингера я ждала самого худшего.
— Доброе утро, мисс Грант, — сказала Фиона.
— Доброе утро, — ответила я. — Рада наконец с вами познакомиться, Фиона.
— И Юджини, — сказала мисс Хетерингтон.
Я тревожно вздрогнула. Она была так похожа на него: очень темные волосы и большие живые карие глаза. Ее смуглая кожа обладала чистотой юности, удлиненным лицом она напоминала мне молодого пони с характером. В ней было что-то непокорное, проявлявшееся в темных волосах, в распахнутых глазах и твердом подбородке. Она могла бы скорее быть его дочерью, чем племянницей.
— Здравствуйте, Юджини, — сказала я.
— Здравствуйте, мисс Грант.
Обе девушки были одеты в черное. Светлым волосам Фионы это шло. Юджини требовались яркие цвета.
— Они к нам присоединяются с опозданием, — сказала Дейзи, — из-за печальных событий в Холле.
— О да, — сказала я, глядя на обеих девушек. — Сожалею.
— Нет необходимости сожалеть, мисс Грант, — сказала Юджини. — Это было то, что называется избавлением.
— Смерть всегда печальна, — сказала я. Дейзи нахмурилась. Ей не нравилось, когда беседа отклонялась от общепринятого русла.
— Что ж, мои дорогие, — сказала она, — вы можете идти в свою комнату. В этом семестре небольшое изменение. Вы будете жить вместе.
— Вместе! — воскликнула Юджини. — В прошлом семестре я жила с Шарлоттой Маккей.
— Да, я знаю. В этом семестре вы будете с Фионой.
— Я не хочу жить с Фионой, мисс Хетерингтон.
— Ну, ну, моя дорогая, это не слишком вежливо, не так ли?
Фиона выглядела несколько растерянно, но Юджини продолжала:
— О, пожалуйста, мисс Хетерингтон. Мы с Шарлоттой понимаем друг друга.
— Это уже устроено, дорогая, — прохладно сказала Дейзи, но в ее глазах появился блеск, который Юджини должна была заметить.
Однако Юджини была бесстрашна и не побоялась высказаться:
— Ну, это же не закон мидян и персов , верно?
Дейзи улыбнулась очень холодно.
— Вижу, моя дорогая, что вы слушали уроки мисс Паркер. Она будет довольна. Однако в этом семестре вы поселитесь со своей сестрой. Теперь идите к себе, а мисс Грант останется здесь, мне нужно ей кое-что сказать.
Девушки ушли. Я подумала: так и нужно обращаться с Юджини. Победа Дейзи.
Когда дверь за девушками закрылась, Дейзи подняла брови.
— С Юджини всегда сложности, — сказала она. — Фиона такая хорошая девушка. Вам придется быть твердой с Юджини и Шарлоттой Маккей, У вас вчера были сложности?
— Немного. Шарлотта была несколько груба.
— Как и все Маккей. Титул носят лишь два поколения. Семья так по-настоящему и не привыкла к дворянству и должна напоминать об этом людям на каждом шагу. Я думала, уж теперь им пора бы привыкнуть. Что случилось?