– Наверное, я пробуду здесь еще какое-то время, – сказала я.
– Ты догадываешься... насчет Джулии. Очень быстро я понял, что никакого ребенка не будет. Она обвела меня вокруг пальца. Господи, прости меня, но я ненавижу ее за это. Я пытался бороться с этим чувством. Иногда она бывает очень трогательна. Когда ты была у нас, ты видела, какой она может быть, но ты даже представить себе не можешь, до какого неистовства она может доходить. Отчасти это моя вина. Она очень привязана ко мне. Если бы я только мог ответить на ее чувства... если бы только мог убедить ее... но я не могу, Ленор. Все это – сплошная фальшь. Я не могу притворяться до такой степени.
Она знает, что я никогда не любил ее. Знает, что женила меня на себе обманом, и ненавидит себя за это. Бедная Джулия, я хочу помочь ей. Я хочу вылечить ее от этого пьянства... но это выше моих сил, и иногда я не могу скрыть своего отвращения. Я постоянно думаю о тебе. И все время говорю себе: если бы только... мы должны встречаться иногда, Ленор. Пожалуйста, не отказывайся.
– В подобных обстоятельствах едва ли это будет разумно, Дрэйк.
– Я был уверен, что ты небезразлична ко мне и хотел попросить тебя стать моей женой. Но я колебался. Я много думал о твоем первом муже. Я знал, что ты любила его, и говорил себе: я должен подождать... подождать, пока не придет время... пока ты полностью не порвешь со своим прошлым. Но я ждал слишком долго...
Я не могла говорить. Если бы он тогда спросил меня, я бы ответила: «Да». Я была уверена, что люблю его; он был частью моего прошлого: галантный молодой человек, который освободил меня из мавзолея и который потом снова вошел в мою жизнь, чтобы увести меня из прошлого, в котором была трагедия с Филиппом – так же, как он увел меня когда-то из того ужасного места. Я бы с благодарностью пошла за ним. Я не сомневалась, что буду с ним счастлива... тихим, спокойным счастьем, как того желала для меня моя бабушка. Мы растили бы детей в его чудесном загородном доме, иногда наезжая в Лондон. Я бы продолжала заниматься салоном. Да, я понимала, что это была бы счастливая жизнь.
Но теперь я находилась в смятении. Было ли бы мое счастье действительно полным? Перед моими глазами возник смеющийся, ироничный и смущающий образ графа. Я по-прежнему находилась под впечатлением его темной, довольно мрачной красоты, его магнетического обаяния и неординарной личности. Теперь я уже никогда не смогу вести тихую мирную жизнь, не думая о нем и о том, от чего отказалась, побоявшись выйти за рамки своего благородного воспитания.
С его появлением в моей жизни все изменилось. Глупо было думать о нем. Эти мысли были для меня столь же запретны, как и мысли о Дрэйке.
– Все в прошлом, Дрэйк, – сказала я. – Если все время думать о том, что могло бы быть, ничего хорошего не выйдет.
– Мне было бы легче, если бы я знал, что ты любишь меня. Если бы я предложил тебе, ты бы вышла за меня замуж?
Я кивнула.
– Ленор, ты меня осчастливила.
– Мы не должны говорить о таких вещах.
– То, что ты сказала, сделает для меня жизнь в Лондоне более приемлемой... я смогу думать о тебе. Нам надо снова встречаться здесь.
– Не думаю, что это будет правильно.
– Мы могли бы встречаться... как бы случайно... у пруда. Если б я только мог видеть тебя время от времени...
Я покачала головой.
– Пожалуйста, – сказал он. – Мне бы это так помогло.
– Но это не должно войти у нас в привычку.
Его лицо просветлело.
– Мне о стольком хочется с тобой поговорить. О политике. Об избирателях. В парламенте я часто смотрю на верхнюю галерею и представляю, что там сидишь ты. Ведь ты ходила бы на заседания, правда? Ты так хорошо помогала бы мне. По-моему, Джулия ненавидит мою работу. Ты вернулась, и теперь я чувствую себя намного лучше.
Он казался очень уязвимым, и мне было странно видеть таким Дрзйка. Он был сильным, когда приезжал в Шелковый дом. Джулия разрушила свою жизнь пьянством. Мне было жаль ее, но теперь я видела, что Дрэйк стал почти таким же беспомощным, как она.
А ведь и в самом деле: ничего страшного не случится, если мы иногда будем встречаться в парке?
Отец вернулся во Францию, а я снова окунулась в работу, которая уже столько раз спасала меня в трудные времена. Мне было чем занять свои мысли, и я старалсь не думать о графе. Бабушка была права насчет него. Я была для него всего лишь приятной забавой на некоторое время. Скорее всего, после столь непродуктивной охоты он переключит свое внимание на другой предмет. Но несмотря на эти трезвые рассуждения, у меня все время было подавленное настроение, и каждое утро я вставала с надеждой, что он примчится за мной в Лондон и докажет бабушке, как она в нем ошибалась.
Дрэйк был на данный момент более конкретной проблемой. Он стал безрассудным и, не таясь, приходил к нам в салон. Бабушка очень любила его, но она не хотела, чтобы я связалась с женатым мужчиной. Это было еще нежелательнее, чем моя дружба с графом.
Несколько раз я говорила Дрэйку, что мы не должны встречаться, но он каждый раз становился таким грустным, что я не находила в себе сил решительно отказать ему в этих встречах.
– Видеть тебя... говорить с тобой... я не могу объяснить, как много это значит для меня. Иногда я боюсь, что сделаю с собой что-нибудь, если не порву с ней.
– Ты всегда был таким уравновешенным, – говорила я, – ты умел справляться с любой ситуацией.
– Я никогда прежде не сталкивался с такой ситуацией, и оттого, что я понимаю, что сам виноват в этом, мне не становится легче. Иногда я боюсь, что не выдержу и убью ее.
– Ради бога, не говори так.
– Теперь я понимаю, как некоторые люди доходят до этого. Я хочу, чтобы ты знала о моих чувствах, Ленор. Эти встречи так много значат для меня. Я должен тебя видеть.
Теперь я уже по-настоящему боялась за него. Он был мне очень дорог. В нем были все лучшие качества, которые так ценила бабушка. В конце концов, он оказался в этом ужасном положении, став жертвой собственного благородства. Он женился на Джулии, потому что считал, что она ждет ребенка. Как он мог знать, что она одурачила его?
Мне было отчаянно жаль его, и отчасти – Джулию. Касси часто бывала у них и рассказывала мне, что там происходит. Джулия, напившись, бывала очень откровенной.
Теперь мне все было ясно: Джулия страстно любила мужа, который ее ненавидел. Она любила его до беспамятства – еще с тех времен, когда он почти мальчиком приехал в Шелковый дом – красивый герой, школьный авторитет, на которого снизу вверх смотрел Чарльз, считавший за большую честь, что тот соблаговолил провести у него каникулы. Я помнила, как она тогда разгневалась на меня после его отъезда. Джулия заинтересовалась Дрэйком с первой минуты, как только увидела его. И наконец ей удалось заполучить его – но завладев им, она его потеряла.
Бедная Джулия! Могу себе представить, какие кошмарные ночи ей пришлось пережить, когда он был в доме и спал отдельно. Она рассказывала Касси, что ходит по своей комнате, проклиная его равнодушие и прикладываясь к бутылке, с которой не расставалась теперь ни на миг. Касси рассказывала мне о ссорах между ними и о том, как Джулия каждый раз укоряла его за то, что он ее не любит, а он ни разу не оскорбил ее в этих ссорах. «Он просто сбегает! Он всегда хочет сбежать от меня, – плакала Джулия. – Он все время хочет убраться от меня подальше, но я никогда не позволю ему этого. Он будет моим до тех пор, пока я жива. Если я не могу владеть им, то и никто другой его не получит».