Она отправилась на кухню к Карментите.
В кухне было жарко, так как день был теплый, а Карментита развела огонь, и помещение наполнилось запахом ольи подриды. Карментита привезла с собой в Англию кушанья своей родины.
В данный момент она спорила с садовником Уильямом о сравнительных достоинствах ольи подриды и английского пудинга.
Пилар казалось, что Карментита тоже изменилась. Она стала еще более веселой и довольной. Ей явно хотелось пофлиртовать с Уильямом, поэтому она не выразила особой радости при виде Пилар.
– Запах твоей ольи сохраняется несколько дней! – говорил Уильям.
– Тем лучше! – смеялась Карментита.
Она оттолкнула Уильяма, а он ее шлепнул. Обоим это доставляло огромное удовольствие.
– Когда-нибудь, – сказала Карментита, – я приготовлю тебе тортильи по-испански. [40] Это блюдо, Вильям, заставит тебя улыбаться. А если ты мне понравишься, сделаю тебе чурос [41] в кипящем масле – это настоящий праздник.
– А что ты положишь в твою тортилью?
– Травы, которые ты для меня соберешь, и другие вещи.
– Собирай свои травы сама.
В это время они заметили Пилар.
– Что тебе здесь нужно? – осведомилась Карментита. – Тебе нравится запах лука?
Пилар кивнула.
– Уильям, – сказала она, – у тебя на клумбах полно сорняков, а карты сообщили Бьянке, что капитан скоро вернется.
– Я работаю не покладая рук, – оправдывался Уильям. – Но на месте одного сорняка тут же вырастают два.
– Это потому, – заявила Пилар, – что тебе больше нравится шлепать испанских леди, чем пропалывать клумбы твоего хозяина.
Карментита расхохоталась. Ей понравилось, что Пилар упомянула о ее прелестях, отвлекающих Уильяма от прополки. Уильям вышел, бормоча что-то о детях, которым слишком много позволяют.
Пилар не обратила на него внимания. Ей хотелось поговорить с Карментитой.
– Ты злая женщина, Карментита, – упрекнула ее она. – Ты отвлекаешь людей от работы.
– Ну и язычок у тебя! – воскликнула Карментита. – Что еще ты скажешь?
– Я скажу, что ты отправишься в сумерках искать травы для тортилий, которые ты хочешь приготовить для Уильяма, и тебя не будет долгое время, а когда ты вернешься, то не принесешь никаких трав.
Карментита подобрала со стола тряпку и прижала ее к лицу, притворяясь, будто скрывает смущение.
– Кто это говорит?
– Все.
– Чего доброго, это дойдет до капитана, – сказала Карментита.
– Когда он вернется, то рассердится и не позовет тебя в свою спальню, а ты не будешь весь следующий день ходить довольная и говорить, что не виновата, если нравишься капитану.
– У тебя слишком длинные уши.
– Они все слышат, Карментита.
– И длинный язык!
– И глаза, которые все замечают, и нос, который чует зло. – Пилар начала плясать вокруг Карментиты. – Все это у меня имеется, Карментита. Ты ходила в Харди-Холл, и я следила за тобой. Я видела, как ты вошла в дом, и ждала на стене, пока ты не вышла.
– Почему я не могу передать туда сообщение?
– Слишком долго ты его передавала, Карментита. Что ты делала в Харди-Холле? Почему ты вышла оттуда такая счастливая? Ты вошла туда испуганная, а вышла довольная и что-то бормотала себе под нос. Ты молилась?
– Мне придется поговорить с сеньорой Исабельей. Я расскажу ей, что ты за всеми шпионишь.
– А я расскажу, что ты была в сарае с Уильямом и приткнула к двери бревно, чтобы никто не мог войти. Я расскажу маме, как ты смеялась, когда вышла оттуда, и с каким виноватым видом ты ходила в Харди-Холл.
– Разве моя вина, что мужчины пристают ко мне?
– Твоя!
– Убирайся отсюда!
– Тогда скажи, почему ты ходила в Харди-Холл.
– Ты многого не знаешь, маленькая сеньорита. А когда узнаешь, то не будешь такой суровой к бедной женщине.
– Ну и что я узнаю?
– Какая же ты злая, Пилар! Почему ты не можешь быть такой хорошей, как Роберто?
– Роберто ничем не интересуется, а я хочу все знать.
– Оставь меня в покое! Неужели несчастные женщины, которых насильно увезли с их родины, не могут иметь хоть немного покоя в чужой стране?
– Кто увез тебя насильно, Карментита?
– Капитан и его люди.
Пилар сразу позабыла о Харди-Холле. Капитан похитил Карментиту! Значит, он забирал не только золото и драгоценности, но и женщин!
Она заставила Карментиту рассказать о свадьбе, которая должна была состояться у ее матери со знатным испанским дворянином, и о том, как за несколько дней до свадьбы капитан со своими людьми явился в дом и забрал с собой всех женщин, которые ему приглянулись.
– Разве я виновата, что была одной из них? – воскликнула Карментита. – А как я страдала во время путешествия! Пиратов было так много, а нас всего несколько… Но ты вытянула из меня все секреты, Пилар. Уходи отсюда!
Несколько дней спустя Пилар увидела, как ее мать уходит из дому. Раньше Исабелья редко выходила за пределы сада. Теперь на ней был плащ с капюшоном, скрывающим ее темные волосы, и Пилар поняла, что она идет в Харди-Холл.
Она последовала за матерью и увидела, как та пересекает лужайку. Пилар заняла место на стене, где сидела рядом с Роберто, так как оттуда открывался хороший вид на дом. Когда ее мать вошла в дом, она решила тоже перейти лужайку, а в случае чего притвориться, что ищет Говарда или Бесс, чтобы поиграть с ними. Зная, что шпионить нехорошо, Пилар подыскивала себе оправдания. Она была дочерью своего отца и должна была знать, что происходит вокруг.
Кто-то выбежал из дома, и Пилар узнала Марию. Женщина взволнованно замахала руками, а Исабелья застыла как вкопанная. Мария подбежала к ней и что-то зашептала. Исабелья повернулась и быстро зашагала в обратном направлении. В Харди-Холле явно что-то было не так.
«Что именно?» – спрашивала себя Пилар.
Когда ее мать вышла за ворота, она быстро перебежала лужайку и, прячась за деревьями, стала подбираться к часовне.
Теперь Пилар слышала грубые и сердитые мужские голоса и пронзительные и протестующие женские.
Странно, что Мария отослала ее мать назад. Что же происходит в доме?
Пилар повернула ручку двери часовни. Она была открыта, как и в тот день, когда сюда приходили они с Говардом. Пилар вошла внутрь. Там было тихо и спокойно, но вскоре послышался женский визг и мужской голос, казалось что-то приказывающий.