Сильный северный ветер надул паруса, и «Жемчужная королева» стрелой понеслась по волнам. Высоко задрав нос и едва касаясь гребней волн, корабль мчался вдоль берега. Финбар играючи управлялся с рулем, судно послушно перепрыгивало с одной волны на другую, путь его лежал в открытое море.
На берегу сидел обожженный Глогэлог и в бессильной ярости смотрел, как жабы беспомощно прыгают в волнах, а корабль увозит его бывших балгамов в неизвестность. Он взобрался повыше и, грозя скипетром вслед удаляющемуся судну, злобно квакал.
В зеленых волнах отразился золотистый рассвет. Финбар громко зевнул и уступил место у руля Джозефу.
— Уж и не знаю, что сделать сначала — хорошенько позавтракать или поспать. Ночка выдалась трудная.
Литейщик шутливо оттолкнул друга:
— Давай проваливай. Я буду держать курс на юг. Землеройки угостят тебя отменным завтраком.
Финбар со знанием дела взялся за еду:
— Присаживайтесь, друзья, и помогите старому морскому волку очистить тарелки. А-а, Кротоначальник, что это ты тащишь сюда?
— Да вот, это самое… нашел — он был спрятан в носовой каюте!
Капитан осторожно взял музыкальный инструмент, который вручил ему Кротоначальник:
— Это же мой старый аккордеон! Я думал, что давно потерял его!
Он провел лапами по клавишам и раздул ребристые меха, послышался мелодичный звук. К удовольствию всех присутствующих, Финбар откинул назад голову и запел моряцкую песенку. Дарри, Раф и Фетч отбивали чечетку на палубе.
Жил-был однажды в море рак,
В глубоком синем море.
Он пил вино, курил табак,
Не ведал зла и горя.
И я клянусь, все было так,
Не ведал горя этот рак!
И вот жениться вздумал он
В глубоком синем море.
Купил для свадьбы саксофон,
Невесту выбрал вскоре.
И я клянусь, все было так,
Решил жениться этот рак!
Треску невестой он назвал
В глубоком синем море,
Их старый толстый кит венчал,
Селедки пели в хоре.
И я клянусь, все было так,
С треской венчался в море рак!
И вот за праздничный обед
В глубоком синем море
Уселись гости — высший свет, -
Обжора на обжоре.
И я клянусь, все было так,
Всех на обед позвал наш рак!
Но вдруг — никто ее не ждал -
В глубоком синем море
Акулу кто-то увидал,
И свадьбе вмиг конец настал…
И всей моей истории.
Ей-ей, клянусь, все было так,
Теперь в акульем пузе рак!
Под смех и громкие аплодисменты Финбар вышел «на бис», а Рози и Кротоначальник танцевали за рака и треску. Погода стояла спокойная, море было тихое, и завтракали друзья почти до полудня. Джозеф направлял корабль точно на юг. Чтобы немного отдохнуть, команда, не спавшая всю ночь, улеглась на нагретой солнцем палубе.
Раф проснулся от полуденной жары. Полусонный, он набрал в ковш воды из бочки, выпил половину, а остальное вылил себе на голову, чтобы окончательно проснуться. Смахивая с ресниц воду, он перегнулся через перила и вгляделся в глубину.
Финбар проснулся оттого, что Раф тряс его за плечо:
— Сегодня утром ты пел о треске и о раке, которых съела акула…
Капитан потянулся так, что хрустнули кости.
— Да, Раф. Ты хочешь выучить слова?
— Нет. Просто я хотел бы знать, как выглядит акула.
— Лучше бы тебе никогда не встречаться с нею, дружок. Ты сможешь увидеть разве что большой темный плавник, который рассекает воду.
Раф взял капитана за лапу и подвел к борту:
— Уж не акула ли крутится вокруг нашего корабля?
К полудню Тарквин начал беспокоиться по-настоящему. Еще на рассвете он во главе поисковой партии отправился в Лес Цветущих Мхов. Не останавливаясь, чтобы поесть или передохнуть, они разыскивали пропавших — все напрасно, малыши как в воду канули!
Вдруг прямо перед зайцем выскочила очаровательная белочка — Роза.
— Вы ищете двух малышей, мышонка и кротиху? — спросила она.
— Да, Роза. Ты знаешь, где эти маленькие негодники?
Белочка показала на восток и немного на юг:
— Вон там. С ними мой Том. Идите за мной.
Цапу и Хвастопузу совершенно не понравился Том — он стоял на ветке, натянув тетиву своего лука.
— Отойдите к этому дереву, малыши, — приказал он. — А вы, крысы, оставайтесь на месте, а не то пристрелю.
Маленькая парочка исполнила, что им было приказано, хотя Цап и подумал, не схватить ли малышей, чтобы прикрыться ими, как щитом, а потом атаковать противника, но Хвастопуз услышал приближение поисковой партии и прошептал:
— Капитан, там еще кто-то идет!
Вскоре их окружили вооруженные толстыми палками рэдволльцы.
— Мы — из Рэдволла, — сказал заяц. — Куда это вели наших малышей?
Мышонок вывернулся из объятий сестры Шалфеи и пропищал:
— Никуда они нас не вели! Это мы вели их в аббатство, они потерялись, как и мы.
Хвастопуз не знал, как себя вести, поэтому он приподнял полы куртки и поклонился:
— Видите ли, мы заблудились. Шалфея недоверчиво посмотрела на крыс:
— Заблудились? А что вообще делают корабельные крысы так далеко от моря?
Цап взглянул на нее с видом оскорбленного достоинства:
— Прошу прощения, но мы не корабельные крысы. Меня зовут Цап, я повар. А это мой приятель Хвастопуз, он… э-э-э… плотник.
Теперь вопросы стал задавать Тарквин:
— Но вы еще не сказали, что вы тут делаете. Цап шмыгнул носом:
— Ну, видите ли… Мы с «Грязной утки» — это наш корабль. Он затонул во время шторма, а все остальные погибли. Правда, приятель? — Цап украдкой пихнул локтем Хвастопуза.
— Ох, то есть да, конечно, капитан, — стал подвывать Хвастопуз. — «Испачканный лебедь» сгинул в морской пучине. Только мы и остались в живых…
Маллен тем временем изучал зазубренное лезвие сабли.
— Так как же ваш корабль называется по-настоящему?
Крысы уставились друг на друга.
— «Грязный лебедь»… э-э-э… «Испачканная утка»… э-э… «Испачканная грязь»… э-э-э… «Лебедевая утка»… «Грязная испач…»
— Вы хотите сказать, что не помните, как назывался ваш корабль? — прервала их Шалфея.