Бен поднял корзинку.
— А вы куда, миссис Уинн?
Плотно сжав губы, она показала на две фигуры, входящие в здание, которое стояло в восточной части площади.
— Туда, куда направляются эти двое, в контору моего адвоката. Я надеялась повидаться с Маккеем, ведь время дорого, не так ли? — раньше она не упоминала о том, что собирается к адвокату. — Увидимся позже.
Они смотрели вслед миссис Уинн, которая быстро шла через площадь. Эми показала на человека, который сопровождал молодую леди в то же здание.
— Это Обадия Смизерс, отец Уилфа. Он один из тех, кто покупает деревню, чтобы вместо нее построить цементный завод. А вот кто эта леди, я не знаю.
Бен взглянул на парочку.
— Я тоже не знаю, но видел, как они вдвоем выходили из поезда, когда я сюда приехал. Может быть, она из Лондона, из той фирмы, с которой имеет дело Смизерс…
Алекс перебил его.
— Фирма «Джекман, Доннинг и Боу», так сказал отец. Интересно, кто такая эта девица?
Мороженое в чайной лавке Эванса было восхитительное; белое и розовое, с малиновым сиропом, его подавали на длинном блюде — а сверху посыпали шоколадными крошками. Готовил его мистер Эванс в задней части лавки, там же он пек и булочки. А разносила мороженое посетителям его жена Блодуин — высокая веселая женщина, говорившая с сильным шотландским акцентом. Хотя животных в лавку обычно не пускали, большой черный Лабрадор, выглядевший таким кротким и протянувший хозяйке лапу, совершенно обезоружил миссис Эванс. Она приподняла край скатерти.
— Вот он где, хороший песик, добрый песик! Сидит себе под столом… Да, ей-богу, кто бы оставил такого славного песика на улице? Ему ведь тоже хочется мороженого!
Бен прислушивался к мыслям Неда, пока тот уничтожал свою порцию мороженого, поданного ему на алюминиевой тарелочке: «Ух, какая вкуснятина, просто объедение! Очень кстати после долгого хождения по магазинам!»
Бен поставил ногу на спину своему любимцу и отозвался: «Ах ты лохматый мошенник!»
Он отодвинул кружевную занавеску. В северо-западном углу площади виднелось древнее, обветшавшее одноэтажное здание. Его стены говорили о попытках противостоять разрушительной работе времени. Выгоревшая соломенная крыша дома казалась плохо пригнанным париком с торчащей челкой. Особенно комичный вид придавал крыше какой-то странный большой горб, торчащий посередине. Необычного вида дом окружали густые заросли и ветхий забор, порядком покосившийся под напором растущих рядом кустов. Солнечный свет едва пробивался сквозь высокий боярышник и придавал всему этому месту вид живописных развалин.
Бен указал на здание ложкой.
— Это и есть тот самый Дом призрения? Алекс оторвался от своего мороженого.
— Да, только держись от него подальше, Бен. Там живет маньяк-профессор.
Бен засмеялся, словно Алекс пошутил:
— Ха-ха-ха! Маньяк-профессор?
Эми поддержала брата и сообщила шепотом:
— Правда, правда, Бен. В Доме призрения живет маньяк. Он терпеть не может людей и почти никогда не выходит. Даже Уилф Смизерс и его шайка обходят этот дом стороной. Боятся. Говорят, у него есть двустволка, и он запросто может из нее пальнуть. Алекс правду говорит, держись от этого дома подальше.
С того места, где сидела Эми, была видна контора мистера Маккея.
— Смотри, Бен, — сказала девочка, — вон миссис Уинн выходит от своего адвоката. Интересно, что ей там понадобилось?
Даже отсюда можно было заметить, что старая леди расстроена. За ней появились Обадия Смизерс и Мод Боу, а между ними и миссис Уинн встал маленький чистенький мистер Маккей. Встревоженный, он всячески старался предотвратить ссору. Старая леди, воинственно выставив подбородок, грозила пальцем Смизерсу и Боу. Ее противники несколько раз порывались уйти, однако миссис Уинн, не сдаваясь, преграждала им путь, пока не выложила все, что о них думает. Но вот последнее слово осталось за ней, она топнула ногой и пошла прочь, покинув своих обескураженных слушателей. Мистер Маккей поспешил нырнуть к себе в контору, довольный, что вся эта троица удалилась, не успев привлечь всеобщего внимания.
— Она идет сюда, наша добрая старенькая Уинни! — обрадовалась Эми. — Ах, Бен, как бы я хотела, чтобы в Чапелвейле было побольше таких, как она! Она без боя не сдается!
Голубоглазый юноша облизал ложечку с остатками мороженого.
— Кто знает, может, такие здесь еще есть! Надо только их расшевелить как следует, чтобы они сами занялись своей судьбой.
Застегнутые на пуговки черные ботинки миссис Уинн звонко простучали по полу чайной лавки Эвансов. Ее щеки ярко розовели, она явно была разгневана. Дважды постучав по прилавку, она сделала заказ:
— Прошу вас, Блодуин, чайник цейлонского чая и горячую лепешку с маслом.
Блодуин весело кивнула:
— Боже мой, Уинни Уинн, что-то вы сами очень разгорячились, садитесь за столик, дорогая, я вам сейчас все принесу.
Эми быстро подвинулась, чтобы дать место миссис Уинн, направившейся к их столику. Старая леди глубоко вздохнула, вынула из сумочки зеркальце и стала поправлять седые пряди, выбившиеся из-под ее синей шляпы-канотье. Ей быстро подали все, что она заказала. Миссис Уинн налила себе чая, сделала три глотка и постаралась взять себя в руки.
— Ну и наглец этот Смизерс! — наконец заговорила она. — А девчонка какова! Да еще говорит с этим ужасным лондонским акцентом!
Бена забавляло, что миссис Уинн пришла в такую ярость, но он с серьезным видом спросил:
— Они вас расстроили, миссис Уинн?
Она выпрямилась и сделала еще глоток чая:
— Расстроили? Ничего подобного! Не позволю себе опуститься до их уровня, им подобные не могут меня расстроить. Знаете, что они мне предложили? Заплатить наличными прямо сейчас за мой дом и за Дом призрения! Пустяковую сумму! А когда увидели, что на меня это не произвело впечатления, сумму удвоили! Фф-у! Я им сказала: пусть хоть в четыре раза увеличат свое несчастное предложение, я с места не сдвинусь! Ни на дюйм! Тогда Смизерс заявил, что он советовался с юристами, и если я и дальше буду отказываться продать мой дом, то меня выселят силой, а на захват Дома призрения ему специального разрешения и вовсе не надо!
Блодуин Эванс замешкалась неподалеку от их столика, внимательно прислушиваясь. Она всегда старалась быть в курсе деревенских сплетен. Подойдя, она стала неторопливо собирать пустые вазочки из-под мороженого.
— А что сказал обо всем этом Маккей? А, Уинни? Старая леди вдруг сникла, и в ее голосе послышалась обреченность:
— Сказал, что закон на стороне Смизерса и его друзей. А мне, если я не представлю подлинных документов на постоянное законное владение этими землями, надеяться не на что.