– Три дня назад, – ответил пастор Нейреттер. – Аккурат перед твоим приходом. Но я и без предупреждений Ангела вижу, что Зло снова поднимает голову. Ныне оно приняло вид черных псов.

– А что вы о них знаете, отче? Откуда они вообще появились? И когда?

– Три года назад мои люди сопровождали через лес подводы с постным маслом и мукой накануне Великого Поста. Это была миссия милосердия.

– В каком смысле?

– Год был голодный, и по призыву нашей общины богатые люди ближайших городов и деревень пожертвовали часть своих запасов на благо страждущих и голодающих. Собрать удалось четыре подводы, однако из леса ни одна из них не выехала. Они сгинули, исчезли без следа. Примерно в то же время люди стали встречать на влажном песке огромные следы волчьих лап. А потом кто-то увидел большую черную собаку. Вот тогда-то люди впервые и заговорили о разбойничьей ватаге черных псов. – Пастор вздохнул. – Раньше они обходили нашу деревню стороной, но теперь мы все чаще встречаем следы собачьих лап рядом с деревней и замечаем незнакомцев, прячущихся среди деревьев и наблюдающих за нами.

– Поэтому вы увидели во сне Ангела?

– Да. Добро должно быть деятельным, Вольфганг. А мы долгое время прозябаем в бездействии. Думаю, совсем скоро Господь пошлет нам испытание.

Обдумав его слова, Волчок сказал:

– Отче, я видел у вас во дворе огромный серебряный крест. Он должен стоить целое состояние. На овощах и фруктах столько не заработаешь.

Пастор прищурил усталые глаза:

– Верно, сынок. Крест этот отлит из пожертвованного серебра.

– «Пожертвованного»? Значит, у вас в общине есть богачи?

Пастор Нейреттер вздохнул, и кончики его губ горестно обвисли.

– Был у нас в общине один человек, – заговорил он глухим, безрадостным голосом. – Когда-то он был очень богат и любил охоту. Однажды один крестьянин, беременная жена которого сильно голодала, отправился в лес и застрелил оленя. Богач приказал схватить крестьянина, зашить его в оленью шкуру и затравить собаками. Друзья богача хохотали и веселились, пока волкодавы рвали крестьянина на куски. Жена крестьянина, узнав о гибели мужа, разрешилась на три месяца раньше срока и умерла от кровотечения. Простая господская забава отняла три жизни, Вольфганг.

– Грустная история. Но при чем здесь крест?

– Через девять дней убитый крестьянин, его умершая жена и неродившийся младенец явились богачу во сне. И это стало происходить почти каждую ночь. Спустя полгода богач продал все свое имущество, деньги раздал горожанам, после чего оделся в рубище и пришел к нам в общину. Сохранил он только серебряные вещи, справедливо считая, что серебро поможет ему спастись от нечистой силы. Он привез к нам на подводе рамы, ларцы, браслеты, кольца, посуду и попросил, чтобы мы отлили из этого серебра крест и воздвигли его над воротами для защиты от преследующих его демонов. Я посчитал, что в этом есть резон, и приказал кузнецу Гансу отлить этот крест. Вот и вся история.

– А что сталось с тем богачом? – поинтересовался Волчок. – Теперь он спит спокойно?

Нейреттер некоторое время молчал, а затем сказал:

– Нет, Вольфганг. Серебряный крест не избавил его от кошмарных сновидений. Но, благодаря молитвам и праведной жизни, он обрел душевное равновесие и научился с этим жить. По крайней мере, на какое-то время.

– Хотел бы я с ним поговорить.

Пастор нахмурился и медленно покачал головой:

– Это невозможно.

– Почему?

– Он прожил в общине почти три года, но червь сомнения продолжал точить его душу. Иногда он начинал тосковать по прежней жизни. В одну из таких скверных минут демон из Адского леса овладел его телом. Порою он приходит в себя, но ненадолго.

– И… где он теперь?

– В сарае, на краю деревни. – Нейреттер слегка стушевался. – Мы держим его за решеткой, потому что в моменты гнева он очень опасен для других общинников.

Волчок обдумал слова пастора и спросил:

– Могу я на него посмотреть?

– Почему бы нет? – пожал плечами пастор. – Однако возьми на всякий случай тесак. Демоны непредсказуемы, даже когда они сидят за железной решеткой.

7

Несмотря на худобу и бледность, вид седовласого человека, стоявшего за решеткой и одетого в полотняный балахон, был спокойный, а на губах застыла приветливая полуулыбка.

– Здравствуйте, юноша, – дружелюбно проговорил он. – Пришли взглянуть на бедного узника?

Взгляд мужчины был полон смирения и благости. Егор повернулся к пастору и тихо проговорил:

– Этот человек и впрямь обрел душевный покой в вашей общине.

– Ты сдохнешь, пришелец! – рявкнул вдруг мужчина. Обхватив прутья решетки худыми руками, он прижал к ним свое острое, скуластое лицо. Глаза узника бешено сверкали, зубы удлинились и вылезли изо рта. – Вороны выклюют твои глаза, а бездомные псы выжрут твои внутренности! – пролаял он, брызгая слюной и глядя на Волчка с такой всепоглощающей злобой, что тому стало не по себе.

Егор сделал шаг назад, снова посмотрел на пастора и севшим от волнения голосом произнес:

– Вы были правы. Он действительно демон. Зачем вы его держите? Почему не убьете?

– Потому что иногда он снова становится человеком, – отозвался пастор. – Я не могу изгнать демона из его души. Но я не могу убить человека лишь за то, что он оказался слаб.

– Эй, святоша! – рявкнул узник. – Твоя дочка превратилась в настоящую красавицу! Когда я выберусь отсюда, я вспашу ее свежую деляночку своим ржавым плугом!

Мужчина захохотал, сотрясаясь всем телом. Вдруг он оборвал смех, и глаза его налились кровью.

– Волчок? Милый, неужели ты не узнал меня?

Волчок побелел, волосы у него на голове встали дыбом. Узник говорил с ним женским голосом, тем милым и родным голосом, которого он не слышал уже полтора года.

– Ты бросил меня в горящей машине, и я до сих пор там, – жалобно продолжил голос, доносившийся из раскрытого рта узника глухо, словно из погребной отдушины. – Моя душа не может выбраться из огненной ловушки, сынок. Подойди ко мне! Я так по тебе истосковалась! Подойди и обними свою бедную мамочку, милый!

Волчок выхватил из-за пояса кинжал и шагнул к клетке. Но вдруг скорбное выражение исчезло с лица мужчины. Он открыл глаза, посмотрел на Волчка прямым, презрительным взглядом и усмехнулся.

– Глупый щенок. Разве ты не знаешь, что демона нельзя убить?

Волчок вгляделся в его глаза.

– Откуда ты взялся? – хрипло спросил он. – Кто ты? Как ты завладел телом этого бедняги?

Демон усмехнулся, и усмешка его была полна безумия и ненависти.

– Разве пастор не объяснил тебе этого?