– Ну, например… на Воробьевы горы. Я живу в Москве несколько лет, а до сих пор ни разу не была на Воробьевых горах. А говорят, там так красиво!

Егор улыбнулся и подтвердил:

– Да, там красиво.

– Так поехали?

Волчок секунду размышлял, потом пожал плечом:

– Поехали.

Вечерние улицы были свободны от автостада, заполнявшего их днем под завязку, и спустя двадцать минут Ника с Егором уже стояли на смотровой площадке Воробьевых гор.

Опершись на тяжелые каменные перила, они любовались панорамой ночной Москвы.

– Черт! Как красиво! – восхищенно воскликнула Ника.

Порыв ветра растрепал ее светлые волосы, сделав их похожими на взметнувшийся к небу костер. Она засмеялась, пригладила волосы ладошкой и весело проговорила:

– Дьявольски красиво! А я думала, Москва – безобразный город!

– Ты просто к ней не приглядывалась, – сказал Волчок.

– Так же, как к тебе позавчера? – прищурилась Ника.

Егор смутился и отвел взгляд. Ника снова засмеялась, опустила белокурую голову Егору на плечо и потерлась щекой об его куртку.

– Молодец, что вытащил меня сюда!

– Я?

– Угу!

– По-моему, все было наоборот.

– Не будь занудой, Егорка!

– Но…

Ника быстро обняла его рукой за шею, притянула к себе и поцеловала в губы своими прохладными мягкими губами.

– Ты классный! – сказала она. – Совсем не такой, как все мои друзья из поп-тусовки!

И тогда Егор понял, что не может больше сдерживаться, он обнял Нику за талию и поцеловал ее – так, как хотел поцеловать уже давно, пожалуй, с той самой секунды, когда впервые увидел ее. Поцелуй был долгим, и Ника не прерывала его.

Наконец, Егор отпрянул от ее губ, чтобы посмотреть на ее лицо. Они долго смотрели друг другу в глаза, Ника – веселым, чуточку лукавым взглядом, Егор – мерцающими глазами, на дне которых было нечто такое, чего он и сам в себе не подозревал.

– Я тебе нравлюсь? – спросила Ника, прерывая молчание.

– Очень, – честно ответил Егор. – Ты веришь в переселение душ?

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Знаешь… мне кажется, что мы с тобой знакомы уже пятьсот лет.

Глаза Ники блеснули, а на щеках проступил легкий румянец.

– У меня такое же чувство, – вдруг проговорила она тихо и взволнованно.

Егор поднял руку и осторожно коснулся пальцами щеки девушки.

– Я знал тебя в далеком прошлом, – сказал он, понимая, что уже не властен над собой и ничего не может скрывать. – Тебя звали Габриэла.

Ника накрыла ладонью его руку.

– Нас с тобой не было в далеком прошлом, – возразила она. Улыбнулась и добавила: – Оно слишком… далеко.

– Оно гораздо ближе, чем ты думаешь, – сказал Егор.

Ника вдруг нахмурилась и поджала губы.

– Думаю, я старше тебя, – с напускной строгостью заявила она. – Лет на шесть.

– И что с того?

– Ты мог бы быть моим младшим братом.

– Но я не твой младший брат.

– Верно.

Она протянула руку и провела теплой ладонью по небритой щеке Егора.

– А ты красивый. Лицо совсем молодое, но глаза – словно у взрослого, повидавшего жизнь мужчины. Позавчера я этого не разглядела.

Она привстала на цыпочках и снова поцеловала Егора. Посмотрела ему в глаза своими теплыми матовыми глазами и сказала:

– Ты ведь сегодня никуда не торопишься?

– Нет.

– Поедем ко мне?

– Ты уверена?

– Да.

– Но мы почти не знаем друг друга.

– Люди вообще не знают друг друга. Но их это не останавливает, правда?

– Правда.

– Так едем?

Секундная пауза, а потом ответ:

– Едем!

4

Окно не было задернуто занавеской. За ним покачивались на ветру верхушки кленов, освещенные призрачным светом фонарей. Тени от деревьев падали на стены спальни и на их обнаженные тела.

Даже в этом тусклом, неверном свете Егор хорошо видел ее лицо. Глаза Ники были закрыты, на приоткрытых губах блестела влага. Сначала она дышала глубоко и почти ровно, только лицо ее вздрагивало, словно у человека, испытывающего томящую боль, а потом дыхание ее участилось и стало прерывистым. Почувствовав на себе его взгляд, Ника открыла глаза и посмотрела ему в лицо. Легкая полуулыбка пронеслась по ее губам и исчезла, она снова закрыла глаза…

Потом Егор откинулся на спину, и они долго лежали молча, касаясь друг друга головами и плечами. Потом оба легли на бок, чтобы видеть глаза друг друга. Дыхание их смешалось.

– Ты милый, – сказала Ника.

– Нет, это ты милая.

– Ты будешь обо мне вспоминать?

– Думаю, да. Я буду сидеть в баре, потасканный, побитый жизнью, в компании пьяных друзей, и рассказывать им, как когда-то провел ночь с великой кинозвездой. А они будут смеяться надо мной и называть меня фантазером. Я уже буду немолод, а ты – ты будешь все такой же молодой и красивой. Ведь кинозвезды не стареют.

Ника грустно улыбнулась.

– Все стареют. А я старше тебя.

– Я этого не заметил.

– Не заметил… Да… Ты был хорош…

– Ты тоже.

Она чуть вытянула шею и поцеловала его в губы. Потом спросила:

– Хочешь еще?

– Да.

– Ты неутомимый?

– Возможно. Давай это выясним.

…Потом, когда все снова кончилось, они опять лежали лицом друг к другу, почти касаясь губами, дыхание их смешивалось. Утомленные и удовлетворенные, они молчали, потому что слова уже были не нужны. Так они и заснули.

* * *

Среди ночи в кармане джинсов Егора запиликал мобильный телефон. Он проснулся мгновенно и, боясь, что звонок разбудит Нику, быстро достал телефон из кармана и нажал на кнопку связи.

– Алло, Егор? – услышал он знакомый хрипловатый голос.

– Профессор… – Егор покосился на спящую Нику и прикрыл рот и телефон ладонью. – Как вы узнали мой номер?

– Это было несложно. Послушай, кажется, я знаю, как тебе помочь.

– Что? О чем вы?

– Я знаю, как сделать твое ДНК таким же, как у других людей. Ты можешь снова стать человеком.

Волчок еще крепче сжал трубку в пальцах.