6
Лошади бодро выбивали копытами дробь. От княжьего града отъехали далеко. Когда Хлынь совсем скрылся из виду, Глеб повернул лошадей с большака на проселочную дорогу.
– Куда мы едем, Первоход? – спросил, поблескивая очками, Лагин.
– В село Топлево, к кузнецу Вакару, – ответил Глеб.
Диона приподняла голову.
– Я слышала про Вакара, – сказала она. – Говорят, что он валах. И еще, что у него сумасшедшая дочь.
– Поменьше слушай, что говорят, – сухо проронил Глеб.
Вскоре показалось село. Оно было небольшое, но дома стояли чистые и ухоженные, заборы – досточка к досточке. За огородами темнели баньки. Из некоторых, по случаю выходного дня, шел дымок. Умели русичи жить, когда хотели.
Вот и дом кузнеца. Самый большой, с огромным резным коньком на козырьке.
– Тпрр-уу! – крикнул лошадкам Глеб и остановил телегу.
На завалинке сидела полноватая русоволосая деваха в белой рубахе и грызла сухарь. Ноги ее были босы, а на голове красовалась суконная мужская шапка. Лицо было плоским и конопатым, глаза смотрели на все с философским безразличием.
– Приветствую тебя, Ольстра, дочь Вакара!
Деваха прищурила голубые глаза.
– Первоход? Ты ли это?
– Я, как видишь.
– Давно тебя у нас не было. С чем пожаловал?
Глеб улыбнулся.
– Соскучился по вам. Захотел повидаться. Отец-то дома?
– Батюшка почивает.
– Где?
– Где и всегда – на заднем дворе. За кузницей.
Вакар спал на ворохе старого сена. Русые, давно не стриженные волосы его были всклокочены, в кудрявой бороде застряли сухие травинки. Рядом валялся пустой кувшин. Глеб поднял кувшин, понюхал и поморщился.
– Брага, – сказал он.
Ольстра хмуро посмотрела на спящего отца и спросила у Глеба:
– Разбудить, что ли?
– Разбуди, – кивнул Глеб.
Ольстра повернулась и пошла в кузню, но почти тотчас вернулась с приготовленным заранее ведром воды.
– А ну – разгребись! – скомандовала она.
Глеб и его спутники отошли от кузнеца на пару шагов.
– Вставай, старый леший! – крикнула Ольстра и окатила отца водой.
Некоторое время ничего не происходило. Вакар продолжал лежать на ворохе сена – мокрый, с капающей из волос и бороды водой. Наконец он открыл один глаз и хмуро посмотрел на незваных гостей.
Глеб улыбнулся.
– Приветствую тебя, кузнец-вещун Вакар!
Кузнец приподнял лохматую голову и прищурил заплывшие глаза. Его толстые губы тронула усмешка.
– Кого я вижу. Глеб из рода Алкоголя-Табака? Пришел за новым зачарованным мечом?
– Да. Откуешь мне меч-всеруб?
– Смотря сколько заплатишь.
– Заплачу щедро. А еще мне нужны патроны для ольстры.
– Патроны у меня есть. Давно сделал, все тебя дожидался, чтобы отдать. И чтоб ты знал: огневое зелье подорожало, так что с тебя еще полгривны. – Вакар перевел взгляд на спутников Глеба. – А это кто с тобой?
– Ученый муж Тимофей Лагин и бродяга Хомыч.
– Приветствую тебя, кузнец-вещун! – почтительно произнес Хомыч.
– Доброго тебе дня! – с улыбкой пожелал Лагин.
Кузнец глянул на Диону и усмехнулся.
– Девка-то с вами какая красивая. Мне такие уже и во сне не снятся.
– Ее зовут Диона, – сказал Глеб. – И она не девка, а нелюдь.
– Нелюдь? – Лицо кузнеца помрачнело. – Негоже человеку знаться с лесной нечистью.
Диона сдвинула брови-стрелки.
– Зря вы, дяденька, меня обижаете, – сказала она. – Я злого никому не сделала.
– Не сделала, так сделаешь, – небрежно и презрительно проговорил Вакар, почесывая бок. – Все вы, нелюди, одной грязью мазаны. Ладно. Идите в дом, а я пока разожгу огонь да покличу помощника.
За последние пять лет Глеб уже в четвертый раз приезжал к кузнецу за новым мечом. Клинки, которые могли десятилетиями достойно служить в ратных битвах, в Гиблом месте быстро приходили в негодность. Ржавели, ломались, зазубривались. Глеб поначалу грешил на Вакара, но потом обнаружил, что мечи других кузнецов не выдерживают в Гиблом месте и одного месяца.
Что-то такое было в тамошнем воздухе. Что-то, что губило клинки и корежило людские души.
Сейчас, в четвертый раз, все прошло так же, как в предыдущие. Стоя на пригорке перед кузней, Глеб гордо выпрямил голову и почтительно и торжественно проговорил:
– Создатель всепобедного оружия, славный кузнец-вещун Вакар! Прошу тебя отковать мечи-всерубы моему товарищу Лагину, что пришел к нам из земель моравийских, также и доброму страннику Хомычу! Пусть кованные тобой мечи станут символом честной победы, а не холодным железом! Откуй нам мечи!
– Откуй мечи! – громко повторил Лагин.
– Откуй мечи! – сбивчиво пробормотал Хомыч.
Кузнец-вещун поклонился в сторону восхода солнца и пробасил:
– Руки мои да не разучатся плавить железо из болотной руды! Руки мои да не устанут ковать из криц нержавеющее всепобедное оружие! Я откую мечи с острыми жалами на погибель темным злыдням!
– Слава Вакару! – торжественно изрек Глеб.
– Слава! – поддержали Лагин и Хомыч.
Вакар кивнул и, сосредоточенно насупившись, зашагал к кузнице.
Вскоре из кузницы послышался перестук молотов, а затем – басовитый голос Вакара:
– …заговариваю тебя, меч победный, на доброе дело… против гада морского и земного… против силы злой иноземной…
Ольстра пригласила было путешественников за стол, но Глеб сказал, что они подождут Вакара. Его спутники не возражали.
Кузнеца ждали на улице. Глеб сидел на завалинке и дремал. Лагин нервно расхаживал по двору, то и дело вскидывая голову в сторону кузницы и прислушиваясь – не закончил ли Вакар работу. Диона сидела на траве, обхватив острые коленки руками, и задумчиво смотрела в сторону леса. А Хомыч громко похрапывал в телеге.
Наконец, работа была готова, и Вакар вышел из кузницы. Торжественно вручив готовые мечи Лагину и Хомычу, Вакар подмигнул Глебу и тихо шепнул ему на ухо:
– Пойдем-ка, чего покажу.
И, не дожидаясь ответа, двинулся обратно в кузницу. Глеб, усмехаясь в ожидании нового сюрприза, двинулся за ним.
В кузнице Вакар задвинул засовом дверь, потом взял что-то с полки и протянул Глебу. Это был небольшой золотистый шарик.
– Узнаешь?
– Узнаю, – ответил Глеб.