– Так.
– А я все же думаю, что удивить меня ты ничем не сможешь.
– Правда? – Лагин поправил пальцем очки и засмеялся. – А если удивлю?
– Удивишь – отдам тебе самое дорогое, что у меня есть!
– Честно?
– Честно! Без дураков!
– А если не удивлю?
– Тогда ты мне десять золотых монет отвалишь.
– А коли удивишься, да не скажешь?
– Тогда пусть меня поразит Перун – вот на этом самом месте!
Лагин, уже захмелевший, погрозил кузнецу пальцем:
– Ну, смотри, кузнец.
Ученый муж взъерошил ладонью седые волосы и поднялся со скамьи.
– Пойду к тебе в кузницу, коли ты не против, – сообщил он Вакару.
Вакар пожал плечами:
– Валяй!
Лагин подмигнул Дионе, хмельно хихикнул себе под нос и зашагал в кузницу.
8
Представление началось через полчаса. К тому времени Лагин успел не только приволочь из кузницы маленькую железную печурку и поставить ее перед столом, но и как следует эту печурку раскочегарить.
Затем он поставил на раскаленную печурку жестянку, показал зрителям берестяные кузовки и объявил:
– В этом кузовке – желтый песок, так?
– Так, – кивнул Вакар.
Лагин высыпал его в жестянку. Затем запустил руку в другую банку.
– А это – белый. Так?
– Так, – снова кивнул Вакар.
Лагин и этот песок высыпал в жестянку. Затем зачерпнул из третьей банки.
– А вот этот песок – черный. Видишь?
– Вижу.
Черный песок отправился к белому и желтому.
– Теперь смотри дальше, кузнец.
Лагин подбросил в печурку дров, подождал, пока они разгорятся, затем принялся колдовать над жестянкой.
Кузнец смотрел недоверчиво, но с любопытством. Ученый муж немного подождал, глядя в жестянку, потом кивнул сам себе и достал откуда-то железную трубку, обложенную у основания деревянными плашками, стянутыми проволокой.
– Это моя! – тотчас сказал Вакар. – Смотри, не испогань!
– Не испоганю, – пообещал Лагин.
Он что-то такое сделал, заслонив печурку спиной, затем повернулся к зрителям, сунул трубку в рот и напыжил щеки. Белый комок на широком раструбе трубки расширился и заискрился на солнце.
– Ишь ты! – проговорил кузнец насмешливо. – Такого чуда я точно не видывал!
Ученый продолжал дуть, а когда раздутый шар достиг нужного размера, он достал из кармана какие-то штучки и стал давить на шар со всех сторон – быстро, точно, уверенно. И прямо на глазах кузнеца шар стал менять форму. Не успел Вакар и глазом моргнуть, как шар превратился в сверкающую рыбину с петушиным хвостом.
Лагин снова повернулся к нему спиной и торопливо докончил работу. Потом глянул на всех через плечо хитрым взглядом, спрятанным за прозрачные кругляшки, и сказал:
– Потерпите еще чуток, сейчас остынет!.. Ну, вот!
Ученый муж повернулся и вытянул руку. На ладони у него лежала сверкающая, прозрачная, как вода, рыбина.
Кузнец протянул руку и осторожно ее потрогал.
– Это… лед? – неуверенно спросил он.
– Где ж ты видел теплый лед? – ответил Лагин вопросом на вопрос. – Подставь ладонь.
Кузнец растопырил черную от мозолей и въевшейся железной грязи ладонь, и Лагин посадил в нее сверкающую рыбку.
– Держи! Это мой тебе подарок!
Вакар изумленно пялился на рыбку.
– Как же это? – пробормотал он. – Как ты заморозил воду, колдун? И откуда эта вода взялась?
Лагин засмеялся, снял очки и протер их краем рубахи.
– Это называется стекло, – ответил он и водрузил очки на нос. – На глазах у меня такие же, только круглые и выпуклые. Сделаны из песка и соды. Меня венетские мастера научили.
Вакар, изумленно глядя на рыбку, сглотнул слюну. Тут вышла из ступора и Ольстра.
– Батюшка, лепота-то какая! – заверещала она и протянула дрожащие от возбуждения руки. – Дай мне подержать!
Кузнец передал рыбку дочери.
– Ну, что, кузнец-вещун? – весело спросил его Лагин. – Удивил ли я тебя?
– Удивил, – признал Вакар. – Ума не приложу, как ты рыбку эту смастерил?
– Смешал несколько частин, только и всего. Песок, соду, глинозем, мел… Все, что нашел у тебя в кузнице и за кузницей.
Глаза Вакара возбужденно блеснули.
– Научи! – попросил он. – Я щедро отплачу!
Лагин улыбнулся:
– Чего ж не научить? Научу, конечно. Когда пойдем обратно, обязательно научу. Но, кажется, я выиграл в нашем споре? Отдашь мне теперь свою самую дорогую вещь?
Вакар вздохнул и ответил, смиренно понурив голову:
– Отдам, коли возьмешь.
– Возьму ли? Конечно, возьму! Кто откажется от дорогого подарка!
– Что ж, тогда… тогда давай сперва выпьем.
– Давай, – согласился Лагин.
Кузнец наполнил его стаканчик, потом свой. Они подняли стаканчик, чокнулись и залпом выпили, будто обмывали сделку.
Поставив стаканчик на стол, Вакар повернулся к Ольстре, которая, раскрыв рот, осторожно трогала стеклянную рыбку пальцем, и окликнул:
– Чего рот-то раззявила? Ступай к Лагину! Ты теперь его! – Он перевел взгляд на удивленного ученого и, шмыгнув носом, вымолвил: – А ты, ученый, береги мою дочь. Одна она у меня… кровиночка.
Лагин переводил ошарашенный взгляд с Вакара на его дочь и обратно.
– Погоди, кузнец… – Он сглотнул слюну. – Но это… Это не совсем то, что я ожидал.
– Мы всегда получаем не то, что ожидали, – философски изрек Вакар и вздохнул. – Так уж устроена наша жизнь. А теперь бери девку, и да помогут вам боги!
Вакар, удовлетворенно ухмыляясь, потянулся за кувшином с самогонной водкой.
Ольстра приосанилась, выпятила бантом губы и ласково посмотрела на Лагина. Некоторое время ученый муж сидел, будто обмакнутый в воду. Потом повернулся к Глебу и сдавленно пробормотал:
– Первоход, отойдем?
– Ну, давай, – усмехнулся Глеб.
Они встали из-за стола и отошли к кузнице. Лагин тут же схватил Первохода за пуговицу куртки и торопливо проговорил:
– Ходок, что мне делать?
Глеб пожал плечами:
– Не знаю, Тимофей. Ты ученый, ты и думай.
– Может, просто отказаться?
Глеб вытаращил глаза: