– Мы не знаем, что это такое.
– Но есть лишь один способ узнать, верно?
Порывшись в котомке, Лагин достал странную вещицу, похожую на глиняный кувшинчик, к которому была приделана мягкая груша из непонятного материала.
Вытянув перед собой кувшинчик и взволнованно поблескивая очками, Лагин стал осторожно приближаться к странному облаку. Казалось, оно разгадало его маневр и, тихо тронувшись с места, тоже медленно заскользило навстречу ученому мужу.
Он испугался и отдернул руку, но в тот же миг облако быстро скользнуло вперед и накрыло Лагина целиком.
Прошка кинулся было ему на помощь, но Глеб остановил его жестом. Затем взглянул на Лагина, окутанного подрагивающим, сгущенным воздухом, и спросил:
– Как ты себя чувствуешь, ученый муж?
Лицо Лагина просияло.
– Это просто… чудесно! – выдохнул он, блаженно улыбаясь. – Мне даже не с чем это сравнить… Это… Это лучше, чем бурая пыль!
Глеб смотрел на Лагина с жестким прищуром.
– Что ты почувствовал? – спросил он. – Говори!
– Я снова ребенок, – мягко проговорил Лагин. – Я вижу свое детство, Глеб! Но не все, а только самые лучшие события. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что это облако – Ангел Небесный!
Вдруг облако, окутавшее Лагина, стало стремительно темнеть.
– Лагин, выходи оттуда! – быстро сказал Глеб.
– Что? – не понял тот.
– Облако темнеет! Выходи!
– Темнеет? Но я ничего не вижу.
Похоже, стоя внутри, Лагин действительно не замечал происходящих с облаком изменений.
– Выходи оттуда! – крикнул Глеб.
Но Лагин лишь рассеянно улыбнулся и закрыл глаза. Облако продолжало сгущаться.
– Черт! – рявкнул Глеб.
Он бросился вперед и успел вытолкнуть Лагина из облака за мгновение до того, как, продолжая сгущаться, оно стало черным.
Холодная тьма окутала Глеба, ему вдруг стало трудно дышать, а в голове зашумело. Оцепенение, словно яд, быстро распространялось по его телу.
«Пропал!» – понял он и, сцепив зубы, последним судорожным усилием вырвался из облака. Сделав два шага, Глеб лишился сил и рухнул на траву.
Открыв глаза, Глеб увидел склонившихся над ним Диону и Лагина.
– Где оно? – хрипло спросил он.
– Облако исчезло, – ответил Лагин. – Растаяло.
Глеб приподнялся и сел на траве.
– Сколько я был без сознания? – спросил он.
– Недолго, – ответил Лагин. – Как ты себя чувствуешь, Первоход?
Глеб не ответил. Он взглянул на Диону и спросил:
– Что это было?
– Я не знаю, – ответила она. – Я никогда такого прежде не видела.
Глеб пристально всмотрелся в ее лицо.
– Лжешь. Ты знаешь, что это такое. Говори!
Диона смутилась.
– Я… Я слышала о нем, но никогда раньше не видела своими глазами. На нашем языке оно называется «дургана мора». На ваш язык это можно перевести как «облако-упырь». Дургана мора питается воспоминаниями людей.
– Почему ты не предупредила нас?
– Я не знала, что это дургана мора. В Гиблом месте случается много странного, Глеб.
Орлов перевел взгляд на ученого мужа.
– Лагин, ты помнишь свое детство?
Лагин наморщил лоб, припоминая, и на лице его вдруг отобразилось отчаяние.
– Боже мой… – пробормотал он, бледнея. – Я не помню ничего хорошего. – Лагин взъерошил ладонями седые волосы. – Это ужасно! Я помню только плохое! Помню, как меня высек отец… Как заперла в амбаре мать… Как соседский мальчишка Довбуш ударил меня палкой по голове… Но напрочь позабыл все хорошее! – Он поднял взгляд на Глеба и повторил полным горечи голосом: – Это ужасно!
– Дядя Первоход, а ты? – спросил вдруг Прошка. – Ты ведь тоже был внутри облака.
Глеб задумался. Потом пожал плечами и сказал:
– Со мной все в порядке. Я все помню.
– Дургана мора высосала из Лагина хорошие воспоминания, – пояснила Диона. – Но тебя она не одолела.
Глеб вздохнул и поднялся на ноги.
– Нам пора идти дальше, – сухо произнес он. – Послушай внимательно, что я тебе скажу, ученый муж: если ты еще хоть раз ослушаешься меня, я сам тебя прикончу. Ты хорошо понял меня, Лагин?
– Я понял тебя, Первоход.
Лагин выглядел несчастным и потерянным, словно вместе с воспоминаниями детства ядовитое облако высосало из него саму жизнь.
Глеб поправил на поясе меч, кинжал и сумку-ташку, закинул на плечо котомку и распорядился:
– Идем в прежнем порядке. И больше никаких фокусов.
Затем повернулся и твердой стопой шагнул на тропу. Поход возобновился.
Лагин уныло плелся позади всех. Из горла его то и дело вырывался горестный вздох. Пройдя полверсты, Диона оглянулась и сказала:
– Не расстраивайся, ученый муж. Память еще может к тебе вернуться.
Лагин недоверчиво блеснул очками.
– Откуда ты знаешь? – с сомнением спросил он.
Диона улыбнулась:
– Я это вижу. Главное, поменьше об этом думай. В твоем сердце поселилась тревога, но если ты поддашься унынию, оно убьет тебя.
– Ты права, – внезапно согласился Лагин. – Я христианин, а для христианина уныние – великий грех. Я не буду думать о плохом.
Лагин улыбнулся и высоко поднял седовласую голову.
7
По Кишеню шли еще около часа, и когда город-призрак остался за спиной, Глеб вздохнул облегченно.
– Ну, вот, – сказал он. – Теперь идем по этой тропе, и она приведет нас к речке Протекайке. Дальше пойдем вдоль нее.
– А мы не можем соорудить плот и сплавиться по ней? – поинтересовался Лагин.
Глеб отрицательно покачал головой:
– Нет. Раньше было можно. Но года три назад все изменилось. Ходоки говорят, что река устала.
– Как это устала? – не понял Лагин.
– Она больше не держит бревна и жердины, – объяснил Глеб. – Они тонут, словно железные. И людей она тоже не держит. Ни один пловец, даже самый хороший, не удержится на поверхности Протекайки дольше минуты.
– Странно, – пробормотал Лагин. – Любопытно было бы исследовать свойства этой воды. Первоход, ты позволишь мне подойти к реке и зачерпнуть немного воды в бутылку?
– Сперва дойдем до реки, а там решим, – ответил Глеб.
Он повернулся и зашагал по тропе. Прошка бегом нагнал его и пошел рядом. Поход через мертвый город подействовал на мальчишку угнетающе, и теперь ему хотелось поговорить.