– Простите, что не принес его целиком, – сказал Рах, посмеиваясь. – Слишком уж тяжел ваш богатырь.
Несколько секунд оба купца сидели как громом пораженные. Затем Маламир, будучи по натуре более мужественным, разомкнул спекшиеся от ужаса губы и хрипло спросил:
– Кто ты такой, Рах?
– Меня прислал к вам Крысун Скоробогат, – ответил тот. – Он просил вам кое-что передать.
– И что же?
– А вот что.
Рах спокойно вынул из тряпичных ножен, прикрепленных к поясу, небольшую черную палку, похожую на обломок посоха, и направил ее на Маламира. В комнатке сверкнула белая молния, и Маламир, вспыхнув, как свечка, рухнул на пол.
Рах направил палку на Главана. Тот вскочил было с лавки, но, поняв, что убежать не удастся, снова сел на лавку, взглянул рыжему убийце в глаза и сказал:
– Передай Крысуну, что я буду ждать его в черном царстве Нави.
– Обязательно передам, – пообещал Рах и нажал на спусковую панель выжигателя.
«Крысун… Ох, Крысун, Крысун… Имечко-то какое мерзкое».
Рах от кого-то слышал, что, прежде чем разбогатеть, Крысун был простым княжьим охоронцем и занимался по большей части тем, что мучил и гнобил узников в подземелье. Потом он пошел в Гиблое место с Глебом Первоходом, набрал там чудны?х вещей и бурой пыли (местного наркотика, как понял Рах) и по возвращении разбогател.
Одного не понимал Рах – почему Крысун не сменил себе имя на более благозвучное? Впрочем, и этому можно было найти объяснение. По-видимому, Крысун был сентиментален и оставил себе прежнее имя из ностальгических соображений. Рах знал, что многие богатые люди, «сделавшие себя сами», тосковали по былым временам, когда еще были бедны, но молоды и полны сил, и когда весь мир лежал у их ног, хотя в кармане не было ни гроша.
Что ж, богатому человеку и Крысуном зваться не грешно. Как говорится, не имя красит человека, а человек имя.
Подходя к кружалу, Рах вновь задумался о предстоящем деле. Задача предстояла нелегкая, но, пожалуй, и не слишком сложная. Но, чтобы решить ее, необходимо было вернуться в Гиблое место. При воспоминании о чащобе, по которой он блуждал целую неделю, и о тварях, которые встретились на пути, Рах поморщился и передернул плечами.
Никакие силы не смогли бы заставить его вернуться в Гиблое место, если бы не сумка. Чтобы облегчить себе путь, Рах спрятал ее. Закопал под дерн и насыпал сверху валежника.
Эх, дурость, дурость… Хотя почему дурость? Откуда он знал, когда закапывал сумку, что рядом бродят темные твари? Он тогда даже не ведал об их существовании. Он, конечно, слышал, что какие-то зверюги воют в темноте, но мало ли кто там мог выть.
Рах вздохнул: ничего. Главное – найти хорошего проводника. Надежного, опытного, сильного. Рах набьет его карманы золотом. А потом, вернувшись в Порочный град, прикончит его и бросит в овраг.
Усмехнувшись, Рах распахнул тяжелую дубовую дверь и вошел в Большое Кружало.
Ходоков Рах увидел сразу. Лица их отличались от лиц прочей публики. Они были спокойны и угрюмы. А глаза их смотрели с холодной ясностью, как глаза зрячих путешественников, попавших в страну слепцов.
Выбрав самого покладистого на вид и узнав у целовальника его имя, Рах взял кружку с олусом и прошел к столу ходока. Сел на лавку и прямо взглянул на парня.
– Ты ходок Ясень? – спросил он.
Ходок, лобастый, широколицый, даже не поднял на Раха взгляд. Лишь проговорил небрежно:
– А кто обо мне спрашивает?
– Меня зовут Рах. Я новый охоронец Крысуна Скоробогата.
Ходок Ясень глянул на Раха спокойными, холодными глазами и спросил:
– И что тебе от меня нужно, Рах?
– Мне нужно, чтобы ты провел меня в Гиблое место.
Ясень несколько секунд разглядывал рыжего охоронца в упор, затем сказал:
– Я тебя не знаю.
– И что? Разве ты знаешь всех, кого водишь в Гиблое место?
Ходок качнул головой:
– Нет. Но твое лицо мне не нравится.
Рах усмехнулся:
– А ты водишь в Гиблое место только тех, кто тебе нравится?
Ходок спокойно кивнул:
– Именно так.
– Отчего же?
– Оттого, что Гиблое место не прощает ошибок. Я должен быть уверен в тех, кого веду. А к тебе, охоронец Рах, я побоялся бы поворачиваться спиной.
«Проницательный», – с неудовольствием подумал Рах.
– Если тебе кажется, что я воткну тебе в спину нож, то ты…
– Я не поведу тебя в Гиблое место, – спокойно сказал Ясень. – Не поведу, и все. И закончим разговор.
Ходок снова взялся за свою кружку со сбитнем. Рах слегка покраснел.
– Но… – начал было он, однако проклятый ходок снова не дал ему договорить.
– Ступай с миром, охоронец, – сказал он. – Ступай с миром, ежели не хочешь драки.
Рах готов был разорвать ходока на месте, но сделал над собой усилие и подавил вспышку гнева.
– Ладно, – примирительно проговорил он. – Найду другого ходока.
– Твое право, – небрежно согласился Ясень и отхлебнул сбитня, потеряв к Раху всякий интерес.
Рыжий охоронец взял свою кружку и вернулся к стойке.
– Хочешь пойти в Гиблое место? – осторожно поинтересовался у него целовальник.
– Хочу, – мрачно обронил Рах.
– Зачем тебе это?
– Есть дело.
Целовальник взял очередной стакан и, натирая его рушником, заметил:
– Вряд ли кто-то из ходоков согласится с тобой идти.
– Это почему же? – вскинул брови Рах.
– Ходоки – народ подозрительный и прозорливый. Не будь они такими, давно бы сгнили в Гиблом месте. Если один из них тебе отказал, другие будут смотреть на тебя в два раза подозрительнее.
– Это мы посмотрим, – угрюмо пообещал Рах, оглядывая шумный зал кружала. – Как зовут вон того ходока? – спросил он.
– Которого? – прищурился целовальник.
– Вон, у вереи.
– А, этого. Жерец. Хороший парень.
– Пойду, попытаю счастья.
– Давай.
Рах снова взял кружку и прошел к столу за дубовой вереей. Сел за стол, взглянул на ходока холодными глазами и сказал:
– Ты ходок Жерец?
Парень, белобрысый, моложавый, смерил его спокойным взглядом и ответил:
– Я-то Жерец, а ты кто?
– Я хочу нанять тебя, – прямо и без церемоний заявил Рах. – Заплачу серебром.
Белобрысый ходок усмехнулся и покачал головой: